Альберт Байкалов - Школа смертников

После рассказа Лены о ходе расследования у Данилы вновь возникло подозрение по поводу участия Филиппова в устранении Белоцерковского и Подковыркина. Значит, руководит всем этим генерал Родимов. А не следует ли из этого, что, прикрываясь высокими фразами о борьбе с терроризмом, Родимов попросту прикрывает свою криминальную деятельность?

Придя к выводу, что, пока не выскажет свои соображения Еремину, спать не сможет, Данила поднялся с дивана и принялся одеваться.

– Я же тебе до обеда отоспаться разрешил, – бросив взгляд на часы, удивился Еремин. – Зачем ты мне сейчас, полусонный, нужен?

– Кое-какие соображения появились по поводу генерала Родимова и Филиппова.

– Выкладывай, – Еремин жестом пригласил его сесть за стол напротив.

Полковник Еремин Георгий Леонидович в свои неполные сорок пять лет выглядел намного моложе. У него не было выпирающего животика, а на голове, покрытой густой черной шевелюрой, ни залысин, ни седины.

По мере того как Данила высказывал свои соображения, лицо начальника отдела становилось все серьезней. Когда Линев закончил, Еремин еще некоторое время сидел, над чем-то размышляя.

Наконец, взяв в руки карандаш, он посмотрел на своего сотрудника:

– Понимаешь, до сегодняшнего дня у меня тоже были сомнения в откровенности Родимова. Однако не надо забывать: он представляет довольно серьезную структуру, методы работы которой иногда действительно оригинальны.

– Вы сказали, до сегодняшнего дня? – удивился Данила. – А что повлияло на ваше мнение?

– Интуиция, – ушел от ответа полковник, хотя от внимания Линева не ускользнуло, что шеф что-то недоговаривает.

– И все?

Георгий Леонидович проигнорировал вопрос, давая понять, что данная тема в стенах этого кабинета больше не подлежит обсуждению. Он протянул через стол компьютерную распечатку плана одного из районов Москвы:

– Люди Родимова определили координаты места, где разгрузилась «Газель». – Он с минуту выждал, пока Линев переключится и сориентируется, какой район перед ним. – Видишь крестик в районе автокомбината, расположенного по улице Берзарина? Там сигнал всех радиомаяков пропал.

– Можно предположить, что их обнаружили, – рассматривая район вокруг крестика с указанным рядом временем потери сигнала, сказал Линев.

– Родимов так не считает. – Поднявшись со своего места, Еремин обошел стол и встал рядом с Данилой. – Просто сигнал невозможно получить из-за большой глубины нахождения радиомаяков.

– Выходит, склад расположен в одном из подвальных помещений этого дома?

– Федор Павлович утверждает, что, если бы это был обычный подвал жилого или административного здания, они бы не потерялись. По всей видимости, из этого здания есть вход в подземные коммуникации города. И обрати внимание, какие учреждения находятся поблизости.

– Завод радиодеталей, Институт приборостроения, – не глядя на карту, начал перечислять Линев, зная все закрытые НИИ и «почтовые ящики» в окрестностях улицы и площади академика Курчатова...

– Довольно, – Еремин похлопал его по плечу. – Я не просил их называть, а сказал «обрати внимание». Теперь у Асуева много взрывчатки. Неизвестно, сколько он туда натащил до сегодняшнего дня, но и пластида из подвала Лукича хватит, чтобы устроить под одним из объектов хорошее землетрясение. Учитывая огромное количество тоннелей, разного рода пустот и подземных ходов, оставшихся со времен царя Гороха, легко можно разрушить хранилище с радиоактивными материалами или еще какой-нибудь гадостью. При сильном ветре это катастрофа.

– Товарищ полковник, а почему сегодня утром разминировали лишь сарай, не тронув мину под бочкой?

– Это ты у Филиппова спроси. Он с Родимовым настояли повременить с ней хотя бы пару дней.

– Странно, – удивленно протянул Линев и задумался.

В отличие от Линева, Антон прекрасно выспался и после обеда, уточнив у Родимова координаты места, где пропали сигналы радиомаяков, направился в Московскую ассоциацию диггеров.

Как и полагается, штаб-квартира любителей побродить по лабиринтам подземной Москвы располагалась в полуподвальном помещении старого, дореволюционной постройки, дома.

Напротив входа в подвал, на небольшой асфальтированной площадке, стояло несколько машин. Рядом с потрепанной «Нивой» невысокого роста сухощавый парень укладывал свернутую в рулон капроновую веревку в рюкзак.

Антон подошел ближе:

– Добрый день!

– Здрасте! – ответил тот, смерив Антона взглядом.

– Вы случайно не из этих? – Антон кивнул в сторону вывески.

– Случайно из них, – с иронией подтвердил тот и, закончив возиться с рюкзаком, выпрямился.

– Мне нужен человек, хорошо знающий подземные коммуникации в районе площади Курчатова.

Выражение лица диггера сделалось вдруг серьезным и даже, как показалось Антону, испуганным.

– Ты, братан, не по адресу обратился. – Парень закинул рюкзак в багажник и закрыл дверцу. – Туда из наших никто больше не пойдет.

Пряча взгляд, он попытался протиснуться между корпусом машины и незнакомцем.

Однако Антон не дал ему этого сделать. Окинув двор ничего не выражающим взглядом, он ткнул кулаком ему в область печени.

Охнув, тот слегка присел, но, почти сразу придя в себя, бросился на Филиппова, пытаясь сбить с ног. Уткнувшийся в переносицу ствол пистолета мгновенно охладил пыл подземного искателя приключений.

– Сейчас ты сядешь в мою машину, и мы отъедем в соседний двор. Там ты мне все в спокойной обстановке и расскажешь. Только без фокусов, а то в свою стихию навсегда отправишься. Садись за руль.

Антон подтолкнул его на место водителя и захлопнул за ним дверцу. Сам уселся рядом, на место пассажира:

– Заводи.

Въехав во двор расположенного по соседству дома, парень по команде Антона заглушил двигатель и развернулся в его сторону на сиденье.

– Чего рассказывать? – Лицо пленника было испуганным и в то же время удивленным.

– Для начала давай познакомимся, – убирая пистолет, предложил Филиппов и представился.

Как оказалось, диггера звали Федор, фамилия Рябов. Основная специальность – учитель истории в школе. В свободное от работы время занимается изучением подземной части Москвы. Иногда водит туда любителей острых ощущений, журналистов, занимается поиском заблудившихся детей.

– Ответь мне на такой вопрос, Федор, – Антон пристально посмотрел ему в глаза, – почему так резко у тебя переменилось настроение и что значит фраза: «Туда больше никто не пойдет»?

– Нет там ничего интересного, – Федор отвел взгляд в сторону. – Район послевоенной застройки, периода холодной войны. Одни бомбоубежища, технологические тоннели метрополитена да упрятанные под бетон ручейки и небольшие речки. Часть проходов на сигнализации. Наверху много закрытых НИИ...