Кирилл Казанцев - Сначала я убью свой страх

– Жалеешь, что связалась со мной? Еще не поздно уйти. Я сделаю так, что ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Перестань. Я тебя не брошу сейчас. Но мне страшно. – Наташа села на подоконник напротив него и прямо посмотрела ему в глаза. – Наверное, я совсем испорченная. Мне нравится такая жизнь, она меня заводит. Ты знаешь, что аристократия во все времена формировалась из воинов, которые не пахали и не сеяли, а добывали все оружием. Они ходили под занесенным над их головами мечом и брали от жизни лучшее. Мы сейчас присутствуем при историческом моменте формирования новой русской элиты. Это так романтично!

– Слушай, Наташка, ты для меня слишком умная!

– Немудрено. Кто такой кавалер? Это человек на лошади. Еще в Риме было введено первое дворянское звание – всадник. Пока всадник скачет с мечом в руке в поисках добычи, его дама сидит дома, предается чтению и думает. Вот!

– Ты сама знаешь, что это грязь и кровь.

– Рождение ребенка – тоже кровь. Но когда об этом читаешь в книге, все выглядит вполне возвышенно. И в книгах очень мало пишут о рядовых хлебопашцах. Недавно читала книгу о Святославе. Если отбросить шелуху, он занимался чистым рэкетом. Устраивал набеги на византийские провинции, осаждал города и требовал выкуп.

– Извини, милая, но момент сейчас не для философии и истории. Я не ищу себе оправданий, я просто так живу. Похоже, пришел час седлать коня и браться за меч, потому что на нас наехали и выкупа не требуют, а хотят забрать все. Ты, пожалуйста, иди к себе и сегодня носа не показывай. Я не должен о тебе беспокоиться.

Денис проснулся рано, однако Даша уже встала и суетилась на кухне, готовя завтрак.

– Привет! Ты чего так рано?

– Не спалось. Я уже в пять проснулась и все ворочалась, пока в одеяле не запуталась.

– Бывает. А Иришка? Дрыхнет роковая стражница?

– У нее, похоже, с нервами все в порядке. Будешь завтракать?

– Буду! Пожирней и послаще, мне сейчас энергия нужна для мозгового штурма.

Усевшись за стол, Денис разложил фотографии и стал перебирать их. Вчера им с Серьгой так и не удалось разгадать посмертную головоломку Хилого, а время поджимало, вернее, его просто не оставалось.

– Ну вы, гестаповцы! Поспать по-человечески нельзя!

Из спальни вышла Ирочка, заспанная, но уже причесанная и одетая, хоть на майдан выходи. Она юркнула в ванную, и оттуда долго доносилось фырканье и плеск воды. Вышла она разрумянившейся и посвежевшей, и Денис сразу понял, что в ней понравилось Толику Глушко. Она была под стать ему, веселая, шебутная, но при этом имела жесткий внутренний стержень.

– Дашук! А мне полагается огромная чашка кофе? – крикнула Ира, заглянув в кухню, и тут же подсела к Денису. – Что это у тебя за серые личности?

– Ты-то мне и нужна! – обрадовался Денис. – Может, тряхнешь стариной?

Раньше Ирочка работала в угрозыске, и ей не было равных в разгадке всяческих, зачастую даже абсурдных случаев, где обычная логика не работала. Однако ее карьера была недолгой. При всей общительности и открытости, которую сослуживцы часто принимали за доступность, в отношениях с мужчинами она проявляла настоящий консерватизм. Однажды ее начальник во время поздних бдений решил воспользоваться ситуацией и перевести отношения с молоденькой подчиненной в более приятную плоскость. Получив отпор, он попробовал применить силу, но недооценил Ирочкины способности в рукопашном бое и поплатился за это острой болью в паху и разбитым носом. Был большой скандал. Начальник получил выговор, а Ирочку сплавили от греха подальше в архив, куда она даже ногой не ступила, а тут же написала заявление по собственному желанию. Теперь она работала у Толика, и, по его отзывам, ее оперативные навыки были очень кстати.

– Вот смотри. Это все работа нашего внештатного фотографа Саши Худякова. За нее он получил пулю, так что относиться к ней нужно очень серьезно. Тем более что за полчаса до гибели он позвонил мне и сказал, что вычислил нужного нам человека. Наша задача пройти его путем и выявить Терминатора. Мы так называем нашего инкогнито. Но при этом не хотелось бы нарваться на пулю.

Из кухни вышла Даша с подносом, на котором курились ароматным парком две чашки кофе, скворчала раскаленная сковородка с яичницей, а на большой тарелке были уложены звездочкой горячие бутерброды с ветчиной и сыром.

– Сначала давайте позавтракаем, – сказала она, ставя поднос прямо на фотографии. – На голодный желудок серьезные дела не делаются.

– В корень зришь, хозяйка! – ответил Денис, беря с тарелки бутерброд.

За завтраком Денис неспешно сообщил Ирочке всю подоплеку дела, подробно излагая факты и сопровождая их собственными комментариями.

– Я совсем забыл одну деталь. Не знаю, является ли она важной или, наоборот, будет только отвлекать. – Он вышел в прихожую, достал из куртки изрядно помятый журнал и, вернувшись, приложил его к вороху фотографий. – Суть в том, что Хилый сказал, будто рылся у себя в издательстве и случайно нашел что-то, что натолкнуло его на догадку о личности Терминатора. По-немецки он не читал, тем более светские хроники. Теток голых насмотрелся на фотосессиях, да и нет их тут. Тогда зачем ему был нужен этот журнал?

Они добросовестно перелистали все от корки до корки, но не нашли никаких пометок и отложили журнал в сторону, вернувшись к фотографиям. Как и вчера с Серьгой, начали в деталях разбирать снимки и давать физиономические характеристики изображенным на них индивидуумам. Все это время Даша сидела рядом с Денисом, бесцельно перелистывая журнал. Будучи филологом, она неплохо читала по-немецки, хотя этот язык не был у нее профилирующим.

– Послушай, Денис. Может, я лезу не в свое дело, но, думаю, вам стоит посмотреть сюда. – Она указала на большую, почти на весь лист, фотографию, снабженную комментарием. Над фотографией большими буквами значилось: « Die Russen gehen!»

– Что это значит? – спросил Денис, указывая на заголовок.

– Русские идут. Дальше пишется, что известный русский политик пришел на презентацию собственной книги в Лос-Анджелесе в окружении вооруженных до зубов охранников, чем вызвал недоумение среди приглашенных кинодеятелей и политиков.

– Ну и что?

– А то! – Ирочка вырвала у него журнал и впилась в него хищным взглядом. – Вот он! Смотри! – Она разворошила фотографии, выудила из кучи нужную и положила рядом с журналом. – Вот тебе болезненный прапорщик в отставке.

Денис внимательно вгляделся в журнальную фотографию и поразился простотой и лаконичностью решения этой загадки. Только Хилый, с его наметанным профессиональным взглядом и фотографической, в прямом смысле слова, памятью, мог, бросив мимолетный взгляд на фотографию шестилетней давности, связать ее с тем, что фотографировал на швейной фабрике. Без сомнения, это был он – инженер по пожарной безопасности, только на шесть лет моложе, в отличном темном костюме и галстуке с бриллиантовой заколкой. Он стоял справа от давно вышедшего в тираж политика времен перестройки, неистового попирателя идей коммунизма, и цепким взглядом профессионала сканировал помещение на предмет выявления подозрительных объектов. Трудно было совместить это серьезное, сосредоточенное лицо с другим, сегодняшним, на котором легко читалась бесталанная судьба недалекого прапорщика в отставке, подорвавшего здоровье доблестной службой на складах родной армии. «В артистизме ему не откажешь!» – усмехнулся про себя Денис.