Альберт Байкалов - Беспощадные

Он неожиданно понял, что Изотов специально заострил внимание на родственниках, и приготовился к худшему. Так оно и вышло.

– Хотя мы с тобой и полюбовно все решили, а паспорта твоего я все-таки не видел.

– Паспорт, – повторил Корней. – Зачем?

– Мало ли. – Изотов обошел стоящий посредине комнаты стол и уперся в него руками. – Тут телевизор, холодильник… Где я тебя найду, если что? А вдруг соседей, не дай бог, затопишь?

Корней вдруг вспомнил, как накануне, отдавая ему ключи от этой квартиры, Изотов сказал, что жена с ребенком из-за смога уехали до первого сентября на Украину, в Полтаву. К тому же, квартира, которую он сдал, не его, а матери, находившейся в хосписе с раком желудка.

Неожиданно Корнею пришла в голову идея.

– Я знаю, зачем ты хочешь посмотреть мой паспорт. Давай лучше сделаем вид, будто этого разговора не было, а я тебе хорошо заплачу.

– Так, – настороженность в глазах деляги сменилась живым интересом. – Значит, ты и есть тот самый…

– Он самый, – подтвердил его предположение Корней. – Только смотри, если сдашь, тебя мои кореша найдут.

– Не пугай, – оттолкнулся от стола Изотов. – Пуганые уже.

– Что тебе даст мой арест? – задал вопрос Корней и сам же на него ответил. – Ничего. Постоянный страх, что найдут и кончат как собаку. А так, – он непроизвольно посмотрел на книжный шкаф, где была спрятана часть денег. – Тысяча долларов.

– Нашел дурака, – фыркнул мужчина. – Знаешь, что за укрывательство срок полагается?

– Не гони, – осадил его Корней. – Жене рассказывай, когда из Полтавы приедет. Ты мог просто не знать, кто я. Что, обязан телевизор смотреть?

Услышав про жену, Изотов приуныл, однако позиций сдавать не собирался.

– Десять сейчас и потом столько же, когда уходить будешь.

– Ты, случайно, не обкурился? – опешил от такой наглости Корней.

– Сам посуди, у меня интерес будет тебя не закладывать…

– У тебя он и сейчас есть. Ты жизнь сохранишь.

– Угрожаешь? – прищурился Изотов. Голос его заметно дрогнул. Однако желание содрать с постояльца побольше оказалось сильнее страха. – Десять сейчас и десять, когда будешь уходить, – повторил он свои требования. – Ко всему еще те деньги, которые ты должен за хату.

Корней колебался. Ему не было жалко денег, но он опасался Изотова. Поняв, что у постояльца есть гораздо больше, он может предпринять попытку его обокрасть. Делая вид, будто размышляет над предложением, Корней подошел к окну и выглянул во двор. Никакой машины там не было, да он в этом и не сомневался.

– Ты по телевизору меня видел? – не оборачиваясь, спросил он и, не услышав ответа, резко обернулся.

В тот же миг в голове словно лопнул мозг, и комната разлетелась на сотни осколков, которые вмиг растворились в чем-то живом и вязком. Когда Корней разлепил веки, то поначалу ничего не мог понять, лишь тупо смотрел на обутые в кроссовки ноги, рядом с которыми росла гора книг. Однако боль в вывернутых плечах быстро вернула его в реальный мир. Ощутив металлический привкус во рту, он понял, что запястья связаны за спиной.

– Десять тысяч, – пробилось сквозь тишину. – Дурака нашел…

Ноги в кроссовках подошли к столу. В тот же момент рядом с ними на ковер упала перетянутая лентой пачка денег. Изотов тут же нырнул за ней. Затем ноги, приплясывая, двинулись к Корнею.

– Оживаешь потихоньку, урод? – присел на корточки Изотов.

– Это не мои деньги, – выдавил из себя Корней. – Я не один. Тебя найдут и грохнут.

– Я не боюсь, – выпрямился Изотов. – С такими бабками меня никто не найдет.

– Подумай о жене и детях, – попытался уговорить его Корней.

– Я о них и думаю, – заверил Изотов.

– Дурак, – скрипнул зубами Корней. – Хотя бы развяжи. Ведь добился, чего хотел.

– Нет! – Изотов отошел и сел в кресло. – Пусть тебя кто-то другой развязывает.

– Но ведь меня найдут в твоей квартире! – Корней приподнял голову и посмотрел на сияющего Изотова.

– Поэтому никому и в голову не придет заподозрить меня в твоем убийстве, – ошарашил его Изотов.

Неожиданно Корней узнал в нем самого себя там, в лесу, и понял, что никакие уговоры сейчас не помогут. Этот человек еще долго не сможет мыслить здраво. Он заболел. Жадность поразила его мозг. Тогда Корней решил пойти на хитрость.

– Хорошо, если я тебе скажу, что это лишь часть всей суммы, которая у меня есть, ты отпустишь меня?

– Не гони! – Изотов подался вперед, глаза его округлились от удивления и надежды.

– У меня пять миллионов, – стал врать Корней. – Часть – дома, часть – в другом месте.

– Не гони! – повторил Изотов, не веря своим ушам и не мигая глядя на Корнея.

– Под ванной посмотри, – предложил Корней. – Только теперь имей в виду: больше я тебе ничего не скажу, пока не развяжешь.

Изотов выскочил из комнаты.

Корней перевернулся на живот, подтянул под себя колено и попытался встать. Однако с первого раза у него это не получилось. Нога скользнула по ковру, и он больно ударился об пол головой.

– Ни хрена себе! – раздался из ванной вопль, затем торопливые шаги.

Корней перевернулся на бок и замер.

– Вот это да! – Изотов обежал стол и упал перед ним на четвереньки: – А они не фальшивые?

– Теперь развяжешь? – Корней от досады готов был расплакаться.

– Где еще, скажи? – трясясь от возбуждения, спросил Изотов.

– Развяжи! Ты что, не слышишь? – уже не справляясь с желанием вцепиться в Изотова зубами, Корней потянулся к его ноге.

– Когда все отдашь, развяжу, – заверил Изотов и отступил.

– Мы так не договаривались. – Корней обессиленно уронил голову на ковер.

– Где еще деньги? – Обезумев от свалившегося богатства, крикнул Изотов.

– Не скажу, пока не развяжешь, – стоял на своем Корней.

В тот же миг из его глаз брызнули слезы. Изотов ударил его по уху ладонью, потом встал и залепил носком кроссовки аккурат между ног.

– Будешь говорить? – пробрался сквозь боль его мерзкий голос.

– В подвале соседнего дома, – хватая мелкими глотками воздух, выдавил из себя Корней. – Надо спуститься в первом подъезде… В самом дальнем углу, за трубами, под ящиком…

Изотов поверил и тут же бросился к дверям. Но на полпути остановился, вернулся к столу и стал собирать деньги.

– Идиот! – едва слышно стонал Корней.

Сидя на удобном диване приемной директора супермаркета, Антон размышлял над смыслом существования плавающей в аквариуме рыбки. Вяло шевеля плавниками, она медленно подплыла к стеклу, выпустила пузырек воздуха и отплыла назад. Ничего, кроме пяти литров воды и щепотки корма в день, ей не надо. Родилась за стеклом, там и погибнет. Но ведь зачем-то ей дана жизнь? Неужели только для того, чтобы пару раз в день кто-то задержал на ставшем частью интерьера аквариуме взгляд, полюбовался и забыл?