Александр Тамоников - Кровь за кровь

– Все, Верка, не доставай, готовь жрать, я скоро.

И Демьян закрылся в душевой.

Ровно в 19.00 к Демьянову приехал Кожанов. Встретив подельника, хозяин квартиры отметил:

– А ты точно по графику. Пунктуальным становишься. К чему бы это, Кожан?

– Так получилось.

– Ну, проходи на кухню. Выпьем немного, сегодня можно. Поговорим.

Кожанов взглянул на главаря банды:

– До меня дошла информация, что уже завтра Ачил вновь будет напрягать нас?

– Кто-то из наших позвонил? Понятно. Об этом и поговорим. Да ты проходи, проходи. Верке я приказал сидеть в спальне.

Бандиты прошли на кухню. Демьян выложил сверток:

– Начнем с гонорара за проделанную работу. Здесь ровно 500 000 рублей.

Кожанов засунул сверток в карман широких светлых брюк. Хозяин дома выставил из холодильника бутылку водки, тарелки с легкой закуской, поставил пепельницу, достал из шкафа бокалы. Отвинтил крышку «Столичной», разлил спиртное по рюмкам.

– Давай, Кожан, за нашу мечту!

Бандиты выпили. Закусив, закурили.

– Значит, это правда, что кавказцы вновь хотят напрячь нас? – спросил Кожанов.

– Да. И не возмущайся, Слава, я сегодня уже наслышался слов недовольства от наших ребят.

– Ачила надо осадить! Но так, чтобы и отношения с ним не испортить, и показать, что он работает не с марионетками. То, что чечен платит приличные бабки, хорошо, но подставляться из-за них глупо. На хрена будут нужны деньги в камере пожизненного заключения? Там иконы нужны будут – грехи до конца жизни замаливать.

Демьян налил по второй. Бандиты выпили.

– А не поехать ли и тебе со мной на встречу с Ачилом? – прищурился Демьян. – Чтобы потом у братвы больше доверия ко мне было. Ты подтвердишь, что я отстаивал наши интересы, а у тебя авторитет…

– Я знаю тебя, Демьян! И без участия в переговорах подтвержу все, что надо, но ехать к Ачилу тебе следует одному. Да он и сам не допустит лишнего человека.

– Ты не лишний.

– Это для тебя, но не для кавказцев. Выслушай, что скажет Адаев, выскажи свое мнение. Спокойно, достойно. Постарайся упорядочить отношения, а главное, попробуй узнать, что он хочет добиться своими акциями.

– Хорошо, что ты меня правильно понимаешь. Давай по третьей!

– Давай, да пойду я. Ко мне телка к девяти прикатить должна. До утра покувыркаемся.

– Завел бы себе постоянную шлюшку. Вон у меня – и вызывать никого не надо; захотел, пошел да оттрахал стерву. Она же и в доме порядок наведет, и жрать приготовит.

Кожанов отрицательно покачал головой:

– Не, Демьян, я долго с одной бабой жить не могу. Надоедает. Привык жить бобылем. А сучек, их хватает. Любые в салонах, на выбор.

– Ну, это твое дело.

Бандиты выпили по третьей. Кожанов поднялся:

– Спасибо за угощение, пошел я.

– Будь на связи. Как переговорю с Ачилом, сразу же свяжусь с тобой. Обсудим базар.

– Добро. Завтра буду весь день дома.

Демьянов проводил Кожанова в прихожую, сказал на прощание:

– Ты о сумме, что получил, среди наших не распространяйся…

– Я похож на идиота?

– Нет, не похож, но напомнить лишний раз не помешает. Нам только внутренних разборок не хватает. А они могут начаться, если братва узнает, что бабки делил я.

– Да понял все, Демьян! До встречи!

Кожанов вышел в подъезд, Демьянов закрыл дверь. В прихожей тут же появилась полуголая, слегка пьяная, смывшая с себя косметику сожительница:

– У тебя с делами на сегодня все, дорогой?

– Да!

– Тогда, может, уделишь мне внимание?

– Иди в спальню, я перекурю и приду.

– Шторы занавесить? Свечи зажечь?

– На хрена? Обойдемся и без этого.

Вера вздохнула:

– Нет в тебе романтики, Леня!

– Зато есть другое, что ты так любишь ласкать.

– О! Это да! Его я просто обожаю.

– Ступай. Только в темпе! Надо еще и выспаться.

– Как скажешь, дорогой!

Выкурив на кухне сигарету, Демьян прошел в спальню.

Сигнал мобильного телефона прозвучал в квартире Демьянова в 9.30. Главарь банды в это время принимал душ. Выйдя из кабины, он ответил:

– Слушаю!

– Салам, Демьян! Это Хасан!

– Узнал. Салам! Что хотел сказать?

– То, что и обещал. Подъезжай ко мне в 15.00.

– Ачил уже приехал?

– Он будет в обозначенное время.

– Хорошо! В 15.00 у тебя.

Отключив телефон, Демьянов вернулся в душевую кабину, постоял еще минут пять под контрастным дождем.

На кухне его ждал завтрак. Перекусив, Демьян набрал номер помощника:

– Толик! В 14.00 у меня!

– Понял. Буду. До этого никуда не поедем?

– Нет.

Помощник подъехал вовремя. Позвонил, что находится возле подъезда. Поцеловав в лоб любовницу, Демьянов вышел из квартиры, предупредив Авдотьеву:

– Без меня из дома ни шагу! Дверь на замки, на звонки не отвечать. Сиди, «ящик» смотри.

– Я лучше журналы полистаю.

– Делай что хочешь, но в пределах закрытой хаты.

– Конечно, дорогой!

Выйдя из подъезда, Демьянов сел в «Форд», пожал руку Кузнеченко – помощнику, водителю и телохранителю в одном лице.

– Привет, Кузнец, как настроение?

– Бодрое!

– Никаких плохих предчувствий?

– Нет! А тебя что-то беспокоит?

– Впереди сложная встреча.

– Э, Демьян, кто они есть, эти кавказцы? Чужаки. Ты думаешь, они спокойно себя в центре России чувствуют? Хрен там! Собственной тени боятся. Только – и в этом надо отдать им должное – не показывают это. Уж что-что, а держать себя чечены умеют.

– Ладно! Давай к Хасану.

Кузнеченко вывел внедорожник со двора на улицу Башкирскую и повел его в сторону площади Ленина, к дому Мамедова. В 14.35 «Форд» припарковался прямо напротив подъезда Хасана. Кузнец заглушил двигатель, осмотрелся, произнес:

– А «Шевроле» Ачила не видать…

– Он что, дурак светить здесь свою тачку?

– А чего? Номера наверняка навесил наши. Может, еще не подъехал?

– Черт его знает! Мы рано приехали.

– Так выезжать надо было позже.

– Ничего, подождем.

Демьянов хотел закурить, но сотовый телефон издал сигнал вызова.

– Да!

– Здравствуй, Леонид!

– Это ты? Салам, Ачил!

– А чего стоишь во дворе? Почему не заходишь?

– Встреча назначена на 15.00.

– Э, брось, Демьян! Поднимайся.

Демьянов отключил телефон.

– Ачил? – спросил Кузнеченко.

– Да. Приглашает в хату. Я пойду, а ты смотри тут за обстановкой; не исключено, что чечены приехали не одни. Тачку держи в готовности рвануть отсюда.

– Успокойся, Демьян, слишком ты напряжен. В бардачке флакон бренди, выпей.

– Выпил бы, да нельзя. Ачил воспримет это как признак слабости. Подумает, для храбрости выпил – значит, по трезвянке боится.

– Тоже верно. Я посмотрю за двором и, если что, ребят вызову.

– Да, обзвони их. Пусть будут на стреме.