Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Док»

В общем… Завидный был Миша «жених», да только… Не замечал он никого из этих девчонок, потому что была в его душе «зазноба» — Марина… Марина Горячева… Которая не замечала его самого! Единственная из всех девчонок в классе да и во всей школе! Или, может, просто делала вид, что не замечала?..

Невысокая, ладно скроенная, с двумя светло-русыми косичками, очень миловидным личиком и с задорно вздернутым носиком… У них с Мишей было очень много общего — она тоже была круглой отличницей и тоже занималась спортом — спортивной гимнастикой. И уже была мастером спорта, и участвовала во всесоюзных соревнованиях!..

Нет… Если честно, то Марина, конечно же, замечала душевные страдания Миши. И, чего скрывать, как и он, Марина больше никого, кроме него единственного, возле себя не видела… Но… А как же гордость девичья? А как же серенады лунной ночью под балконом? А как же страстные признания в любви под стрекот сверчков и цикад? Чтобы хоть немножко, хоть чуть-чуть было похоже на Ромео и Джульетту, Тристана и Изольду, Руслана и Людмилу… Кому ж такого не хочется?

О чем только не мечтают девчонки и мальчишки в пятнадцать-шестнадцать лет!.. Что только не грезится им в их юношеских снах!.. Жаль только, что проходит совсем немного времени, каких-то два-три года, и вся эта розовая и такая красивая романтика исчезает куда-то, а вместо нее… Вместо нее к восемнадцати годам, к огромному сожалению, как правило, приходят если не прагматичный расчет, то вино, сигареты, а иногда и наркотики, и ранняя беременность как последствие всех этих развлечений… А настоящие, красивые, теплые чувства уходят куда-то навсегда, оставляя свое место в юношеских, несформировавшихся душах цинизму, черствости и бесстыдству, которые окрестили красивым словом «раскомплексованность»… Или остаются, но лишь у очень немногих!.. Жаль, что такие вещи еще непонятны в пятнадцать, когда кажется, что весь мир радуется просто тому, что ты в нем есть…

В общем…

Они тянулись друг к другу и даже, возможно, и любили по-юношески, но… Никто из них не решался пока первым завести разговор о своих чувствах… C’est la vie, как говорят французы, или попросту, такова жизнь…

…В жизни Миши, в его душе только-только начинала появляться третья женщина… Она была для него еще чем-то эфемерным и недоступным, хотя сердце подсказывало, что именно она, Маринка, займет в его душе большое и достойное место… А пока были мама и сестренка Дашка…

…И бесконечные, изнуряющие тренировки…

…Месяц за месяцем…

— Ити! Ни! Сан! Си! Го! Року! Сити! Хати! Кю! Тзю! [1] Раз, два, три, четыре и так далее до десяти. В секциях карате, дзюдо, айкидо и других восточных видах борьбы, имеющих прямое отношение к Японии, команды в додзо подаются сэнсэем, как правило, именно на японском языке. Зачастую сильно искаженном. ( Здесь и далее примечания автора .) — командовал сэнсэй [2] Сэнсэй — это тренер или наставник и не иначе! И не надо путать его с другим словом, потому что Учитель — это гуру . Тадеуш, и от его резкого голоса по додзо [3] Додзо — «место, где ищется путь»!.. Это и есть тот зал, то место, где ученики познают тайны борьбы и набираются мастерства. И никто из них и никогда не назовет его «залом». гуляло гулкое эхо.

Кохай [4] Кохай — младший ученик. Миша Парубец тренировался упорно и даже самозабвенно…

Добившись немалых результатов в боксе и в борьбе, именно здесь, оказалось, он нашел то, что было ему по душе и что полностью отвечало его пониманию быть сильным телом и духом…

Именно здесь, в спортзале «Фрунзевец» на Маяковке, он «нашел свой путь»…

— Йе! — с этой команды начиналось его субботнее утро.

И начиналось многочасовое самоистязание…

А когда Учитель подавал команду: «Ямэ!..» — то все, кто в тот момент здесь находился, прощались с сэнсэем, говорили традиционное «Ос!» и покидали додзо, а Миша…

Миша оставался еще на полчаса-час, отрабатывая на боксерской груше удары…

Тадеуш наблюдал издалека за этим упорным парнем и только иногда подавал команды:

— Михаил!

— Да, сэнсэй!

— Ногарэ! Ногарэ!!!

— Ос! — отвечал Миша и продолжал лупить кулаками грушу, но теперь уже учитывая те рекомендации, которые давал ему его тренер…

И не было, казалось, никакой усталости в теле этого упорного и целеустремленного паренька…

…Учитель все ждал, когда же наступит тот момент, когда его, чего уж скрывать, один из лучших учеников выдохнется наконец-то и отойдет от избиваемой им боксерской груши…

Да только Миша почему-то от нее не отходил…

Мощные серии, «двойки» и «тройки», сыпались как из пулемета, по рукам и плечам, бугрящимся мощными мышцами, струились ручейки горячего пота, и парень все бил и бил… С какой-то неистовой исступленностью…

И в конце концов через полчаса сэнсэй подал резкую команду:

— Ямэ!!! Сейдза!

Миша послушно отошел от груши и опустился на татами в позе медитации на колени и усевшись на пятки.

— Мокусо! — резко скомандовал еще раз Учитель.

И Миша закрыл глаза…

Тадеуш подошел к своему ученику, присел в такой же позе напротив и внимательно посмотрел на него…

Парень сейчас был похож на жеребца, которого решили испытать на выносливость, но немного переборщили с нагрузками — он подрагивал всем телом, был таким мокрым от пота, словно только что вышел из парилки, и было заметно, что ноги еле-еле несут своего хозяина… В общем… «Жеребца» загнали, и теперь ему нужен был отдых…

— Что с тобой происходит, Миша?

Парень открыл глаза и устало посмотрел на Учителя:

— Скоро будут соревнования по боксу, сэнсэй, на первенство Москвы…

— Не то!.. Ты уже давно готов к этому первенству, и сам прекрасно об этом знаешь!

— А через месяц по дзюдо, а еще через две недели по самбо! И я везде участвую! Если займу призовое место, то получу мастера спорта!..

— Не то!!! — сказал Тадеуш и строго посмотрел в глаза своему ученику. — Помнишь, что я говорил в самом начале, когда ты только-только пришел в додзо? Настоящий воин должен быть открыт душой!.. Ты не доверяешь мне?

— Доверяю, Учитель!

— Тогда почему же ты не хочешь сказать мне правду?

— Я… Я… Простите меня, Учитель…

— Что с тобой происходит, Миша? — теперь голос Тадеуша стал намного мягче. — Давай-ка отбросим все условности и поговорим начистоту, просто как друзья… У тебя произошло что-то в семье?

Миша потупил взгляд, но так ничего и не ответил…

— Нет, Миша… Так не пойдет… Истязать самого себя я тебе не позволю, и, поверь мне, я это сделаю! Вот возьму да и расскажу твоим тренерам о твоем душевном состоянии и порекомендую найти тебе замену на соревнованиях… Или давай, рассказывай, что у тебя в душе творится!