Сергей Москвин - Скрытая угроза

Черкасов удивленно посмотрел на него.

– Дальше кабельные линии, спутниковые антенны, сами спутники-ретрансляторы и, наконец, корабельные радиостанции.

– Андрей Геннадьевич, они где-то подключились к линии, – сделал предположение Игорь. – Перехватили штабной приказ и передали свой. А в эфир уже ушел ложный сигнал.

– Ерунда! – махнул рукой Черкасов. – Под Москвой проложены сотни километров различных кабелей. Чтобы сделать то, о чем вы говорите, ваши террористы должны были знать, к какому кабелю подключаться.

Егоров вспомнил пересказанный Женей разговор Воронцова с главарем террористов о предстоящем спуске под землю и утвердительно кивнул головой.

– Они знали.

Его уверенность вывела из себя контрразведчика.

– Откуда?! Я три года проработал в штабе ВМФ, но даже мне неизвестна схема кабельных линий! Она хранится в секретном отделе! Доступ к ней строго ограничен! А вы утверждаете, что ее знают какие-то арабские террористы!

Егоров снова кивнул. Черкасов решил, что он согласился с ним. Но тот неожиданно для контрразведчика спросил:

– Кстати, кто из штабных офицеров имеет доступ к схеме кабельных линий?

– Кто? – Черкасов задумался. – Начальник центра, зампотех, сменные дежурные...

– А кто в радиопередающем центре обрабатывает исходные тексты боевых приказов? – задал следующий вопрос Егоров.

– Из штаба получают ответственные дежурные, а кодируют шифровальщики.

– Ответственные дежурные... – задумчиво повторил Егоров. – Те, кто имеет допуск к схеме кабельных линий?

Контрразведчик озадаченно кивнул.

– Да.

– И сколько у вас таких офицеров?

– Четверо.

– Где они сейчас? – умело сдерживая охватившее его волнение, ровным голосом спросил Егоров.

– Пинчук и Лазарев в штабе. Журбин заступит на дежурство в 20.00. Шалимов отдыхает после смены, – ответил Черкасов, безуспешно пытаясь понять смысл задаваемых коллегой вопросов.

Но тут Егоров задал следующий вопрос:

– Скажите: в секретном отделе фиксируется, кто берет тот или иной документ?

– Разумеется. У нас с этим строго... – Черкасов осекся. Ему, наконец, все стало ясно, но по инерции он спросил: – То есть вы хотите сказать, что кто-то из сменных дежурных мог взять схему кабельных линий, чтобы...

Егоров не дал ему договорить:

– Идемте в секретный отдел!

Из всего сказанного командующим подводными ракетоносцами Пинчук сделал вывод, что ЧП с лодкой лично ему ничем не грозит. Лишняя нервотрепка – это да, но не более. Даже меньше, чем у остальных. Вон тому же Лазареву начштаба вообще запретил сдавать дежурство до окончательного выяснения ситуации с «Архангельском». Раз связь с лодкой пропала в его смену, значит, он и виноват. Пинчук решил, что беспокоился напрасно, и, как оказалось, ошибся.

Первый тревожный звонок прозвенел, когда в дежурную часть неожиданно заявился штабной особист Черкасов.

– Где проходит кабель, по которому осуществляется связь с кораблями Северного флота? – спросил он, обращаясь неизвестно к кому.

Присутствующие в зале офицеры недоуменно переглянулись, и Лазарев – дернули же его за язык, – сказал:

– В секретном отделе есть схема прокладки всех фидерных линий.

– Еще бы в ней разобраться, – буркнул себе под нос Черкасов и вышел из зала.

Чувствуя, как его лицо покрывается красными пятнами, Пинчук поспешно повернулся к своему терминалу.

– С чего это Черкасов заинтересовался кабелями? – спросил кто-то из дежурных офицеров у него за спиной.

– Чудит особист, – ответил другой.

Не прошло и десяти минут после визита Черкасова, как в дежурную часть вошел начальник радиопередающего центра. Усевшись за центральный пульт рядом с начальником смены, он объявил:

– Контрразведчики выдвинули версию о выведении противником «Архангельска» с боевого дежурства путем передачи на лодку ложного приказа.

После этих слов в операционном зале установилась мертвая тишина. Все офицеры изумленно уставились на начальника радиопередающего центра, и только один Пинчук продолжал тыкать непослушными пальцами в клавиатуру своего терминала.

– Я-то понимаю, что это полная ерунда, – разрядил обстановку начальник центра. – Но раз случилось ЧП, контрразведчикам непременно нужно продемонстрировать, что они тоже не зря едят свой хлеб. Короче, сейчас сюда приедут спецы из их технического отдела и будут прозванивать все кабели в поисках врезки [5]. Придется на время освободить для них рабочие места, чтобы они могли подключить свою аппаратуру.

В дежурной части ощутимо запахло паленым, как на кухне у Пинчука, когда ротвейлер Ральф, пытаясь украсть со сковороды отбивную, ткнулся мордой в зажженную конфорку. Пока еще никто, кроме самого Пинчука, не чувствовал этого запаха. Но, как только особисты обнаружат врезку и накроют возле кабеля американцев, вонь услышат все. Потому что американцы, спасая собственные задницы, сдадут его со всеми потрохами. Пусть даже те, кто подключился к кабелю, не знают его фамилии. Особистам достаточно узнать, что американцы действовали по наводке сотрудника главного штаба, и они быстро установят, кто указал америкосам место, где проложена кабельная линия. Как подставили, суки?! Неспроста ему не понравилось последнее задание! Ведь как чувствовал, что с этим долбаным кабелем можно погореть! Вот и спалился! Надо было послать Уотерса и всех остальных цэрэушников ко всем чертям! А теперь... Пинчук оборвал вихрь собственных мыслей. Теперь надо сваливать, пока еще не поздно.

Он встал со своего места и демонстративно тряхнул извлеченную из кармана пачку сигарет.

– Пойду перекурю.

Курить в операционном зале запрещалось, и намерение выйти выглядело вполне мотивированным. Тем более что дежурные офицеры периодически выходили в курилку. Однако, выйдя из дежурной части, Пинчук в курилку не пошел. Вместо этого он спустился на первый этаж, пересек опустевший вестибюль и вышел из здания. Мичман на КПП равнодушно взглянул на его удостоверение и нажал кнопку на своем пульте, разблокировав турникет. Вот идиоты! Надо было первым делом перекрыть выходы, а теперь все – поздно. Покинув штаб, Пинчук нырнул в оставленную за воротами «Ауди».

Через полчаса он был уже во дворе собственного дома. На всякий случай, чтобы удостовериться в отсутствии супруги, достал мобильный телефон и набрал номер собственной квартиры. После третьего гудка трубку сняла жена. «Вот же дура, – мысленно выругался Пинчук. – Вместо того чтобы сходить куда-нибудь, небось в телевизор пялится».

– Хорошо, что ты дома, – ответил он. – Я на Садовом столкнулся с джипом. Привези пятьсот баксов – надо рассчитаться.

Жена тут же начала зудеть про необходимость соблюдать осторожность, но Пинчук оборвал ее: