Александр Тамоников - Горный блокпост

Звонить Кристине не пришлось. Она сама позвонила в шесть утра, разбудив капитана:

— Привет, Юра! Это я. Из дома мамы.

Быстро сбросив сон, Бекетов ответил:

— Доброе утро, дорогая! Наконец-то! Я думал, ты вчера вечером позвонишь! Сам собирался звонить.

— Ждал?

— Ну что за вопросы, Кристя? Конечно, ждал и волновался. Сейчас, к сожалению, одной женщине небезопасно путешествовать. Но это ладно, доехала и хорошо. Как дочь?

То, что капитан спросил о дочери, пришлось по душе женщине:

— Ничего, Юр! Мама, как всегда, все преувеличила. Есть у нее такая привычка. Да, температура высокая, боль в горле, кашель, но сейчас Вике уже лучше. Но пройти курс лечения надо. Как ты в гарнизоне?

— Нормально. Как всегда. Да и что здесь может измениться?

Капитан тут же поправился:

— Касаемо службы, естественно. А вот без тебя плохо. В городке людей полно, а кажется, что пусто. И очень одиноко.

— Я же только вчера уехала!

— Тем не менее говорю правду.

— Но ничего, я недолго. Тебе же не на следующей неделе в командировку уезжать?

— Нет, не на следующей!

— Вот и хорошо. А я к среде вернусь.

— И мы сразу пойдем к комбату.

Кристина удивилась:

— Зачем?

— Подадим рапорт, чтобы нас зарегистрировали. И квартиру дали.

— Вот как? Ты все сам решил? И даже меня не спросил? А вдруг я не согласна стать твоей женой?

— А ты не согласна?

Прямой вопрос офицера вызвал у женщины замешательство:

— Юра?! Но разве вот так в лоб о самом сокровенном спрашивают? Да еще по телефону?

— Спрашивают! Я же спросил? Так согласна или нет?

Кристина вздохнула:

— Согласна, конечно!

— Ну, вот и хорошо! Вот и решено! А по телефону оно проще. Сказал в микрофон и жди! С глазу на глаз сложнее!

— А ты хитрец, Юра!

— До связи, Кристя, целую тебя, с Викой и мамой!

Кристина рассмеялась:

— Посмотреть бы на это! Ладно! Пока!

Она положила трубку, и Бекетов, услышав короткие гудки, тоже отключил свой телефон. Положил его на тумбочку. Заложил руки за голову. Уставился в потолок, невольно улыбаясь. Наверное, со стороны это выглядело не совсем нормально, но Бекетова никто не видел. А думал он о Кристине. Скоро она приедет, и они создадут семью. Тут уж не до гулянок. Отслужил положенное, и домой! Да! Дела! Интересно, предложи ему сейчас возможность открутить время назад, как бы он поступил? Стал бы менять то, что имеет сейчас? Подумав, капитан ответил себе: «Нет!» Ничего в жизни своей он менять не стал бы! Это означало, что он сделал единственно правильный выбор и принял верное решение.

Взглянув на часы, Юрий решил подниматься. Похмелье слегка мутило, но в холодильнике есть немного спирта. Подправит здоровье, и никто об этом не узнает. Последние дни, можно сказать, позволяет себе. Как начнет жить с Кристиной по-настоящему, придется завязывать.

А пока… можно слегка. Но так, чтобы внешне это было незаметно.

Он открыл холодильник, достал фляжку.

Спустя минуту, выкурив сигарету, отправился в душ, и в 7–30 был в расположении роты.

Пятница и суббота пролетели незаметно. Бекетов приступил к исполнению служебных обязанностей. Батальон специального назначения занимался по распорядку дня. Замполит части майор Индюков о конфликте в санчасти не вспоминал. Погибшего рядового Казанцева с почестями и сопровождением отправили для захоронения через Ростов на родину. С блокпоста больше тревожных сообщений не поступало, хотя комбат еще раз вылетал туда. Выстрел снайпера так и остался загадкой для всех.

Бекетов каждый день звонил Кристине. Позвонил он и в воскресенье. Но капитану никто не ответил. Ни по городскому телефону Родимцевой, ни по ее сотовому аппарату, который оказался отключенным. Посчитав, что семья могла выехать из города на дачу, Бекетов успокоился. В 10–00 к нему в общежитие зашел Крабов. Устроился на краю кровати, закурив, спросил:

— Ну, что, Юрик, гасим сегодня Али?

Бекетов ответил, не задумываясь:

— Конечно. Договорились ведь. К чему ненужные вопросы? Кстати, пленник твой еще не взвыл оттого, что его держат в подвале?

— Ага! Взвыл! Доволен жизнью, как никогда, после того, как все потерял в ней!

— Он сам тебе об этом говорил или это твое предположение?

— Рае говорил, когда она выпускала его для приема пищи. Но черт с ним. План обработки местного мафиози менять не будем?

Бекетов пожал плечами:

— Нет в этом никакой необходимости. Почему ты спросил об этом?

— Да мне хозяин кабака не дает покоя! Не заодно ли он с Али? Если заодно, то мы с тобой можем в такую переделку попасть!

Юрий прошелся по комнате, открыл форточку, выпустил дым.

— А с чего Рамзану было вешать нам лапшу на уши? Чтобы заманить в кабак? Но мы и сами бы туда пришли. И в четверг, и в пятницу, и вчера, и сегодня. Все равно искали бы Илимова. Тем более, по словам Алоева, Али захватил его дочь.

Крабов поднял указательный палец правой руки вверх:

— Вот! Ты сам о дочери Алоева вспомнил. Ради нее и может Рамзан работать на Али!

— И что такого для мафиози может сделать Рамзан?

— Подготовить сегодня все условия, чтобы молодчики Илимова смогли спокойно нас сделать.

Бекетов отрицательно покачал головой:

— Нет, Кирилл, Рамзан в этой игре фигура пассивная. Он может вывести нас на Али в удобное для того время, но ни Алоев, ни сам Илимов не могут знать, как будем действовать мы. Им неизвестны наши возможности. Точнее, абреки знают, на что способен спецназ, но не в курсе того, что намерены мы предпринять в отдельно взятом конкретном случае. А если мы не вдвоем с тобой наведываемся в кабак? А, скажем, оставим в непосредственной близости еще с пяток крепких и вооруженных ребят?

Крабов предположил:

— Люди Али могут уже с утра пасти городок. И им будет известно, кто выехал из него в станицу.

Бекетов поморщился:

— Да что ты все усложняешь, Краб? Ни хрена Али не будет делать! Он считает себя хозяином станицы. Мы для него, впрочем, как и все остальные, черви. Только он человек! Тем более, брат в местной ментовке чин не последний. В нас он угрозу не видит. Ему запала твоя Рая, он и поступает так, как привык поступать. Раз какая женщина понравилась, то должна переспать с ним. Современный Берия, мать его! Он больше головкой думает, чем головой! И вряд ли ждет каких-то упреждающих действий против своей важной личности. Даже если мы и спросим с него за базар с Раей. Али просто пошлет нас на хер и все, отказавшись от своих слов. Кто еще, кроме самой Раисы, слышал их? Никто? Так какие могут быть предъявы? Это в случае мирных разборок. Возможно, Илимов их и допускает. Но никак не того, что мы впустую базарить с ним и не собираемся. Агрессии он не ждет. По крайней мере, не должен ждать. Так что нечего голову ломать. Действуем вечером, как и собирались работать. Ну а изменится обстановка по ходу акции, ничего страшного. Не привыкать к подобным кренделям. На месте и сориентируемся.