Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Док»

— Пять-шесть дней буду лежать, молоко с маслом пить. Потом пойдем…

— Нет, спасибо… Ты лечись, уважаемый, не беспокойся — мы люди военные, справимся… — усмехнулся Андрей.

Хозяин приютившего их дома, видимо, все понял и промолчал. Повисла гнетущая тишина. Нет, неуютно чувствовал себя здесь гость и, потоптавшись еще немного, ушел…

— Худой человек… У нас не принято отказывать путнику в помощи… Но он — не наш… Три года назад пришел в кишлак с юга, из-за ледника. Стал здесь жить. Но его не любят — чужой он, совсем чужой…

— Ладно. Не беспокойся, хозяин. У нас есть Абдулло… Он человек опытный, горы знает, так что не пропадем… — Филин обернулся к Мулле. — Выходим на рассвете, Абдулло… Может, к тому времени и снегопад закончится…

— Я с вами пойду… Проведу до снегов — дальше дороги не знаю. Там вы уже сами…

— Спасибо, Мурталло! Спасибо за помощь!.. Бульба! — Андрей переживал из-за потерянного времени. — Давай радио Джо! Сообщи координаты Кульджи. Группа! Всем отдыхать… Завтра идем на хребет… Игорь, организуй-ка охранение… На всякий случай… Все! Подъем в 4.00. Отбой, пацаны!..

…Наутро 21 января группа Филина, вытянувшись в цепочку, ведомая Мурталло, уходила из Кульджи.

А на пороге того гостеприимного таджикского дома стоял Док и тихонько шептал вслед своим побратимам:

— Удачи вам, братишки!.. Берегите себя!..

Та операция была, наверное, самой тяжелой для Филина, [32] События, рассказанные автором в книге «Огненный торнадо». и кто знает, как все обернулось бы, если бы в составе группы остался Мишка, но… Случилось так, как случилось…

Мишка Парубец…

Он всегда был не только спецназовцем, но еще и врачом, и всегда, невзирая на собственные раны, приходил на помощь самым первым к тем, кому его врачебная помощь была нужна…

Как тогда, в Нагорном Карабахе… Когда по вине залетного генерала отряд Филина потерял больше половины своих бойцов «двухсотыми», а все остальные, включая и самого Дока, были ранены…

…Земля все сыпалась и сыпалась с неба…

Это был самый настоящий ад!.. Армагеддон в день Страшного суда…

И судил Господь грешников по их деяниям. Но только… Что-то в этом светопреставлении было не так, неправильно было… Те, кто был постарше да поопытнее, те, кто не единожды нарушал заповедь Господню: «Не убий!», будучи прожженными вояками-профессионалами, те-то как раз и сумели выжить… А вот неопытные мальчишки-солдатики, совсем еще мальчики, спрятавшиеся неумело, впопыхах, не понявшие в первый момент, что Геенна Огненная бьет прямо в них, они-то и умирали…

Б-бах! Б-бах! Б-бах!.. — содрогалась земля, разрываемая огненными смерчами, и разбрасывала далеко в стороны свою сухую, вперемешку с камнями и деревьями, черную плоть. — Б-бах! Б-бах-бах-бах! Б-бах!..

И не было на этом пятаке, на этом затерянном в горах плато места, куда не заглянуло бы разгневанное око Господне… И указывал перст Божий на тех, кому выпало умереть — и они умирали… Страшно… Разлетаясь кусками и кусочками своих, еще не успевших нагрешить тел… Не понимая, за что же их так сурово покарали архангелы небесные, мечущие молнии…

Бах-бах-бах! Бах-бах-бах! — Раз за разом падали молнии на уставшую от гнева Божьего землю. — Бах-бах-бах-бах!..

И вздохнув обреченно, вставала земля дыбом в очередной раз и опадала вниз, на головы тех, кто сумел спрятаться в этой огненной круговерти, как бы желая похоронить и их…

«…Как же так?! Что же это?! Как такое вообще может быть?! — надрывалась от крика бьющаяся в голове Филина, словно птица в силках, мысль. — Они же нас мочат!!! Свои же!!! Кто мог отдать такой приказ?! Какая сука?! Но я выживу! Специально для того, чтобы посмотреть в заплывшие жиром глаза этого кабинетного „Суворова“ и сорвать с него погоны! И будь он хоть министр обороны! Плевать!!! Э-эйех! Сколько пацанов положили! Падлы! Падлы все!!!..»

Бах-бах-бах! — отозвалась каменистая земля новыми взрывами. А горы, ужаснувшись увиденному, отозвались далеким эхом. — Ах-ах-ах! Ах-ах-ах!

А с чистого, голубого, словно выстиранного неба падает и падает земляной дождь…

Филин лежал под кустом барбариса и смотрел в это небо…

Страх уже ушел, улетучился куда-то…

Он уже не боялся умереть, он даже хотел этого… Чтобы не опускать долу потом глаза под немыми укоряющими взглядами матерей тех мальчиков, которых он сегодня потерял… Это было страшнее… И как, кому нужны будут потом его объяснения, что, мол, погибли они не по его, Филина, вине, а чьей-то ошибке?..

«Не могу больше! Все, финиш!!!»

Андрей поднялся, сначала на колено, потом в полный рост…

Бах-бах-бах! — вздохнула еще раз истерзанная земля.

Ах-ах-ах! — ужаснулось горное эхо.

Вжиу-вжиу! — пропели совсем рядом свою смертельную песню стальные шмели.

Его мощно ударило в плечо, и какая-то неудержимая сила стала валить на землю…

Кислый запах давно не мытого человеческого тела, земля, опадающая огромными комками и злой голос:

— С головой поссорился, командир? Ты какого черта вылез? — кричал ему в ухо Медведь, пытаясь перекрыть рокот канонады. — Ты че, пацан, мать твою?

— Отпусти, Игорь, — не могу больше! Как в глаза их родителям смотреть буду?!.

— Э, не-ет!.. Сначала мы отсюда выберемся, падлу эту найдем и поговорим по-нашему, по-спецназовски, а потом… Потом, если так уж невтерпеж, я тебя сам пристрелю… И для себя один патрончик оставлю… Лежи, дура, башку береги!..

Нет, не было сил сопротивляться…

Филин лежал под огромным телом Медведя, прикрывавшим собой его, командира, и тихо, беззвучно плакал…

Ну, вот и все…

Улетели восвояси архангелы, метавшие молнии наземь, и пришла тишина… Зашевелился, задвигался Медведь, сбрасывая присыпавшие их тела килограммы серой каменистой земли…

— Все, кажись, отстрелялись громыхалки… — кряхтел Игорь, вставая на четвереньки. — Давай, Андрюха, поднимайся… Будем с тобой собирать остатки отряда… Тех, кто выжил…

Он протянул к лежавшему на земле Филину свою огромную ладонь и, как-то неловко сгорбившись, потянул своего друга за лямки разгрузки.

— Оботрись, а то неудобно как-то, салаги могут не понять… — Игорь протянул снятую с головы камуфлированную косынку. — Нервишки тебе лечить нужно, Андрюха, а то вон башку начал подставлять… Бате так и доложу — не в первый раз это уже…

— Ладно, Игорек, проехали. Давай-ка лучше отряд собирать. Сколько там его осталось?..

…Они сидели в «зеленке» на небольшом плато, возвышавшемся над крохотной, словно чайное блюдце, горной долиной. А внизу виднелся аул, небольшое селение под названием Мадагиз, и протекавшая через него речушка Тертер. Странное это было селение, не такое, как раньше доводилось им видеть. Абсолютно отрезанное от цивилизации горными отрогами, оно не имело дороги, выводящей к этой цивилизации. Жили здесь издревле горцы-армяне и ходили к людям в долинах, если была в том нужда, на лошадях горными тропками… И только совсем недавно сюда стали залетать вертолеты, привозя какие-то необходимые для жизни вещи… Своя культура, свои, сложившиеся веками традиции, не похожие ни на что… Мирные, добрые, всегда хлебосольные пастухи. Армяне-карабахцы… И надо же было такому случиться, что именно в Мадагизе организовали свою базу или что там еще, пришедшие по горным тропам с севера азербайджанские боевики…