Кирилл Казанцев - Крематорий

Ларин сел рядом на лежак. Маша смотрела на него.

– Может, все-таки скажешь, как все прошло? Это Машлака увезла полиция?

– Его самого, за убийство Радьковой. Я не воюю с женщинами, но иногда просто не мешаю тем, кто воюет с ними. Есть еще такое хорошее слово, которое прижилось в русском языке, – экстрадиция. Думаю, она, родимая, его и ждет. Сидеть в евросоюзовской тюрьме для него слишком мягко и гуманно. А вот русская ментовская зона с ее порядками – то, что надо. Чекистов там не любят.

– А ты там сидел?

– Я знаю, о чем говорю.

– Как ты думаешь, Дугин сильно разозлится, узнав, что мы без его приказа отправились в Барселону?

– Он всегда моделирует ситуацию на три хода вперед, чем и силен. Поэтому мне кажется, он даже не удивится, когда мы отдадим ему вот это. – Ларин поставил на лежак ноутбук и бросил на крышку инкрустированную стразами флешку.

– Неужели от нас с тобой ничего не зависит? – в голосе Маши прозвучала неудовлетворенность.

– Пока мы работаем на Дугина, да.

– Значит, это надолго. Я не хотела бы от него уходить.

– А он и не позволит.