Анатолий Гончар - База икс

Казалось, это было только вчера. Мне отчетливо помнилось и то боевое задание, и обещание Простова когда-нибудь вернуться и наказать хозяев той злополучной мины. Я же ничего не обещал, так как не мог заранее знать, куда меня заведет кривая военных дорог. И вот, похоже, обещание, данное лейтенантом, предстояло сдержать мне и моей группе. В том, что нажимники, на которых подорвался сержант Северов, прикрывали подходы к базе, я не сомневался и тогда, но была ли это именно та база, к которой мы шли сейчас? Не знаю, но очень похоже на то. Правда, на этот раз мы двигались с почти противоположного направления и вроде бы точно знали куда.

Ночь медленно вступала в свои права. Я невольно засмотрелся на звездное небо. Что ни говори, а с погодой нам на этом задании повезло. Днем в меру тепло. Ночами почти не холодно. Даже в спальник залезать необязательно. Накрылся сверху и лежи себе, посапывай. Посапывай и спи. Вообще-то, я на БЗ плохо сплю, чутко. Радист, например, сообщение передать хочет, разбудить идет, а я уже глаза открыл, едва он только первый шаг сделал. Но высыпаюсь. Странная все-таки штука – жизнь. Чтобы кому-то жить, надо кому-то умереть. А надо ли? Жизнь странная, и мы странные. Вот я, например… Да ладно, что мне о самом себе рассуждать? Ни к чему… А звезд сколько на небе повысыпало, давно я таких звезд не видел – с зимы. Луны нет, а все видно. И тишина сегодня стоит, даже странно. Что-что, а уж кабаны по ночам топтались всегда. Может, здесь просто им жрать нечего? Кстати, о пожрать: к месту эвакуации пойдем, там по пути яблони росли, надо будет яблок надербанить. Они сейчас как раз созревать начали. Вообще яблонь по лесу полно, и грецкие орехи есть, но они еще не вызрели – слишком сильно йодом отдают. А вот груши нам пока не попадались. Они обычно у сел встречаются. Иногда целые сады. Для сельских жителей лучше места не найти: тут сады, огороды и мелко-крупнорогатому скоту есть где выпастись. Разводи, продавай, живи… Не живется… Кто виноват – долгий разговор, но есть так, как есть.

А воздух какой сегодня! Красота! Кстати, и гнуса с вечера нет – фантастика. Вот меня даже на поэзию потянуло, строки сами собой возникают… жаль, все равно забуду, но хоть так, для себя…

Ага, приехали, мошки – окошки; а попить – это в каком смысле? Мошки кровь пьют. Стихотворец, блин. Ты бы еще про вампиров что-нибудь насочинял. Спать надо, а не стихами заниматься, тебе охранение еще разок-другой проверять, а ты тут…

Тьфу ты, боже мой! Все, спать, спать, спать… И засыпая подумалось…

…возможно… хороший бы стих получился… но завтра… теперь все завтра…

Сашке старший прапорщик Ефимов как командир определенно нравился.

– Нормальный у нас группер, – рассуждал он, сидя на фишке и от нечего делать вертя в руках маленькую, сломанную еще с вечера веточку. – Получше многих. Что прапорщик, неважно, зато опыт – ого! – За долгие месяцы стояния в боевом охранении Прищепа уже привык вот к таким «сам с собой» беседам. Ведь вялотекущее время надо было как-то коротать. Так что сегодня он уже успел обдумать практически все – и как распорядиться полученными деньгами, и какой камуфляж купит, чтобы поехать на дембель, и куда в первую очередь завернет, прежде чем показаться домой родителям. И вот теперь наступила очередь перебиранию косточек своего группника. – Зря, – рассуждал Сашка дальше, – кое-кто их наших на него обижается – по мне так лучше до последнего дня поиск вести. Время намного быстрее идет. Лучше в поиске, чем в засаде сидеть и от скуки дохнуть. Без поиска риск по-любому меньше, но попробуй угадай, где пулю схлопочешь. – При упоминании времени Прищепа непроизвольно взглянул на свои со светящимися стрелками командирские часы. Две маленькие точечки-черточки, уже почти невидимые, указывали, что время его дежурства давно прошло.

– Гриша, твоя очередь! – тихо позвал Сашка, но Ляпин даже не пошевелился. – Вот ведь спит без задних ног, не слышит! – тоже вслух прошептал Прищепа и, тихонечко поднявшись, двинулся в сторону укрытого плащ-палаткой автоматчика. – Гриш, вставай! – снова зашептал Сашка, тормоша Ляпина за плечо.

– Сколько времени? – сонно отозвался Григорий, и Прищепа невольно улыбнулся: «Вот ведь, еще даже глаза не продрал, а уже временем интересуется».

– Полночь, – все так же тихо ответил Сашка, сунул ему в руку часы и, не дожидаясь, когда тот окончательно проснется, направился к своему спальнику. Сделав шаг вперед, он остановился, тихонько шлепнул самого себя по башке и практически неслышно выдохнул:

– У, кретинос-идиотос, забыл! – И, вернувшись к поднимающемуся на ноги Ляпину, тихонько шепнул ему едва ли не в самое ухо: – «Пээмка» справа от пулемета. В ямке.

– Я помню, сам клал, – отозвался недовольный тем, что его разбудили, Григорий, подавил назревающий зевок и отправился отбывать свою очередь дежурства. А Прищепа, как и собирался, пошел спать…

Утро наступило, как всегда, слишком рано, чтобы дать бойцам выспаться. Наскоро перекусив, мы снова отправились в путь, несуетливо, даже медленно-лениво вытягиваясь в длинную цепочку. Невольно подумалось, что смысла подгонять людей с завтраком не было. Пять-десять минут ничего не решали. Как и куда идти, Сашке я объяснил еще с вечера, когда ходил «поглазеть» на позиции боевого охранения.

«Топаем, топаем!» – показал я рукой. Радиостанции внутригрупповой связи фешер просил пока не включать (да я, собственно, и не собирался), так что действовать мы продолжали по старинке – знаками. А «радио» оставалось про запас, на всякий случай.

Широкая фигура Прищепы постепенно удалялась. И вот уже его спина, еще пару раз мелькнув следи древесных стволов, пропала из виду, спрятавшись за кустом орешника. Следом там же скрылся и идущий вторым Ляпин; вот увеличил скорость, догоняя уходящих, Тушин; а теперь пора и мне. Я оглянулся назад, еще раз проверяя, все ли встали в строй, все ли готовы? Все, другого не могло и быть. Удовлетворившись увиденным, я пригнул голову, чтобы не задеть низко свисающую ветку, и зашагал вслед за удаляющимся головным дозором. Уходя все дальше и дальше от места нашей ночевки, сообразно пройденному расстоянию мысленно представлял, как выдвигаются остальные: Гришин, Вячин, вот, наверное, уже пошла тройка Кудинова. В горах Чечни мы почти всегда идем один за другим, один за другим… Возможно, тем самым мы чем-то напоминаем выстроенные в ряд доминошные кости. Толкнешь одну – и сразу повалится следующая, и так друг за другом все остальные. Только мы не валимся, а неторопливо двигаемся к цели. Тройка Кудинова уже должна была покинуть лагерь. Так, теперь тройка Довыденко. Ах да, сегодня еще и фешник…