Стивен Хантер - Снайпер

Это видели уже миллионы людей, однако Ник Мемфис просмотрел запись случившегося только на третий день, да и то случайно.

Он работал сейчас в отделе, организованном специально для поиска Суэггера. В царящей вокруг деловой атмосфере он занимался сортировкой поступавших сообщений и не отрывал головы от бумаг. Все настолько были заняты поиском снайпера, что, казалось, не обращали никакого внимания на такую мелочь… как он. Но он знал, что его родное Бюро найдет время и для него. От судьбы все равно никуда не денешься. Топор упадет на него… И очень скоро…

А пока он был по горло занят подробностями ежеминутных докладов и отчетов, поступающих из семи штатов. Боб был везде. Боб был на Аляске. Боб был в Калифорнии. Боб стал настоящим братом Ли X. Освальда. Он был владельцем газовой станции в Таскалусе, штат Алабама, и в то же время учителем танцев в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Одно из сообщений о нем поступило из самого невероятного места – из Эверетт-Спрингс, штат Джорджия. Бывший морской пехотинец, знавший Боба по совместной службе, сообщил, что видел его на одной из троп в горах Блу-Ридж. Ник никак не мог понять, каким образом Боб с двумя девятимиллиметровыми отверстиями в теле смог добраться из Нового Орлеана до Эверетт-Спрингс, расположенного в этих проклятых Блу-Ридж.

Однако, несмотря на поступающие сообщения, мало что было ясно. Например, машина просто растворилась. Ее нигде не было. Разосланные наблюдатели ничего не сообщали, и приложенные усилия пока никаких результатов не дали. В воздухе над всеми дорогами и магистралями кружили вертолеты, и тысячи дополнительных агентов были задействованы для того, чтобы попытаться обнаружить следы Боба. Тысячи контрольных постов на дорогах и десятки тысяч разосланных фотографий пользы пока не принесли. Куда же подевался этот подлец? Внезапно в комнату вошел Хэп Фенкл:

– Послушай, Ник, мы только что получили запись “Си-би-эс”. Не хочешь ли посмотреть?

– Э-э-э… – протянул Ник. Ему почему-то совсем не хотелось смотреть эти кадры, даже если оператору “Си-би-эс” удалось в цветах и красках заснять сам момент попадания пули в цель и даже несмотря на то, что, хотя эти ублюдки с телевидения с нескрываемым презрением и относились к совместной работе с фэбээровпами, отвечающими за поиск так внезапно скрывшегося Боба, и “Эн-би-си” и “Си-би-эс”, и еще три канала новоорлеанского телевидения, успевшие заснять на пленку момент попадания пули в цель, все же передали свои пленки им сразу после проявления. Короче, несмотря на все это, Ник не выражал особого энтузиазма пойти и посмотреть эти кадры, потому что события, запечатленные на них, каким-то образом перекликались с его собственной неудачей, напоминали о трагизме его собственного промаха, допущенного много лет назад. Все это повторилось вновь, только не с ним, а с другим человеком. Где-то в глубине души Ник все еще никак не мог поверить в то, что великий Боб Снайпер, герой Вьетнама, имевший на своем счету восемьдесят семь официально зарегистрированных попаданий, неоднократно выходивший “на охоту” в Джунгли и воевавший с врагом один на один, человек, который никогда не промахивался, в данном случае по каким-то совершенно непонятным причинам вдруг… промахнулся. Возможно, у Боба Снайпера и были какие-то серьезные проблемы, но ведь он был великим стрелком и никогда еще его пули не пролетали мимо цели – в этом Ник был полностью согласен с бывшей женой Боба и еще двумя-тремя его коллегами.

– Пойдем, старина, у тебя есть прекрасный шанс посмотреть то, о чем все сейчас только и кричат. Пойдем, все равно рано или поздно тебе придется на это посмотреть. Давай поднимайся. – Хэп сказал это достаточно резко, что, впрочем, совсем не означало, что он хотел быть с ним грубым, скорее, наоборот, таким не допускающим возражений тоном он стремился разрядить обстановку, хоть как-то снять напряжение, висевшее вокруг Ника, потому что все знали, что дела у него – хуже некуда. В такой ситуации Нику было трудно отказаться от полученного приглашения.

Когда он спустя несколько минут вошел в темную комнату для просмотра, со всех сторон раздались свист и улюлюканье. Работая третий день по восемнадцать часов в сутки, все до того вымотались, что поиздеваться над Ником оказалось для всех необходимой разрядкой и сущим наслаждением:

– Эй, герой, ты где прятался, почему тебя не было видно?

– Ники, почему ты не грохнул этого мудака, когда у тебя в руках была пушка? Я уже третий день не могу добраться до жены. Если так дальше пойдут дела – звание рогоносца мне обеспечено.

– Ники, не позволяй этим ослам трахать себя. Ты сделал все классно, ну, подумаешь, упустил какого-то засранца; это уже мелочи!

– Ладно, ладно, – парировал Ник, – то, что вы неплохие клоуны, я уже заметил, а вот что касается вашей работы – тут у меня большие сомнения. Прошло уже три дня, а о ваших профессиональных успехах я что-то не слышал. Такое впечатление, что вы с Суэггером играете в жмурки.

– О-о-о-о! Смелые слова, сказанные покойником перед тем, как отправиться в мир иной…

– Ну ладно, джентльмены! – вмешался Хауди Дьюти, который сам назначил себя главным в Управлении по розыску Суэггера. – Давайте посмотрим, что там у нас. Начинай, Хэп.

– О’кей, ребята, – сказал Хэп, – эта еще не попавшая на телевидение лента была любезно предоставлена нам нашими “друзьями” из “Си-би-эс”, этими болванами, которые, в отличие от нас, гребут деньги лопатой и от которых повсюду одни убытки. В правом нижнем углу экрана вы увидите счетчик времени. Он сделан специально для монтажа на телевидении, но для нас он тоже оказался очень полезным. Первые кадры начинаются приблизительно за тридцать секунд до первого выстрела, причем на этот момент мы еще точно не знаем, будет сделан один выстрел или два.

На вспыхнувшем экране появился президент. Его приятное, доброе и спокойное лицо пыталось отразить несуществующий энтузиазм, которым должна была сопровождаться эта речь.

Изображение было в полный кадр; президент продолжал петь панегирик знаменитому латиноамериканцу, который, как сказал Флэшлайт, приложил огромные усилия, чтобы устранить напряженность “между нашими двумя великими державами”, и который без устали трудился во благо “примирения, признания и приведения в норму межгосударственных отношений”.

В связи со всем вышесказанным, подвел итог президент, ему очень приятно вручить архиепископу Джорджу Роберто Лопезу самую высшую награду, которая только существует в этой стране для гражданских лиц, – орден Свободы.

Пленка крутилась вперед, и вот Его Преосвященство, скромно одетый во все черное, с застывшей на лице блаженной улыбкой, начинает подниматься на подиум с правой стороны от президента, чтобы пожать ему руку и преклонить колени для принятия награды – яркой шелковой ленточки с небольшим кружочком золота, которую президент вот-вот должен повесить на его толстую шею. Он поворачивается к публике спиной, начинает наклоняться, а президент в этот момент поднимает над его головой эту…