Альберт Байкалов - Стреляю на счет три

– Зачем я вам нужен? – просипел мужчина.

Он был гораздо старше Казима, но по всем остальным параметрам подходил полностью.

– Потерпи немного, – попросил Казим. – Скоро всему придет конец.

Саид подтолкнул мужчину в спину и провел в дом. Почти одновременно с улицы раздался звук мотора. По верхушке забора ударил свет фар.

– Едут! – прошептал Казим, шагнул к жене и, не размахиваясь, ударил ее по лицу. И хотя женщина предполагала нечто подобное, удар был для нее полной неожиданностью. Охнув, она полетела на землю.

– Бисмиля! – позвал, наклоняясь, Казим.

Ему стало стыдно и страшно. Но он взял себя в руки. Она женщина и должна терпеть ради мужа любую боль.

– Ох! – простонала она.

– Тихо! – Он нащупал руку, рывком поднял жену и провел ладонью по лицу. Из носа супруги текла кровь. – Не утирайся!

Машина остановилась напротив дома. Захлопали дверцы. Послышались приглушенные голоса.

– Сядь у навеса и ничего не делай, – приказал Казим жене и устремился к забору.

Ноги предательски затряслись. От волнения не хватало воздуха.

– Хозяин! – раздался голос на чеченском, и в калитку постучали.

Казбек рвался на цепи. Лай подхватили в соседних дворах.

Казим узнал голос Мовлади. Он подошел к воротам и нарочито громко спросил:

– Что надо?

– Милиция, открывай!

– А откуда мне знать, что ты говоришь правду? – стараясь перекричать собаку, не унимался Казим.

– Я покажу тебе документы!

– Лучше приведи сюда нашего участкового, тогда поверю!

– Он здесь! – заверил Мовлади. – Выйди и посмотри!

– Давай быстрее, у нас мало времени! – раздался другой голос. Казим не разобрал, кто это.

Подбежал Саид и нагнулся к самому уху.

– Все готово, отец! – он сложил руки лодочкой. – Осталось развязать руки.

– Хорошо, иди в дом и приготовь нож! – напомнил Казим.

Парень растворился в темноте. Сейчас он должен обработать лезвие спиртом и постелить на столе чистую тряпку. Бинт и одноразовый шприц с обезболивающим уже лежали в кармане Казима. Укол ему сделают после того, как отрежут палец. Мало ли. Вдруг в крови обнаружат новокаин?

– Открывай, последний раз говорю! – завопил Мовлади и выстрелил вверх.

Казим откинул задвижку и отбежал в глубь двора.

Село проснулось. Лаяли собаки, что-то стучало. Зажегся и погас свет в соседнем дворе. В запасе у Казима было не больше десяти минут. Ровно столько надо теперь милиционерам, чтобы собраться в здании отдела.

Во двор вбежали боевики.

– Почему не открывал! – Мовлади снова выстрелил.

Кто-то дважды разрядил пистолет в собаку. Она взвизгнула и заскулила. Заголосила жена.

– Что вы делаете?! – закричал во всю глотку Казим. – Разве милиция может так вести себя?

– Свет включи! – крикнул Мовлади.

Казим бросился к веранде. В доме что-то гремело. В нос ударил запах бензина. Казим щелкнул выключателем. Над входом вспыхнула лампа.

Он пробежал в дом. Здесь тоже уже повсюду горел свет. Саид развязал руки ингушу. Двое моджахедов били его ногами.

– Отрежьте ему палец! – крикнул Казим.

Несчастного прижали к полу. В следующий момент у одного из боевиков появился кинжал. Раздался дикий крик.

Казим встал к столу, положил палец на тряпку и посмотрел на стоявшего в дверях Мовлади.

– Бери нож и режь.

– Может, зря ты это затеял? – неуверенно пробормотал помощник.

– Режь! – процедил сквозь зубы Казим и зажмурился.

Мовлади приставил лезвие чуть выше второй фаланги, взял лежавший рядом молоток и со всей силы ударил им. Из глаз Казима полетели искры. Он присел. Когда открыл глаза, то первым делом увидел, что палец цел. Лишь немного порезана кожа. Мовлади промазал. В следующий момент дикая боль пронзила Казима до самых пяток. Он зарычал, выхватил здоровой рукой нож и снова приставил его к пальцу.

– Бей!

На этот раз Мовлади не промахнулся. Казим вскинул руку, разбрызгивая по столу кровь. Палец остался висеть на коже. Он обхватил запястье.

– Быстрее!

– Что? – Мовлади не понимал, чего от него хочет Казим. Он растерялся и испуганно хлопал глазами. Его можно было понять, не каждый день режешь пальцы своему командиру.

– Отрежь! – закричал не своим голосом Казим, готовый разорвать ставшего таким неловким Мовлади.

Тот схватил болтающийся обрубок и чиркнул по лоскуту кожи ножом.

– Р-рр! – зарычал Казим и прижал руку к столу. – Сделай укол!

Мовлади быстро вогнал иглу в опухшее основание пальца и надавил на поршень.

– Уф! – выдохнул Казим, наблюдая, как Мовлади бинтует руку.

Комнаты уже были залиты бензином. Он с опаской посмотрел на горевшую под потолком лампочку. Не ровен час, вспыхнут пары.

– Уходим!

Боевики выскочили во двор.

– Все вышли? – тяжело дыша, спросил Мовлади.

– Да, кажется, – глотая окончания, проговорил один из бандитов, Супьян. Он был в милицейской форме.

Раздался хлопок. Дом изнутри вспыхнул розовым светом. По занавескам поползли языки пламени. Послышался звон бьющегося стекла.

– Казим, дай свой палец! – прошептал на ухо Мовлади.

– Зачем? – удивился Казим.

От происходящего голова шла кругом.

– Поджарить надо, – пояснил он.

Дом уже вовсю полыхал, когда они отъехали от него.

Вадим проснулся от шума в блиндаже. Вернее сказать, вывалился из кошмарного забытья. Его, не переставая, лихорадило. Распухшее от побоев лицо казалось куском прилипшего пластилина. Пальцы на правой руке плохо слушались и почти не сгибались. Они посинели и походили на сосиски.

Вадим подполз к дощатой перегородке и прислушался.

– Салам, Казим! – на разные голоса приветствовали бандиты вошедшего. Что-то быстро говорил Мовлади. Иногда можно было различить голос Сайхана. Все были возбуждены и радостны. Он понял, что бандиты провернули какое-то дело и теперь делятся впечатлениями с теми, кто оставался в блиндаже.

Вадим сокрушенно вздохнул и навалился на стенку. Под стволами тонких деревьев, которыми был укреплен грунт, зашуршал осыпающийся песок.

«Интересно, сколько времени?» – подумал он.

Трое суток, проведенные в лесу, и непрекращающиеся побои измотали меньше, чем неизвестность и досада из-за собственной беспомощности. Бандиты устроились в полуразрушенном блиндаже. Первый день потратили на его восстановление. В километре рубили деревья, которые Пахомов перетаскивал на себе. Но тащил их не до самого блиндажа. Когда до него оставалось несколько сот метров, к нему присоединялись несколько боевиков и стволы брали на руки. Вадим догадался, что чеченцы не хотят, чтобы на земле оставались следы. Под конец бандиты прошли и подняли примятый кустарник. Там, где бросалось в глаза, разровняли борозды.

Убежище, даже до разрушения, не впечатляло. Не было экрана из бревен, который защищал бы находящихся в блиндаже людей от осколков разорвавшейся в проходе гранаты, отсутствовали запасной выход, кухня и склад. Пищу готовили на установленной по центру самодельной печке, работавшей на газе, над которой из кусков ржавой жести было сделано нечто похожее на вытяжку.