Александр Звягинцев - Эффект бумеранга

В полной тишине раздался голос Гвидо, «гуся» из Сицилии:

– Эй, костоломы, бьюсь об заклад – нас пустили не по тому азимуту!

– О чем ты, каморра?

– Пожар начался в дождь, так?

– В дождь, точно! – загалдели «гуси».

Луч фонаря Гвидо уперся в угол конуры.

– Смотрите, его шмотки сухие. И ботинки как после прогулки по Сахаре. И часовой клянется, что он не покидал свою берлогу.

– Полный облом! – бросил на середину пола одежду Сарматова австралиец Кларк.

– Это не он!.. – заорал Юсуф. – Я же вам говорил, подонки, что Джон не враг самому себе!

Кто-то из «гусей» вспорол ножом окровавленные штаны потерявшего сознание негра.

– Ха-ха-ха!.. Нгумба-Юмба мимо денег евнухом стал! – развеселился португалец Рибейро Крус, показывая на его размазанные по паху окровавленные гениталии.

– Хвала святому Франциску! – злорадно сплюнул сицилиец. – Грязный нигер просто обожал портить кхмерских мальчиков.

– Нарвался, и самого испортили, – опять хохотнул португалец.

– Забирайте его, и все вон отсюда! – скомандовал Юсуф. – Джон должен соблюдать режим, он болен.

Повторять приказ не пришлось. «Дикие гуси», подхватив за ноги бесчувственного негра, удалились. За ними ужом выскользнул и Юсуф.

Зарево над островом скрылось за густыми зарослями. Музафар до рези в глазах вглядывался в проплывающий мимо берег, пока луч его фонарика не нащупал разрыв между висящими в воздухе корнями мангровых деревьев.

– Здесь! – показал он.

Серб с китайцем шестами направили ветвистый «ковчег» к берегу. Едва они ступили на илистую почву, как слева и справа с шумом метнулись в заросли несколько огромных крокодилов.

– Осторожнее! – предупредил Музафар. – Нечестивые приучили этих тварей к человеческому мясу…

Серб грязно выругался и пустил по зарослям пулеметную очередь.

Фан сердито крикнул:

– С ума сошел, Ржавая Сука!..

– Я больше не Ржавая Сука, а подполковник югославской армии Станко Ружич, – озлился серб. – Запомни, ходя…

– Ходя очень рад! – засмеялся китаец.

Неожиданно на них посыпались ветки и донеслась еле слышная пулеметная дробь.

– Быстрее уходим! – крикнул Музафар. – «Дикие гуси» услышали…

Луч его фонарика заскользил по висящим корням мангровых деревьев, останавливаясь на каких-то ведомых только Музафару отметинах. После нескольких минут сумасшедшего бега луч замер.

– О, Аллах милосердный, ты сохранил нас! – воскликнул Музафар и показал лучом в сторону: – Край минного поля. Мины на растяжках, стоят в шахматном порядке. Чтобы никого не пустили по нашему следу, придется взорвать несколько мин.

Он достал из рюкзака капроновый шнур и направился в темноту.

– Я с тобой, парень, – шагнул за ним серб.

Музафар направил на него луч:

– Аллах властен над жизнью и смертью правоверных. Не надо мешать ему, – донеслось до ослепленного серба.

– Такой же шизик, как Джон! – смущенно пробормотал серб.

Потянулось тревожное ожидание.

Буря и ливень постепенно стихли. Небо над джунглями окрасилось в розовый цвет, когда между корнями мангровых деревьев показалась худая фигура Музафара. Он протянул сербу и китайцу концы шнуров.

– Сильно дергаем на счет три, – сказал он и начал отсчет: – Раз… Два… Три…

Вспышки и грохот взрывов заметались по мангровым зарослям. А через пару секунд установившейся было тишины гулкое эхо прокатилось по реке и вернулось обратно.

– Теперь «гуси» будут уверены, что Аллах прибрал наши грешные души, – зябко повел плечами серб.

Музафар, взглянув на часы, заторопился:

– Скоро начнется тропа, ведущая в деревню, где укрыт джип. Главное – не напороться на полицейский патруль.

– Упаси господи! – перекрестился серб. – Легавые во всех странах служат тому, кто больше платит.

– Юсуф платит им намного больше, чем их правительство, – зло усмехнулся Музафар и, закинув за спину рюкзак, шагнул в глубину зарослей.

Забрызганный грязью джип под вой полицейской сирены промчался по сонным улицам Пномпеня и резко затормозил перед воротами посольства Великобритании. Из джипа выскочили три оборванных, измученных человека: европеец, азиат и араб. Охраняющие посольство английские томми вскинули винтовки.

– Нам необходимо срочно связаться с комиссаром Корвиллом из полиции Гонконга, – оглянувшись на приближающуюся полицейскую машину, заорал европеец. – Открывайте быстрее ворота, у нас нет желания кормить клопов в застенке у кхмеров.

Пока один томми тыкал пальцами в кнопки радиотелефона, второй держал троицу под прицелом.

Полицейская машина, оглашая тревожным воем дипломатический квартал, остановилась неподалеку. К джипу с неторопливой важностью направились несколько копов.

– Ворота, быстрее ворота, олухи! – заорал европеец. – У нас есть очень важная информация для вашего посла.

– Заткни пасть! – рявкнул томми. – Эти ворота не для голодранцев!

Неизвестно, чем бы все закончилось, но из дверей посольства выбежал человек.

– Пропустить! – властно крикнул он.

Томми вынуждены были повиноваться. Копы, утратив важность, бросились к воротам, но лязг затворов винтовок томми вовремя образумил их.

Комиссар Рич Корвилл и Джордж Метлоу вошли в комнату и встали за спинами «голодранцев».

– Итак, зачем вам нужен посол? – монотонно задавал вопросы работник посольства с армейской выправкой. – Какую информацию вы хотите ему передать?

– Мистер, вы который час выкручиваете нам яйца! – возмутился серб. – Мы же вам сказали, что она предназначена для комиссара Королевской полиции Гонконга Корвилла.

– Ну и какую такую важную информацию вы хотите мне поведать? – пробасил Корвилл, подходя к столу работника посольства и поворачиваясь лицом к сербу.

– Только не пытайтесь убедить меня, что вы и есть тот самый Корвилл, – недоверчиво ухмыльнулся серб.

– А если это подтвердит Музафар?

Музафар порывисто шагнул к Корвиллу, и тот дружески похлопал его по плечу.

– О, Аллах всемогущий, не чаял в Пномпене встретить вас, сэр! – ошеломленно прошептал он и повернулся к Метлоу: – И вас, мистер Метлоу.

– Неудивительно, если мы идем по следу одного и того же зверя. Лучше расскажи, как тебе удалось обнаружить нору убийцы твоего достопочтенного отца? – обратился к Музафару Метлоу.

– На Востоке золото покупает не только много жен, – уклончиво ответил тот и сверкнул глазами, – но оно бессильно перед ненавистью к врагу, сэр. Прихвостень Черной Кали Юсуф нигде не укроется от моего возмездия!

– Судя по акценту, вы славянин? – по-русски спросил Метлоу Станко Ружича.

– Серб. Станко Ружич, или Ржавая Сука, как меня прозвали во французском Иностранном легионе, откуда я дал деру три года назад, – ответил тот по-русски и кивнул на Фана: – А Фан – китаец с Тайваня.