Стивен Хантер - Снайпер

Ответ был только один.

Выходит, Рэм-Дайн – это ЦРУ.

Или все-таки нет?

Он стал читать дальше. Надпись:

“КОМИТЕТ ЛАНСЕРА РЕКОМЕНДУЕТ НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИИ В ОТНОШЕНИИ ДАННОГО ВОПРОСА. ЗДЕСЬ ЗАТРАГИВАЮТСЯ ИНТЕРЕСЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (СМ. ПРИЛОЖЕНИЕ Б)”

начала встречаться все чаще и чаще. Рэм-Дайн и Комитет Лансера очень тесно сотрудничали друг с другом в конце шестидесятых и начале семидесятых. Рэм-Дайн постоянно выдавались разрешения на беспрепятственные грузовые перевозки из Бангкока в Манилу, и, насколько понял Ник, не для перевозки почты. У Рэм-Дайн был контракт на поставку вооружения какой-то непонятной организации под названием “Специальная оперативная группа”, дислоцированной возле лаосской границы. В Республике Тайвань Рэм-Дайн закупила десять тысяч карабинов М-1 и переправила их в Пномпень, в Кампучию. Цель не указана. Для полиции Сайгона Рэм-Дайн закупила две тысячи наручников “Хайетт”. Рэм-Дайн предоставила кампучийским ВВС пятьдесят устаревших тренировочных самолетов Т-28. Чем больше было войн, тем больше процветала Рэм-Дайн. Но уже ближе к концу семидесятых она начинает действовать и в другом регионе. Листая страницы, Ник с удивлением узнал, что у Рэм-Дайн были выходы и на Ближний Восток. Например, она выступала в качестве посредника при поставке на Ближний Восток винтовок М-16 с укороченным стволом, которые потом неожиданно оказались в руках израильских коммандос в Энтеббе, а также сложного электронного оборудования для израильских ВВС. Кто же они такие? Он видел, что все мероприятия, осуществляемые Рэм-Дайн, велись под видом обеспечения национальных интересов Америки, поэтому для их проведения требовались огромные суммы денег, которые шли на снаряжение, обучение и подготовку… неужели войн?

Нет, видимо, не совсем так. Все-таки деятельность Рэм-Дайн была ориентирована не только на войну, хотя, по сути, все, чем она торговала, было предназначено именно для осуществления боевых действий. Вряд ли она занималась и проведением в жизнь военной доктрины государства. Это было нечто другое, более глобальное, более тонкое и опасное. Рэм-Дайн занималась поддержкой нужных правительств по всему миру в соответствии с государственными интересами Америки. Рэм-Дайн торговала силой. Она продавала пушки, винтовки, карабины, пытки, муки, допросы, полицейские методы работы, денежные переводы, авионику – короче, все, что представляет силу. Вот почему непопулярное правительство могло остаться у власти, неуверенное, ослабленное внутренними противоречиями – вдруг консолидировалось и собиралось с силами, а находящееся в осаде врагов, численно в несколько раз его превосходящих, неожиданно разбивало неприятеля наголову. Рэм-Дайн никогда не боялась использовать силу.

Но что же такое Рэм-Дайн? Она не может быть ни самим ЦРУ, ни его ответвлением. Слишком много денег, слишком непонятные и темные дела. Ник видел, что порой Рэм-Дайн помогала ЦРУ в осуществлении его целей, причем сама при этом неизменно оставалась независимой. Между ними существовали какие-то странные взаимоотношения. Одна организация как бы плавно перетекала в другую, но ею не становилась.

Что же такое Рэм-Дайн?

Единственный ключ к ответу, который содержался в документе, отсылал в другое место и усиливал любопытство:

“ИНФОРМАЦИЯ О РЭМ-ДАЙН СОДЕРЖИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ Б; СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО; РАССЫЛАЕТСЯ ТОЛЬКО ОГРАНИЧЕННОМУ КРУГУ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ, ДОПУЩЕННЫХ К ОЗНАКОМЛЕНИЮ С МАТЕРИАЛАМИ ТАКОГО РОДА”.

Снова это Приложение Б. Черт, как все-таки хочется заполучить это проклятое Приложение. После Ближнего Востока следы Рэм-Дайн вели в Центральную Америку, куда она проникла в начале восьмидесятых.

“КОМИТЕТ ЛАНСЕРА РЕКОМЕНДУЕТ НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ ДАННОГО ВОПРОСА. ЗДЕСЬ ЗАТРАГИВАЮТСЯ ИНТЕРЕСЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (СМ. ПРИЛОЖЕНИЕ Б)”.

Эта надпись предваряла сообщение о поставках кассетных боеприпасов в Гватемалу, скорее всего, с целью передачи их контрас для борьбы с сандинистами. В Нью-Йорке в аэропорту Кеннеди при взлете разбился самолет; оказалось, он был до отказа загружен ящиками с кассетными бомбами. Экспорт кассетных боеприпасов был в то время категорически запрещен; это было новое суперсекретное оружие. Пластиковые шарики при просвечивании тела рентгеном не обнаруживались, поэтому извлекать их хирургическим путем было невозможно. Раны, естественно, не заживали, люди умирали, и вся медицинская служба сандинистов, таким образом, оказалось совершенно беспомощной. Вся партия экспортировалась Рэм-Дайн под видом медицинского оборудования. Следующей была поставка электродов для проведения допросов, узких железных клеток, ковриков с острыми шипами, простых резиновых дубинок и усовершенствованных электрических ПР-24. Все это направлялось в Пакистан. Однако на таможне груз задержали и сообщили об этом в ФБР.

“КОМИТЕТ ЛАНСЕРА РЕКОМЕНДУЕТ НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИИ В ОТНОШЕНИИ ДАННОГО ВОПРОСА. ЗДЕСЬ ЗАТРАГИВАЮТСЯ ИНТЕРЕСЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (СМ. ПРИЛОЖЕНИЕ Б)”.

Какой-то груз был послан Рэм-Дайн из города Сент-Пол, штат Миннесота.

Ник Мемфис перевернул следующую страницу. Тут уже Рэм-Дайн предстала в своем классическом проявлении, и он наконец понял, что это за организация. Здесь шла информация о причастности Рэм-Дайн к операциям элитного батальона сальвадорских воздушно-десантных войск под названием “Лос гатос негрос”. Подробно излагалось, чем торговала Рэм-Дайн в данном случае. Как он понял, это было не только оружие. Или, можно сказать, в самом начале это было оружие, но потом оно превращалось в нечто совсем другое.

Читая о батальоне “Пантеры”, он заметил, что плачет.

Был прекрасный светлый и радостный день. Добблер уже давно не бывал на свежем воздухе, давно не гулял с таким удовольствием. Уже больше десяти лет. Он жил как отшельник и сам себе напоминал вампира, который питается только информацией и светом дневных ламп.

С того момента, как произошли события в Новом Орлеане, он так и не был на улице. Сегодня он вышел впервые. По небу плыли пушистые облака, оранжевый диск солнца медленно склонялся к горизонту. Это время дня всегда было наполнено какой-то тайной и особой красотой. Буквально за несколько минут до наступления полной темноты на окружающий мир накатывалась волна необыкновенной ясности и волшебной чистоты, которая как бы избавляла его от всех присущих ему недостатков. Наслаждаясь мягкостью и свежестью воздуха, доктор глубоко вздохнул. Лучи заходящего солнца нежно ласкали его лицо… Он шел по самому берегу реки, протекавшей в стороне от мемориала Джефферсона, вокруг которого, подобно солдатам на параде, вытянулись вверх тысячи японских черешен, тихо шурша большими зелеными листьями. Вода была темно-серая, спокойная. Вдали виднелся мемориал Линкольна. В другой стороне на таком же расстоянии стоял памятник Джорджу Вашингтону – взметнувшийся ввысь белоснежный шпиль.