Максим Шахов - Гвардия президента

Можно было подумать, что какой-то шутник, случайно обнаружив исчезнувшие в веках сокровища знаменитой Александрийской библиотеки, потехи ради смешал древние манускрипты и папирусы с томами современных энциклопедий и справочников, добавил изрядную порцию сенсационного мусора из желтой прессы и предложил отведать этот сногсшибательный «интеллектуальный коктейль» рядовым посетителям читального зала публичной библиотеки.

Выше такого уровня Гера свои знания не оценивал, хотя без ложной скромности считал себя весьма продвинутым человеком. Он быстро сообразил, почему Куратор поступил именно так: дело было даже не в катастрофической нехватке времени на систематизирование и каталогизацию, Владимир Викторович давал ему возможность самому окунуться в этот разнородный малознакомый мир, взглянуть на события более полувековой (а то и многовековой!) давности с позиций проводимого ими расследования и сделать собственные выводы.

«Ну, спасибочки огромное, шеф! Упражнение для моих мозговых извилин будет покруче вчерашнего ночного противостояния с крепким алкогольным туманом. Кофейку надо заварить побольше, только не этого растворимого суррогата. Пусть Гюльчатай в очередной раз продемонстрирует непреодолимую силу своих женских чар, чтобы хоть на реактивном истребителе с материка доставили полноценный продукт благословенного кофейного дерева. А ведь какую работу надо было провернуть за пару дней, чтобы мы сейчас могли все это если не осмыслить, то, по крайней мере, переварить! Тут на шефа как минимум поработали не один институт, несколько посольств и дюжина архивов. Неудобно как-то людей подводить, будем вникать».

Процесс вникания затянулся до глубокой ночи. Был крепчайший венесуэльский контрабандный кофе из личных тайных запасов норвежского бургомистра и немного ароматного французского коньяка, немереное количество тонких сигар и горстка таблеток, восстанавливающих силы и активизирующих работу мозга, – это уже из личного НЗ расторопной Гюльчатай.

Чтобы не запутаться в потоке далеких друг от друга событий, не утонуть в море дат, имен и химических формул, Гера сначала делал пометки в своем блокноте, а потом стал просто наговаривать появляющиеся в голове мысли и замечания на миниатюрный диктофон. Галя расшифровывала записи с экрана монитора, кое-что тут же записывала летящим почерком, а что-то просто пересказывала Талееву, пока тот отдыхал, расслабившись и благоухая неизменной сигарой.

Эту утомительную работу они закончили далеко за полночь. А предстояло еще обобщить всю информацию, сделать окончательные выводы в максимально сжатой форме.

Девушка потянулась всем телом, сильно потерла ладонями лицо и покрасневшие от напряжения глаза, с которых давно была смыта вся косметика, выключила ноутбук и демонстративно засунула его под объемистую подушку на широченной кровати.

– О-о-х, все-таки мы одолели эту многоголовую бумажную гидру!

– Стоп, красавица! – Журналист заметил, как Галя направилась к мягкому велюровому дивану. – Не рановато ли на покой?

– Это размышление или предложение?

– Это приказ!

Гюльчатай грациозно повела бедром, сделала легкое танцевальное па буквально в полуметре от соблазнительного диванчика и оказалась перед Талеевым в позе дисциплинированного солдата-первогодка.

– Так точно, сэр!

Придирчивым взглядом въедливого старшины Гера оглядел изящную фигуру девушки.

– Да-а-а… Красота – это, конечно, страшная сила, но, во-первых, я – кремень. Во-вторых, у меня иммунитет. В-третьих… в-третьих… Ну, подскажи!

– Слушаюсь, сэр! В-третьих, вы – хронический женофоб, страдаете врожденным пороком зрения, а тактильные ощущения ввиду слишком частого использования затупились до уровня железнодорожной шпалы и утратили генетическую связь с такими важными участками коры головного мозга, как…

– Пре-кра-тить! Да, я тяжело и неизлечимо болен. Я почти при смерти и одной ногой в могиле. Только такой коматозник и способен всеми вами командовать!

Галя широко распахнула черные блестящие глаза, демонстративно медленно обвела взглядом всю комнату и спросила невинным голосом:

– А я что, здесь не одна?

– Равняйсь! Смирно! – Девушка безупречно выполнила команды. – За остатками коньяка шагом марш!

Печатая шаг, как часовые на Красной площади, она приблизилась к мраморной полке над искусственным камином, куда переставили с журнального столика почти опустошенную темную бутылку. Ухватив ее за вытянутое горлышко жестом заправского пьяницы и лихо взболтнув, Гюльчатай критически рассмотрела содержимое на свет:

– Не маловато ли будет, шеф? Может…

– Отставить, алкоголичка! Учись обходиться малым, – Талеев наставительно поднял указательный палец, – не пьянства ради, а здоровья для! По пять капель будет в самый раз.

Пять не пять, а граммов по сорок досталось каждому.

– Теперь устраивайся поудобнее, дегустируй коньяк и слушай, как я буду подытоживать всю эту… – журналист сделал рукой неопределенный жест, – в общем, ты поняла. Начнем с середины прошлого века, с фашистской Германии. Оттуда надо тянуть ниточку к сегодняшним событиям. В исследовательском центре Мирсдорф под Берлином велись работы по созданию «чудо-оружия»: выделялись изотопы урана, как «начинка» для атомной бомбы. В чудом сохранившихся обрывках документации этого центра трижды упоминается объект 106/8417-WWF на территории оккупированной Норвегии. Записи слишком обрывочны, но можно понять, что это – концентрационный лагерь. Судя по грифу секретности, данные оттуда принадлежали к высшей категории – государственной важности. Значит, связь «объекта» с ядерными исследованиями не подлежит сомнению.

Теперь припомни мемуары английского капитана о потоплении его фрегатом немецкой подводной лодки. Ноябрь 44-го! Откуда могла взяться эта лодка в тех широтах в то время? Какой-либо плановый вывоз с территории Норвегии был уже просто невозможен. А лодка все-таки отошла от северного побережья этой страны, причем в непосредственной близости от объекта 106/8417-WWF. Подтверждение – архивная докладная записка командира 1-го штурмового батальона майора Сенчука. Его разведгруппа опоздала совсем чуть-чуть, даже трупы на причале не остыли! И видели удаляющуюся лодку.

Вот она, ниточка-то! Целый канат. Не потопили доблестные британцы субмарину. Каким-то образом ей удалось доковылять до Шпицбергена.

Что же все-таки могли делать на этом странном засекреченном «объекте»? Не исключено, что в концлагере пытались решить извечный вопрос об искусственном получении золота из простых элементов. Но это уже не наш профиль. Вряд ли у них что-то получилось в этом направлении, иначе современный мир об этом бы знал. А вот побочные продукты «начинки» атомной бомбы – это запросто.