Альберт Байкалов - Беспощадные

– Опять на работу вышла? – оценивающе оглядев ее, ехидно улыбнулся сержант.

– С чего ты взял?

– А это кто? – показал на Корнея сержант.

– Жених, – выпалила Марина.

– А как зовут твоего жениха?

– Какое тебе дело? – прищурилась она.

– Не знаешь? – продолжал измываться милиционер.

– Алексей его зовут.

– А мы сейчас проверим. – Сержант развернулся к Корнею: – Паспорт покажи.

– Зачем? – от страха у Корнея потемнело в глазах

– Во дает! – возмутился сержант.

Корней сунул в карман руку, отсчитал две купюры и протянул их ему:

– Отпустите девушку.

– Что мы в милиции делаем? – беря деньги, пробормотал сержант. – Приятного отдыха!

Почти сразу после ухода милиционеров перед ними остановилось такси, они устроились на заднем сиденье. Отчего-то Корней чувствовал себя неловко, проститутка же всю дорогу молчала.

– Ты снимаешь эту квартиру? – спросила Марина, войдя в прихожую.

– Да, а что?

– Один? – насторожилась она.

– Угу, – кивнул Корней, догадавшись о причине ее испуга.

– Я – в душ, – вздохнула рыжая и вышла из комнаты.

Корней сел на диван, неожиданно вскочил и бросился в спальню. Быстро расправил кровать, разделся до трусов и остановился в нерешительности. Снова натянул на себя брюки. Шум воды в ванной стих, скрипнули двери, и Марина вышла в коридор. Придерживая обернутое вокруг тела полотенце, заглянула в гостиную:

– Ау!

– Я здесь, – охрипшим вдруг голосом отозвался Корней.

Шлепая босыми ногами по полу, Марина прошла в спальню.

– Вот ты где. – Она подошла к кровати, села, натянула на себя одеяло и лишь потом освободилась от полотенца.

– Пойду тоже ополоснусь. – Корней на негнущихся ногах отправился в ванную.

Здесь было тепло после душа. Он провел ладонью по запотевшему зеркалу и ужаснулся своему отражению. Сейчас он ничем не отличался от самого себя на той фотографии, что показали пару дней назад по телевизору. Такой же удивленно-испуганный взгляд, худая шея…

…Проснулся Корней рано и долго смотрел на спящую проститутку. Сейчас, без вечернего макияжа и парика, она выглядела совсем другой. У нее были аккуратный, слегка вздернутый маленький носик, на котором он разглядел несколько веснушек, по-детски припухшие губы. Ко всему она оказалась не рыжей, а шатенкой. Коротко стриженные волосы были необычайно мягкими.

Едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать ее, Корней осторожно встал и, стараясь не шуметь, прошел в ванную. Приведя себя в порядок, направился в кухню. Сварил кофе, выложил печенье в маленькую вазочку, поставил все это на поднос и вернулся в спальню.

Марина уже не спала. Видимо, он разбудил ее шумом. Она сидела, подложив под спину подушку, и курила, причем вместо пепельницы использовала кулек, сделанный из страницы лежавшего на тумбочке журнала. Он замер в дверях.

– Что это? – Рука с сигаретой застыла на половине пути между чувственными губами и импровизированной пепельницей.

– Кофе, – выдавил он из себя.

Она прыснула со смеху. Одеяло свалилось, оголив красивую грудь, длинный столбик пепла упал на плоский живот.

– Ты чего? – растерянно заморгал Корней.

– Мне – кофе в постель… – давясь смехом, выдавила из себя Марина. – Проститутке – кофе в постель!

– А что, разве ты не человек? – разозлился он.

Марина резко развернулась, свесила ноги с кровати и стала нервно тушить сигарету:

– Может, скажешь еще, что влюбился в меня?

– Нет, – честно признался он, ощущая всю нелепость своего положения и в то же время странную жалость к девушке. – Но ты мне нравишься.

– Нравлюсь? – переспросила она, окинув его насмешливым взглядом. – Плати, еще останусь.

– Зачем ты так? – вконец расстроился он.

– Вот только не надо! – Марина встала и нагишом направилась в ванную.

Корней почувствовал себя так, словно ему плюнули в душу. Он представил, как эта грязная шлюха будет рассказывать вечером своим подругам про лоха, который пытался утром подать ей кофе в постель, и отчетливо услышал заливистый смех прокуренных глоток. Злость и обида на весь окружающий мир мгновенно захлестнули его.

Он медленно вернулся на кухню, поставил поднос на стол. Потом прошел в спальню, сунул руку под тумбочку и достал пистолет.

«И куда ты денешь труп? – услышал он собственный голос. – А никуда. Кончу ее и себе пулю в лоб пущу!»

Корней не заметил, как стих шум воды и скрипнула дверь в ванной комнате. Лишь по едва уловимому движению за спиной ощутил появление Монро.

– О! – Рот округлился от удивления.

– Ты… – начал было он.

– Значит, я не ошиблась, – справившись с первым впечатлением, проговорила Марина и медленно подошла к комоду, поверх которого была брошена ее одежда. – Ты действительно маньяк.

– Ты не боишься? – Корней больше расстроился, чем удивился.

– У меня такая работа, что подобные игрушки я вижу как минимум раз в месяц, – заверила она.

Он медленно подошел к кровати и сел.

– Извини, если обидела, – неожиданно раздался за спиной ее голос.

– Извиняю.

Марина подошла к нему сбоку и провела ладонью по голове:

– Ладно, где твой кофе?

– На кухне, – проговорил он, глядя прямо перед собой.

– Пойдем, – предложила она, и Корней, словно под гипнозом, пошел за ней следом.

Монро выпила успевший остыть напиток, потом отставила чашку и внимательно посмотрела на Корнея:

– Странный ты какой-то.

– Ты тоже. – Он отломил печенье и сунул в рот. – Учишься?

– Нет, – покачала она головой. – С ребенком сижу.

– Чего?!

– У меня есть сын, он инвалид.

– Профессия сказалась? – вырвалось у Корнея, за что он тут же мысленно отругал себя.

– Дурачок, – рассмеялась Марина.

– Извини, – стушевался он.

– Два года назад у меня была семья и муж, – заговорила она и осеклась, ища взглядом пепельницу. Корней подвинул ей блюдце. – Так вот, жили не тужили, – продолжила девушка, стряхнув пепел с сигареты. – Любовь была. А потом – бац, и все.

– Что? – одними губами спросил он, наблюдая за тем, как на глаза Марины наворачиваются слезы.

– Муж возвращался с работы на машине и забрал из садика сына. В это время один козел, который ехал навстречу, решил поговорить по телефону… – Она с шумом перевела дыхание.

– Не надо, не рассказывай, – догадавшись, что произошло дальше, попросил Корней.

Но Марина словно не слышала и продолжала:

– Машина на полном ходу выехала навстречу. Муж – сразу, а сын через неделю пришел в себя.

– Извини меня, – неожиданно выпалил Корней и отвернулся.

– За что? – усмехнулась проститутка. – За то, что трахал меня?

– Ты коренная москвичка? – спросил он, меняя тему разговора.

– Не совсем, – покачала она головой. – До института в Питере жила. А что?