Андрей Поповский - Каратила – третий раунд

– Ну зачем же нам махач устраивать или еще смотрящего по дому из-за такой мелочи тревожить. Арсен сам виноват что нарвался, – вмешался в разговор пробившийся к месту событий Гамлет и повернулся к Егору:

– Ты, конечно, тоже зря его так сильно прижал, но в конце концов я думаю, что теперь вы в расчете. Ведь правда?

– У меня больше к нему нет никаких претензий, – развел руками Егор, все еще не веря, что драки не будет.

– Ну вот и все, пацаны, давай замнем эту непонятку, – Гамлет, обняв за плечи, потянул за собой Дато, все еще прожигавшего Егора ненавидящим взглядом:

– Все, братва, шутки в сторону, будем спать.

Арсен уже поднялся с пола и, все еще держась рукой за горло, со страдальческой гримасой на лице поковылял на свое место.

Егор третий раз за ночь устроился на своем месте и лежавший рядом Роберт тихо шепнул ему:

– Все правильно сделал, этого мудака Арсена давно надо было проучить, он, гаденыш, вконец оборзел тут за спинами своих семейников. Ты только не спеши махать в хате руками, здесь можно все по уму решить, главное не менжеваться и быть правым, а там, на разборе, смотрящий всем раздаст по заслугам.

– Да я и сам могу за себя постоять, – буркнул в ответ Егор.

– А зачем все время сам и сам, в любом обществе есть свои правила и законы, и если их знать и соблюдать, ты везде будешь жить нормально и не упорешь косяк. Иногда лучше показать, что ты хорошо мозгами соображаешь, чем понапрасну демонстрировать свою силу.

На третий вечер пребывания в новой хате Егору пришла малява от Антона, в которой тот весьма доброжелательно интересовался, как он устроился и не надо ли ему чего. Егор в ответной записке сдержанно поблагодарил авторитета и ответил, что у него все в порядке. Про интерес тюремного опера к Антону он писать пока не стал, не доверяя столь ненадежному средству сообщения, как натянутая между камерами «дорога», связанная из веревок, толстых ниток и тому подобной дребедени. Гамлет, до глубины души изумленный тем, что такой известный авторитет, как Антон, переписывается с таким явным первоходом, не смыслящим ничего в блатной теме, поздно вечером подсел к нему и попытался пробить, по каким делам тот пересекался с Антоном.

– Ну ты даешь, Каратила, я-то думал, что ты не сечешь в теме, а смотрю, ты с Антоном плотно общаешься. Ты что, был у него в бригаде?

– Да нет, – пожал плечами Егор:

– Мы с ним только здесь познакомились, в карантине.

– Точно? – не поверил его словам Гамлет.

– Ну да, – подтвердил Егор.

– А ты вообще, с какой сторонки, и чем занимался в городе, с кем общался, за что сюда попал? – продолжил свои расспросы Гамлет.

– Сам я с Турханы и ничем особым, кроме спорта, не занимался, – осторожно ответил Егор, еще не зная, куда клонит его собеседник.

– Значит, ты из «спортсменов», – понимающе протянул тот и почесал ногтями небритый подбородок.

– Ну да, я каратэ занимался.

– Понятно. Так ты из Захаровской бригады, что ли?

– Нет, с Захаром я пересекался по одному делу, но у нас с пацанами была своя компания, а общался я в основном с Мариком, и Валехой с Осетинки, если это тебе о чем-то говорит.

– Постой, постой. Имя Марик мне ничего не говорит, а вот Валеха, это который? Бывший борец-вольник что ли? У него еще старший брат свою бригаду держит? – уточнил Гамлет.

– Да, это он, – кивнул Егор.

– Интересно, Валеха – это очень уважаемый пацан. А по каким ты с ним делам общался?

– Мы, вообще-то, какое-то время работали вместе, а потом я вышел из команды и уехал в Москву, откуда меня сюда и доставили под конвоем, – ответил Егор и пристально посмотрел в глаза Гамлету:

– А ты, вообще, с какой целью интересуешься?

– Да так, интересно, что ты за человек, – туманно пояснил ему тот, не отводя глаз:

– По виду и по повадкам, ты случайный пассажир, а знакомства у тебя очень даже ничего. Я с Валехой пересекался на воле по разным делам и знаю, что пацан он очень серьезный и с кем попало общаться не будет. А чего ты из своей бригады-то вышел?

– Да так, были свои причины, – не стал вдаваться в подробности Егор:

– Но в одном ты прав, криминал это не моя тема, и я с нее соскочил, только вот немного опоздал, поэтому сейчас здесь и оказался.

– Ну тогда все ясно, добро пожаловать в наш дом, – улыбнулся Егору Гамлет и протянул ему свою крепкую жесткую ладонь:

– Ты не держи зла на Арсена за его ночную шутку. Он только недавно с малолетки сюда попал, а там у них такие подколки в порядке вещей, вот он еще и не перестроился.

– Спасибо на добром слове, – пожал протянутую руку Егор:

– А на Арсена я зла не держу, пусть он только лишнего себе не позволяет, а там глядишь, может еще и подружимся…

На следующий день к ним в хату перевели Хасана, того самого парня, вместе с которым Егора везли из ИВС в СИЗО в автозаке, и с которым он потом два дня находился в карантине. Семья южан радостными криками приветствовала нового сидельца. Как оказалось, Хасан был приятелем большинства из этих парней, и его перевод в камеру к старым знакомым был событием отнюдь не случайным, а щедро проплаченным тюремному оперу, ведавшему распределением арестантов. По знаку Гамлета, все те же Серега и Сашка погрели Хасану воду для душа и тот, вымывшись и переодевшись во все чистое, уселся вместе со своими приятелями за стол, щедро накрытый из оставшихся запасов по случаю заезда нового арестанта.

Вообще, тюремная пища – это отдельная тема для разговора. То, чем в тюрьме кормят на завтрак, обед и ужин, съесть, конечно можно, но ни удовольствия, ни особой сытости от этой скотской жрачки, громко именуемой едой, отнюдь не получишь. Разваренная малоаппетитная масса, разлитая в алюминиевые шлемки и выдаваемая здесь за еду, может быть съедена только с очень большой голодухи. Арестанты, что побогаче, вообще не едят тюремной баланды, предпочитая питаться передачами из дома, было бы домашним что передавать. Самыми популярными продуктами в передачах с воли являются, конечно, чай, сахар, сигареты и дешевые пакетики с макаронами быстрого приготовления. Кроме этого, в тюрьму передают и копченую колбасу, и шоколад, и конфеты и прочие деликатесы, которые могут некоторое время храниться, не требуя для этого специальных условий. Холодильники, в отличии от телевизоров, в те годы имелись только в элитных камерах, и та, в которую попал Егор к элитным, естественно, не относилась. Передачи с воли, прилично похудевшие после шмона специально приставленных к этому делу шнырей из тюремной обслуги, обычно делятся на две части: первая отдается на общак, а вторая съедается адресатом посылки и его товарищами.

Компания южан в смысле нормальной человеческой пищи, разительно отличавшейся от той бурды, которая выдает в тюрьме за еду, была в полном порядке. Почти у всех из восьми парней этой семьи во Владикавказе были родственники, которые регулярно передавали им в изолятор объемистые сумки с продуктами, кроме того, Гамлет, на правах старшего первой семьи, распоряжался общаком. В это утро Давиду из дома принесли большую передачу, в которой были пара вареных куриц, осетинские пироги, фрукты и овощи. Гамлет, отличавшийся широтой души, радушно пригласил за стол Ивана, Роберта и Егора, которых он отличал от остальной общей массы арестантов, не принадлежавших к его приятельскому кругу. Егор, ловя на себе завистливые взгляды неприглашенных к столу сокамерников, присел на краешек нар рядом со столом и, взяв кусок пирога, отломил небольшой кусочек от вареной курицы. Родителям Егора пока еще не сообщили об аресте сына, и к нему передачи из дома не поступали, вынуждая его довольствоваться баландой и тем, чем с ним делились другие сидельцы.