Сергей Зверев - Знайте русских!

– Почему? – наивно поинтересовался Курочкин.

– А потому, что денег не было, – просветил политически неграмотного подчиненного Максаков. – Случалось, что на макаронной фабрике зарплату макаронами выдавали, на хлебозаводе – мукой или готовым хлебом. А что давать на горно-обогатительном комбинате? Руду? А тут я расту. И жрал я тогда, Гриша, не меньше, чем сейчас, – сознался старший сержант. – Вот мамка и начала «челночить». Из Мурманска в Питер – рыбку, консервы и прочие дешевые у нас морепродукты, а из Питера – тряпки разные, кофты, маечки и прочий бабский хлам. Так и жили, – тяжело вздохнул Пантелей, вспоминая трудные времена.

– И что?

– Как – что? – удивился Пантелей. – Мамка-то у меня одна. Уехала – и я один остаюсь. Ну, жратву оставляла, конечно, деньги какие-то, за школьные обеды заплатить. Только я же не сидел сиднем дома. Свобода! Улица! Родная подворотня! Вот и вляпался в компашку. Сейчас понимаю, что в дерьмо. Нет, пацаны-то там хорошие, за своих глотку готовы были порвать, а вот пахан наш – сука редкостная оказался. Это мне еще повезло, что я дракой отделался. Пацаны мои… Ну, да что сейчас об этом? Ладно, давай, поднимай мазуриков, – распорядился старший сержант, возвращаясь к жестокой реальности, – сейчас подкрепимся, и надо думать, как нам поступить дальше.

Через десять минут троица из двух морских пехотинцев и Агадубебе устроилась на совещание рядом с разогретыми на костре консервами. Остальные контрабандисты завтракали поодаль.

– Есть у кого какие соображения по поводу продолжения боевых действий? – поинтересовался Пантелей, впрочем, без особой надежды на положительный ответ. Его и не последовало. Оба его собеседника молча уплетали новозеландскую говядину. – Поня-я-я-ятно, – безнадежно протянул Максаков, отправляя в рот приличный кусок. – Может, пищеварение повлияет на мозг, – добавил он, решив пока что не отвлекаться на посторонние мысли.

Выковыряв из зубов остатки пищи, Пантелей приступил к опросу помощников.

– Ну, наш контрабандный друг, что можешь предложить? – поинтересовался Максаков, глядя на предводителя местных спекулянтов. Тот молчал, медленно дожевывая завтрак. – Ничего. Другого, вообще-то, я и не ожидал. А ты, Гриша? Может, в твой профессорский мозг закралась какая-нибудь светлая мысль?

– М-м-м-м, – помотал головой Курочкин.

– Во, блин, – возмутился Пантелей, – и армия есть, и полководцев хоть отбавляй, а воевать не получается. Может, пойдем да сдадимся пиратам? – неожиданно предложил старший сержант.

– Как это – «сдадимся»? – не понял Курочкин.

– Обыкновенно, – на полном серьезе продолжал Максаков, – выйдем на дорогу, поднимем руки вверх и пойдем. Наверняка у них где-то есть пост. Не оставят же они такое важное направление без прикрытия, – разумно предположил Пантелей и продолжил развивать свою мысль. – Нас берут в плен, мы объясняем, что пришли, дескать, с повинной, жрать нечего, пить нечего, потому, мол, и решили, что лучше сдаться, чем подохнуть от голода в джунглях.

– А дальше? – поинтересовался Григорий.

– А дальше – не знаю, – честно признался морской пехотинец, – на месте что-нибудь придумаем.

– Ага, – Курочкин недоверчиво покосился на командира, – так они вам и поверили. Особенно после того, как вы, товарищ старший сержант, исполосовали из пулемета их катер и ухлопали двоих охранников.

– М-м-м-да, – Пантелей озадаченно почесал голову, – об этом я как-то и не подумал. Ладно, боец, – Максаков встал, – пойдем, сменим караульных. Им тоже покушать надо. А то я с ними без тебя не договорюсь. Шлепнут еще сдуру. Заодно и посмотрим, что это за дорога и что там можно сделать, а то вчера вечером мне недосуг было. Скажи аборигенам, чтобы ждали нас здесь.

– Шшой! – раздался из зарослей грозный окрик постового.

– Стою, стою, – миролюбиво отозвался Пантелей.

– Хито? – последовал следующий вопрос.

– «Дуб», – Максаков сразу перешел к завершающей фазе караульного ребуса «вопрос-ответ».

– Маозна, – четко ответил выдрессированный с вечера часовой.

– Во, видал, как службу бдят? – горделиво произнес Пантелей. – Еще бы воевали так – цены бы им не было. Скажи, пусть топают в лагерь отдыхать.

Часовые ушли, а Пантелей стал внимательно, сантиметр за сантиметром, разглядывать дорогу и идущие по ее краям джунгли.

– Вроде ничего подозрительного, – пробормотал морской пехотинец, окончив осмотр. – Ну что? Рискнем? – предложил Пантелей без особого, правда, энтузиазма.

– Погодите, товарищ старший сержант, – Григорий схватил командира за руку. – Слышите? – и он повернул голову назад.

Максаков прислушался. Ничего.

– Мотор, – прошептал Курочкин, – сюда едет какая-то машина.

Теперь и старший сержант услышал сквозь птице-звериный хор ровное стрекотание автомобильного мотора.

– Сиди здесь, – коротко приказал Максаков и ужом пополз поближе, затаившись у самой обочины дороги.

– Сволочи, – ругалась Мишель Гудвин, обидчиво поджимая тонкие губы, – самые настоящие сволочи и паразиты! А еще англичане, соотечественники, – девушка скривила презрительную гримасу, – тупые служаки!

Чертыхалась журналистка новостного канала Би-би-си не зря. Сенсация № 1 пролетела мимо нее. И, что самое главное, не по ее вине.

Дело в том, что часов шесть назад ей позвонил неизвестный, который представился офицером штаба английских сил, отряженных в Аденский залив для конвоирования караванов, и сообщил, что через два часа в районе британской военно-морской базы появятся захваченный пиратами британский сторожевой корабль и сухогруз «Виктория» с отходами иранского ядерного производства на борту. И если она хочет рассказать миру правду, то пусть поспешит на пирс. Кроме того, ей передадут передатчик, настроенный на волну военных. На этой волне они будут вести переговоры с морскими разбойниками.

Сначала Мишель подумала, что это шутка, но буквально через пять минут в ее гостиничный номер постучал коридорный и передал пакет, сказав, что его просили передать некоей мисс Гудвин. В пакете оказался портативный приемник, настроенный на волну военных. В этом Мишель смогла убедиться сразу же, прослушав текущие переговоры. А говорили на базе, между прочим, о том, что запеленгованный сухогруз «Виктория» в сопровождении сторожевика идет курсом на английскую базу…

Своего оператора она нашла почти сразу. Сваровски сидел в гостиничном баре, потягивая густой ликер.

– Быстро собирайся, бери камеру и все к ней необходимое, мы выезжаем! – с порога крикнула журналистка. – Я к машине!

– Куда? – лениво поинтересовался Петр.

– На базу, – коротко ответила Мишель, – все объясню по дороге. Быстро! – еще раз прикрикнула на подчиненного представительница Би-би-си и побежала к служебному джипу.