Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Док»

Поверьте!!! Просто поверьте на слово, потому что это из личного опыта, что если тебе и приходится принимать такое решение, то оно потом всю твою жизнь висит у тебя на шее тяжелым булыжником, давит тебе на плечи и не дает спать по ночам!.. Это даже не «высшая мера», когда один выстрел, хлоп, и все, отмучился раз и навсегда!.. Это «пожизненное заключение и каторга совести »для настоящего боевого офицера!..

И на такое самопожертвование всегда шли только добровольцы, потому что отправить бойца в такую задницу приказом мог только законченный болван, подонок и сволочь!.. Хотя… Иногда встречались и такие… Вот они-то как раз чаще всего и натягивали потом на свои жирные задницы брюки с генеральскими лампасами, хотя бывали и исключения, и генералами становились достойные того офицеры…

И уж во всяком случае, если командир с офицерскими погонами не законченная мразь, а настоящий русский офицер, то он, убедившись в безопасности или хотя бы относительной безопасности основной группы, всегда возвращался за теми или тем, кто дал им такую возможность — выполнить приказ, а заодно и вырваться из когтистых лап Костлявой… Потому что в спецназе всегда и во все времена существовал неписаный закон — « Из боя возвращаются все!» И неважно уже, живые ли, раненые ли, или погибшие… А иногда и в кусках разорванной плоти, собранной в плащ-палатку, но… Все равно все!.. Из боя возвращаются все!.. Он, этот офицер, возвращался, рискуя теперь уже только одной головой — своей собственной!.. И уж, конечно же, никогда этот офицер не оставался неблагодарным командиром после того, что совершили его солдаты!!!

…Лейтенант ответил через несколько минут тяжелого раздумья:

— Миха… Хармамада надо отсечь от перевала…

— Я понял, командир… Не говори лишнего, командир… Мы остаемся…

— Добро, сержант… — Нет, не было еще ничего тяжелее в жизни лейтенанта Николаева, чем это, принятое этой ночью решение. — Тогда так… Отправляю к тебе «тройку» [23] Поначалу, когда у спецназа еще не было боевого опыта, группы работали по старинке — отделениями в 10–12 бойцов. Но даже такое немногочисленное подразделение в бою оказывалось довольно «громоздким», и координировать его действия было довольно сложно. Поэтому и были придуманы «боевые тройки», во главе которых ставились сержанты или рядовые солдаты, уже имеющие боевой опыт. И этот «боевой расчет» группы стал тут же приносить свои положительные результаты. «Боевые тройки» прижились и существуют до сих пор. В боевой группе специального назначения, как правило, 7–8 «боевых троек». Кирпичева, Док, пацаны уже сами вызвались… Сейчас 21.10… Они будут у тебя в 21.30… Ты должен укрепиться и перекрыть дорогу через перевал на ту сторону… Ребята приволокут к тебе пару коробок с пулеметными лентами для Кота и «Шмель» на всякий пожарный… Я начну работать в 4.00 на «собачьей вахте»… Задача тебе, сержант, — не пропустить «генерала» в Дайлакор, иначе он уйдет… Постарайся, Миша… Продержаться надо будет не больше часа — в 5 утра уже светает, и я смогу вызвать «горбатых»…

— Сделаем, Ник… Сделаем, как надо!..

— И еще… Прямо сейчас посмотри пути отхода!.. Если поймешь, что удержать «генерала» на этой стороне хребта нет возможности, то уходите с перевала на гребень!.. Мы его потом, в другой раз отловим, а пацанов ты обязан сохранить! Это приказ, сержант! Как понял?

— Понял, командир…

— Удачи тебе, Док… Держись!

— Всем нам удачи, Леша!

— Отбой!

— Конец связи!

Миша отдал переговорник рации и посмотрел на своих бойцов. А те в ответ вопрошали немыми взглядами.

— Хармамад в Ингараке… Мы остаемся здесь, мужики… Этот шакал не должен проскочить на ту сторону…

— Нормально! — только и сказал Кот и принялся устанавливать в одной из бойниц свой пулемет. — Жаль, патронов только маловато — всего одна лента…

— Кирпич со своими пацанами притащит для тебя еще пару… — ответил Мишка.

— О!!! Это уже дело!

— Когда начнется весь этот кильдым? — спросил радист, тоже начавший поосновательнее устраиваться в «гнезде».

— На «собаке», в 4.00…

— Значит, нам лейтенант повоевать всего час выделил? — переспросил Кот. — Ну, тогда проскочим!..

— А может, еще и не придется… — проговорил Бочка. — Кто знает, как «лошарики» будут себя вести на «собачьей вахте»… Может, спать будут, как суслики…

— Посмотрим, мужики… Утром посмотрим… — ответил Миша. — Встретим Кирпича, устроимся, а там… «Собака» все покажет…

«Собачья вахта» или просто «Собака»… Самое поганое время для того, кто стоит на посту в карауле, и самое любимое время для тех, кто живет на войне, соответствуясь с принципом «Пришел, нагадил, отвалил!»

Во всей Советской Армии время несения службы на постах для караула начиналось в 19.00. Как правило, это были три смены часовых, которые стояли на своих постах по два часа. А среди ночи наступало такое время, когда человеческий организм просто вопил, требуя сна!.. Глаза часового закрываются сами собой, хоть спички между век вставляй! И самое противное то, что Уставом караульной службы часовому запрещено не только курить, но и практически все остальное — есть, пить, сидеть, говорить, отправлять естественные надобности… Ему, часовому, разрешено только нести службу!.. А как ее нести, когда в твоем организме отключается даже «автопилот» — единственное, чего тебе хочется, так это только спать!.. Правда… Такое случалось только с молодыми и неопытными солдатами, которые еще не знали, что, закрыв глаза «всего на одну минуту», можно не открыть их больше никогда, потому что именно в это время и работали диверсанты, потому что это их самое любимое время! Не зря ведь живет поговорка в народе: «Крадется, как тать в ночи!» И слава богу, если они, эти «тати», оказывались своими, родными, только проверяющими несение службы на постах, «старослужащими» — тогда ты отделывался всего-то несколькими смачными оплеухами по дурной башке, чтобы клювом не щелкал, несколькими пинками под зад и парой-тройкой внеочередных нарядов на кухню… Но если это были «духи»…

К огромному сожалению, за 9 лет афганской войны была вырезана до последнего человека не одна застава и не один блокпост советских войск только из-за того, что какой-нибудь «салабон» прикрыл свои глаза всего на одну минуту, думая, что все в округе хотят спать точно так же, как и он сам… В это время очень важно понять, что ты можешь попросту не рассчитать свои силы… Ты закрываешь глаза, думая, что сумеешь их открыть тогда, когда потребуется, в любую секунду, думая, что сумеешь что-то услышать, а когда открываешь их и смотришь на часы, то с ужасом понимаешь, что проспал не меньше часа…

А бывали и такие случаи, что «духи» намеренно «смеялись» над незадачливым часовым — он просыпался после сладких сновидений на посту и видел вокруг себя только трупы, и чаще всего обезглавленные…