Евгений Сухов - Пираты офшорного моря

Вадим поднялся. В глазах Клары промелькнуло нечто похожее на облегчение: оно и понятно, девушке хотелось побыть со своим горем наедине.

Попрощавшись, майор вышел на улицу. Сел в автомобиль. Отгородившись от многошумной действительности тонированными стеклами, Шевцов откинулся на спинку мягкого кресла. В одиночестве думалось хорошо.

За последние две недели произошло три похожих убийства. Некто всемогущий и вездесущий нанимает в качестве директоров подставных фирм иногородних студентов, не всегда искушенных в финансовых вопросах, пообещав им за автограф на липовых документах до десяти процентов от сделки. А когда налоговые органы добираются до руководителя фирмы, то его просто устраняют как нежелательного свидетеля.

Если неизвестные работодатели отважились на убийство, значит, за их деятельностью стоят очень серьезные аферы, к которым стоит попристальнее присмотреться. Вадим припомнил, что на покойнике, обнаруженном на прошлой неделе, числилось около тридцати фирм-однодневок. Они закрывались тотчас, едва на них выходили налоговые органы. Парень был настолько активен, что лично регистрировал фирмы в налоговой инспекции, открывал расчетные счета, получал финансовые документы. Причем помещение офиса было в санатории для душевнобольных, в пристрое, где дворник обычно хранил всякую утварь – от черенков для лопат до скребков с ломами.

С задержанием студента опоздали всего лишь на несколько часов. В тот день, когда был выявлен подлинный адрес его проживания, он уже лежал в своей квартире с простреленным черепом. Причем почерк этого убийства полностью повторял сегодняшний. Если сравнить оба убийства, то можно предположить, что самым неожиданным образом на генеральных директоров однодневных фирм вдруг накатила волна суицидов.

Что само по себе странно.

С какой это стати молодым людям расставаться с жизнью? Да еще в тот самый момент, когда неожиданным образом произошло то, к чему они так долго стремились: определенный достаток, возможность обедать в дорогих ресторанах, не заглядывая в кошелек, и приглашать в упакованную барахлом квартиру понравившуюся девушку.

Вскоре стало известно, что за каждой такой фирмой-однодневкой тянулся бесконечный шлейф финансовых афер, которых хватило бы на многие уголовные дела.

Взяв телефон, Вадим набрал номер:

– Клара? Вы уж извините, но это майор Шевцов опять вас беспокоит. У меня к вам еще один вопрос. Ефим не называл вам человека, с которым ему приходилось работать?

– Называл.

– Та-ак. – В горле запершило. – Вы не вспомните, как его зовут?

– Его зовут Мухаджир. Фамилию его я не знаю. Совершенно случайно мы встретились с ним в ресторане.

– Так вы его видели? – попытался Шевцов погасить накатившие эмоции.

– Да, видела. Он подсел за наш столик, поговорил с нами минут пять, а потом опять отошел к своим друзьям. Там их была целая компания. Кажется, они что-то там отмечали.

– Как он выглядел?

– Выше среднего роста. Очень крепкий, широкоплечий. Представительный такой.

– Он кавказец?

– Хотя имя у него восточное, но на кавказца он совершенно не походил, у него даже волосы были светлыми. Мне тогда тоже показалось очень странным такое несоответствие. И говорил он без всякого акцента. Почему у него такое имя – не знаю: может, кто-то из его предков был с Кавказа?

– Спасибо, вы нам очень помогли.

Шевцов в задумчивости отключил телефон. Убийство, случившееся месяц назад, тоже было связано с неким человеком по имени Мухаджир. В управлении по экономической безопасности имелась перехваченная запись телефонного разговора начальника таможенной службы Владивостока с Мухаджиром. Аналитики-филологи сделали свое заключение: речь у него правильная, грамотная, ни малейшего намека на акцент выходца с Кавказа, скорее всего, так мог говорить человек, родившийся где-нибудь на просторах Среднерусской равнины.

Вот только металлические трубы, что отправлялись этим самым Мухаджиром из Владивостока в Дамаск, в действительности оказались не чем иным, как партией новеньких «АКМ», весьма востребованных во многих точках планеты. Именно после задержания этого груза начальник таможенной службы был застрелен.

Получается, что Кузнецов прав: за этими убийствами стоят весьма серьезные люди. Возможно, даже какие-то силовые подразделения.

Леха Панкратов предложил встретиться на Пушкинской площади в недавно открывшемся там итальянском ресторане. Тимофей оценил выбор приятеля и обещал подойти в назначенное время.

Когда у тебя появляется некоторое количество денег, так тут же меняются приоритеты, а вместе с ними и шкала ценностей. То, что еще вчера казалось пределом мечтаний, вдруг неожиданно кажется до смешного убогим, и ты понимаешь, что существуют куда более приятные места отдыха, чем старая пивная на углу собственного дома. Вдруг начинаешь осознавать ничтожность прежнего существования. С ужасом начинаешь думать о том, что протянул бы до глубокой старости и так бы и не узнал цену настоящей жизни. А, в сущности, она складывается из небольшого количества приятных вещей: достойный заработок, приятное окружение, вкусная еда, неплохая квартира. И как бонус ко всему перечисленному – красивая женщина и приятный досуг.

Все это могло промчаться мимо, и за всю жизнь он так бы никогда и не узнал вкус настоящего коньяка. А сейчас имеется возможность обсуждать место для деловой встречи, где главной доминантой является кухня и вышколенность обслуживающего персонала.

Было решено, что итальянская кухня подходит к сегодняшнему веселому настроению. А кроме того, в этот бар любят наведываться центровые девчонки, так что в этом ресторане на расстоянии вытянутой руки их куда больше, чем где-нибудь в битве за корону на звание очередной «Мисс». Поэтому имелась большая вероятность, что остаток вечера удастся провести с понравившейся девушкой.

Тимофей пришел точно в назначенное время. Алексей уже сидел за сервированным столиком и, заметив приятеля, приветливо махнул ему рукой. Сервировка была богатой: кроме традиционной лазаньи, еще куча всяческих салатиков, от салата с романтическим названием «Солнце Италии» до совсем чудного – «Бугор Венеры» (нарезанные мидии, выложенные горкой). В центре – дорогое итальянское вино пятилетней выдержки. Однако все эти разносолы никак не вязались с унылой физиономией Алексея, поглядывающего в окно на снующих прохожих. Отчего-то невольно возникало ощущение, что он невероятно завидует всем тем, кто сейчас идет мимо ресторана, даже бородатому бездомному, что копается в мусорной урне на противоположной стороне улицы.