Сергей Москвин - Почерк диверсанта

Не поддерживает постоянных контактов ни с одной террористической организацией. В разное время сотрудничал с различными исламскими экстремистскими организациями Ближнего Востока. Основная специализация – взрывник. При осуществлении террористических актов предпочитает работать в одиночку или в паре. В совершенстве владеет индивидуальным стрелковым и холодным оружием. Предположительно кличку Кинжал получил за совершенную технику владения ножом. Особо опасен в ближнем бою. В рукопашной схватке может успешно вести бой одновременно с несколькими противниками. Изучил приемы маскировки и конспирации. Владеет различными способами изменения внешности. При выполнении заданий часто пользуется гримом. В связи с этим словесный портрет, особые приметы и индивидуальные особенности поведения до сих пор неизвестны.

За информацию, которая будет способствовать задержанию террориста, спецслужбами Индии и Израиля объявлены крупные денежные награды».

– Да, серьезный противник, – прочитав текст, заключил Чернышов. – Ни настоящего имени, ни примет.

– В списках особо опасных преступников, рассылаемых Интерполом, он стоит одним из первых, – ответил Муромцев.

Он так спешил, чтобы поскорее доставить ориентировку Интерпола! Но сейчас по реакции Чернышова Муромцев понял, что привезенная им информация в практическом розыске террориста малопригодна.

– Это все? – убирая листок с текстом к себе в карман, спросил Чернышов.

– Есть еще одна новость, – удрученно заметил Олег.

– Не тяни.

– В аналитическом отделе есть компьютерная программа для обработки портретных фотографий людей. Я попробовал ее на фотороботе, прилагаемом к розыскной ориентировке на одного из террористов. По заключению компьютера фоторобот составлен неверно. Точнее говоря, формы глаз, носа и рта не соответствуют друг другу. Я проконсультировался по этому поводу у начальника аналитического отдела. Так вот, Сергеев считает, что мы имели дело с измененной внешностью. А настоящие приметы террориста, арендовавшего в аэропорту машину, совсем другие.

Но на этот раз приметы и фоторобот вряд ли могли помочь для опознания террористов. Начальник информационно-аналитического отдела полковник Сергеев в своих выводах оказался абсолютно прав. Кинжал и Тарантул прилетели в Москву в гриме, который смыли в первый же день.

– Значит, у нас не остается ничего, кроме роста, – сделал вывод Чернышов.

На стадионе заиграла музыка: футбольный матч начинался.

– Павел Андреевич, игра уже начинается. Разрешите мне остаться? – обратился к Чернышову Олег Муромцев.

– Хорошо, но от меня ни на шаг, – неожиданно для Олега согласился Чернышов.

– Слушаюсь! – подражая Ветрову, ответил Муромцев и заулыбался.

Вместе с Олегом Муромцевым Павел Чернышов вернулся на стадион. Чернышов разрешил Муромцеву остаться, потому что в критические моменты ему всегда требовалась поддержка товарищей из своей оперативной группы. А сейчас наступил именно такой момент.

...На дорожки, идущие вокруг футбольного поля, выехали мотоциклисты. Они провезли перед трибунами флаги российских футбольных клубов. Потом с показательной программой выступили девушки-гимнастки из группы поддержки. И только после этого на поле вышли футболисты. К этому времени практически все места на трибунах уже были заполнены. Поток болельщиков, желающих попасть на стадион, значительно сократился.

Павел Чернышов по рации выслушал доклады начальников всех групп, задействованных в операции. Содержание всех докладов оказалось одним и тем же: подозрительных лиц или предметов не обнаружено. Но такие доклады не успокоили Чернышова. Он понял одно: перехватить террористов перед матчем не удалось. После того как Чернышов прочитал привезенную Муромцевым ориентировку Интерпола, он не сомневался, что террористы где-то рядом и уже приступили к исполнению своего дьявольского плана.

Прозвучал свисток главного арбитра. Отборочный матч чемпионата Европы между сборными России и Англии начался. Но Павел Чернышов смотрел не на футбольное поле, а на трибуны. Все мысли полковника занимали два вопроса: «Террористы, где они? Как они собираются нанести свой удар?»

...Кинжал и Тарантул тоже не следили за ходом футбольного матча. Их взоры были прикованы к выезду со стадиона, куда проследовали проезжавшие перед трибунами мотоциклисты.

– Пока все по плану, – заметил Тарантул.

– Конечно. Они же не зря проводили репетицию. Теперь они будут в точности придерживаться плана, – ответил Кинжал.

– Но мотоциклисты выезжали из другого прохода.

– Поэтому мы и здесь, чтобы узнать, откуда именно.

Оба террориста разговаривали вполголоса. Но такая предосторожность была напрасной. За ревом трибун их соседи все равно не могли разобрать, о чем они разговаривают и разговаривают ли вообще.

Весь первый тайм футбольного матча Чернышов мучился вопросом: «Что, если террористы взорвут мину снаружи стадиона? Нет, – отвечал он сам себе. – Они не камикадзе, чтобы взрывать мину до того, как смогут уйти. Они – наемники и, значит, не собираются становиться добровольными жертвами и погибать вместе с остальными людьми. Они понимают, что любой оставленный без присмотра предмет вызовет подозрение и будет немедленно проверен. Мину нужно спрятать, чтобы до взрыва ее никто не обнаружил. Но все подходы к стадиону контролируются нашими патрульными группами. Оперативники не оставят без присмотра ни одного человека, который войдет в охраняемую зону. Незаметно спрятать мину снаружи практически невозможно. Итак, – пришел к выводу Чернышов, – террористы попытаются спрятать мину внутри спортивной арены. Здесь десятки тысяч людей, уследить за каждым невозможно. Но для этого нужно пронести мину на стадион. Как? Как они собираются это сделать?»

Свисток судьи ознаменовал окончание первого тайма. Поднялись со своих мест многочисленные болельщики. Кто-то хотел размять ноги, кто-то решил перекусить во время перерыва, а кому-то просто нужно было сходить в туалет. Кинжал и Тарантул также встали со своих мест. Опережая нерасторопных болельщиков, они начали быстро спускаться с трибуны. Но террористов не интересовали пиво и бутерброды. Они приступили к реализации заключительной части своего плана. В первом тайме они несколько раз вскакивали со своих мест и кричали во время острых моментов игры. Такого поведения требовала ситуация, и террористы добросовестно изображали активных болельщиков.

Павел Чернышов видел, как многочисленные группы зрителей потянулись к выходу со стадиона. «Террористы не стали взрывать мину во время первого тайма. Что это значит? – быстро соображал Чернышов. – Они запланировали взрыв на вторую половину игры. Значит, перед матчем и во время первого тайма террористы не могли пронести мину на стадион. Они попытаются сделать это в перерыве. Но почему? Ведь возвращающиеся после перерыва болельщики будут подвергаться точно такому же досмотру, что и перед началом матча. На что надеются террористы?»