Сергей Москвин - Вариант «Альфа»

О химической бомбе думал и майор Анофриев. После того как он открыл в вертолете террористов люк аварийного выхода, все мысли Анофриева были только о химической бомбе. Командир отряда «Альфа» терялся в догадках. Чернышов сказал ему о химической бомбе, которую террористы попытаются заложить в вертолет. Анофриев верил Чернышову, но не понимал, как они собираются это сделать.

Видя, что Чернышов медлит, Салтанов заторопил его:

– Все, мне надоело ждать. Звони в свой штаб. Скажи, что мы оставили вам все химическое оружие, и улетаем.

– Сначала пусть заложники сядут в вертолет, – сказал Чернышов.

– Эй, вы что, не слышали? Быстро в вертолет. – Салтанов начал подталкивать к вертолету заложников.

Подгоняемые террористами, заложники забрались в салон вертолета.

– И Иру не забудьте, а то в полете скучать без нее будете, – усмехнулся Салтанов.

Двое боевиков подняли лист фанеры, на котором лежала мертвая девушка, и попытались пропихнуть его в вертолет. Но в горизонтальном положении фанера не проходила в дверь вертолета.

– У нас есть транспортные носилки, – заметил Анофриев, – нужно положить тело туда.

Кроме носилок, в вертолете имелся целый набор средств для оказания неотложной медицинской помощи при ранениях, предусмотрительно захваченный по распоряжению Чернышова.

– Переложите тело, – приказал своим боевикам Салтанов.

Евгений Светлов отыскал в вертолете медицинские носилки и вместе с ними выбрался из вертолета. Террористы забрали у Светлова носилки и, грубо оттолкнув его, переложили на них тело Иры Скворцовой.

Когда бандиты снимали с тела девушки брезент, Светлов собирался закрыть глаза. Он ожидал увидеть истерзанное обнаженное тело в пятнах застывшей крови, но реальная картина крайне удивила его. На девушке были надеты шерстяные лосины и длинный свитер. Евгений Светлов отлично помнил, как бандит вытаскивал из лаборатории обнаженное тело девушки. А теперь вдруг на девушке появилась одежда. Светлов не верил в сострадание бандитов, неожиданно решивших прикрыть мертвую девушку одеждой. Светлов ничего не сказал, когда носилки грузили в вертолет, но Чернышов заметил его удивленный взгляд.

– Теперь, полковник, ты можешь сообщить в свой штаб, что Гусейн Салтанов выполняет данные им обещания, – сказал главарь террористов, когда его боевики погрузили в вертолет всех заложников и тело Иры Скворцовой.

– Дай выпить, а? – неожиданно попросил Чернышов.

– Потом. Сначала звони, – нетерпеливо сказал Салтанов.

– Дай бутылку, или звонить не буду! – громко заявил Чернышов.

«Полковник спьяну уже не соображает», – подумал Салтанов.

– На. – Террорист снова приставил горлышко бутылки к губам Чернышова.

Чернышов попытался сделать большой глоток, но только закашлялся и выплюнул отпитое виски на снег.

– Руки освободи, – продолжая откашливаться, попросил он.

– А, черт с тобой. – Салтанов отстегнул одну руку Чернышова и тут же снова защелкнул на запястье наручники, на этот раз уже спереди.

Скованными руками Чернышов поднес к губам бутылку и сделал вид, что пьет. Пробка осталась в руках у Салтанова. И Чернышов, не закрывая бутылки, засунул ее себе в карман.

– Дай мне рацию, – сказал он Анофриеву.

Анофриев, с которого террористы уже сняли наручники, протянул Чернышову микрофон рации, и тот сообщил в пятигорский оперативный штаб о состоявшемся обмене заложников и о предстоящем вылете террористов.

– Задержитесь при взлете, – сказал Чернышов на ухо Анофриеву, возвращая ему микрофон.

– Ты, полковник, похоже, не можешь расстаться с заложниками, – рассмеялся Салтанов, – давай иди к нам. Сейчас мы твоя компания.

Главарь террористов пребывал в отличном настроении. Химическая бомба уже находилась в вертолете с заложниками. Отравляющий газ, зажатый стенками двухлитрового цилиндра, ждал рокового мгновения, чтобы вырваться наружу, неся смерть всему живому. И Гусейн Салтанов с нетерпением ожидал, когда это наконец случится.

Чернышов развернулся и направился к террористам. За его спиной остался вертолет с заложниками и взведенной химической бомбой. Нетвердой походкой Чернышов прошел мимо Салтанова и двинулся дальше, к вертолету террористов. Проводив взглядом Чернышова, Анофриев запустил двигатель своего вертолета. Гусейн Салтанов тоже посмотрел в спину Чернышову, который обреченно шел к вертолету, потом на вертолет, в котором находились заложники, и махнул рукой своим боевикам.

– К машине! Улетаем! – скомандовал он.

Боевики не заставили себя ждать. Им не терпелось поскорее покинуть метеостанцию, к которой в последнее время было приковано внимание почти всех российских спецслужб. В Чечне, на подконтрольной территории, находиться гораздо безопаснее. Поэтому чеченцы торопились поскорее покинуть Ставропольский край и оказаться у себя на родине. Салтанов догнал Чернышова уже у самого вертолета.

– Не торопись, полковник, сейчас полетим, – сказал он, схватив Чернышова за руку.

Чернышов вынужденно остановился. Он намеревался первым забраться в вертолет и занять место около аварийного выхода, но Салтанов помешал ему сделать это. Сначала в вертолет погрузились террористы, и только после этого Салтанов подтолкнул Чернышова к грузовому люку:

– Давай, полковник, сейчас твоя очередь.

Ухватившись скованными руками за поручень, Чернышов попытался забраться в вертолет. При этом его нога соскользнула с металлической ступеньки. Сорвавшись, Чернышов наступил на ногу Салтанову. Террорист скривился от боли, но промолчал.

– Ты что, полковник? На ногах не держишься? А ну, пошел! – подтолкнув Чернышова в спину, Салтанов запихнул его в вертолет.

Словно куль, Чернышов ввалился в грузовой салон вертолета, что вызвало бурный смех у находившихся в салоне террористов. Чернышов попытался подняться, но опять поскользнулся и снова упал. Это вызвало новый приступ смеха у боевиков Салтанова. «Все правильно. Так и должно быть, – удовлетворенно подумал Чернышов. – Когда противник смешон, он не опасен. Последние два дня вы провели в большом напряжении, поэтому расслабьтесь и смейтесь».

Полковник Чернышов очень старался создать у террористов впечатление своей полной беспомощности: пусть террористы считают, что, отдав себя в их руки, он полностью покорился судьбе. На это был рассчитан весь спектакль, который с момента прибытия он разыгрывал в лагере террористов.

Ни в Пятигорске, ни в полете к лагерю террористов Чернышов не выпил ни капли. Зато он несколько раз прополоскал рот и смочил алкоголем шею, чтобы от него шел устойчивый запах. Держался Чернышов тоже соответственно. Неуверенные движения, рассеянный взгляд, мимика – все это должно было создать у террористов впечатление алкогольного опьянения. Поэтому смех террористов, вызванный его неловким падением, для Чернышова стал самой желанной реакцией. Смех означал, что обман удался.