Сергей Москвин - Вариант «Альфа»

Салтанов пристально посмотрел на ракеты. Если бы можно было мысленно управлять полетом ракет, Салтанов уже отправил бы их к цели. Вобрав полную грудь воздуха, Салтанов пронзительно закричал:

– Арсен!!!

Бывший грозненский метеоролог, специалист по метеорологическим ракетам, Арсен Шамхоев оставался последней надеждой террористов. Перепуганный страшным криком своего командира, Шамхоев подбежал к Салтанову:

– Я здесь, Гусейн.

Салтанов левой рукой схватил Шамхоева за ворот.

– Слушай меня внимательно, Арсен, – зашептал Салтанов в лицо Шамхоеву, – у нас больше нет станции наведения. Но мы должны запустить ракету. И ты сделаешь так, что ракета попадет в Пятигорск.

– Но, Гусейн, без станции наведения сделать это невозможно, – оторопело ответил Шамхоев. Он хотел отстраниться, но Салтанов крепко держал его за ворот.

– Ты, наверно, не понял меня, Арсен, – произнес Салтанов, – сейчас ты запустишь ракету. И если она не попадет в город, я лично пристрелю тебя вот этой самой рукой, – и Салтанов сунул под нос Шамхоеву ствол своего пистолета. – Теперь тебе все понятно? – повторил он.

Побледневший от страха Шамхоев испуганно молчал.

– Что ты молчишь?! Сделай что-нибудь! – Салтанов уже не шептал, он кричал на Шамхоева и тряс перед его лицом пистолетом.

– М-можно взорвать ракету в небе над городом, но надо узнать, в какую сторону дует ветер, – заплетающимся языком ответил Шамхоев.

– Так узнай! Ты же метеоролог, черт побери! Что стоишь? Давай действуй, – и Салтанов оттолкнул от себя Шамхоева.

Шамхоев кинулся к пирамидкам с метеорологическими приборами, а Салтанов обессиленно опустился на ступеньки исследовательского вагончика. Не выпуская пистолета из рук, он следил за действиями Шамхоева. Тот поначалу двигался неуверенно, очевидно, от страха у него нарушилась координация движений. Но постепенно Шамхоев пришел в себя. В его действиях появились собранность и деловитость. Он даже стал что-то записывать на пачке сигарет. Уже несколько лет Шамхоев не имел дела с метеорологическими приборами. Сейчас он с радостью отметил, что прежние навыки не забылись.

– Мы можем сделать это! – наконец закричал он Салтанову.

– Мы можем сделать это, – повторил он, подбегая к исследовательскому вагончику и останавливаясь перед Салтановым. – Сейчас в Пятигорске пониженное давление. А город расположен в долине, окруженной горами. Если взорвать ракету над городом, газовое облако опустится на землю.

Гусейн Салтанов просиял. Аллах на их стороне. Русаки уничтожили станцию наведения и его посланцев, но это не спасет их. Химическое оружие по-прежнему в его руках, и оно действует. Сейчас они узнают силу его оружия и степень его гнева. Нельзя позволить им беспрепятственно уничтожать его людей. За каждого погибшего бойца его отряда они заплатят десятками, нет, сотнями, тысячами своих жизней. Когда ракетный залп накроет город, они поймут, что нельзя гневить полевого командира Салтанова, будущего президента Ичкерии. Он запустит только одну ракету. Только одну. Пока это будет просто предупреждение. Тогда русские спецслужбы перестанут играть в свои глупые игры и скорее выполнят все его требования.

– Ты молодец, Арсен, – улыбнулся Салтанов, – давай подготовь одну ракету.

– Сейчас, Гусейн, – Шамхоев просиял.

Он был рад оттого, что смог услужить своему командиру. Но еще больше Шамхоев радовался тому, что Салтанов наконец спрятал свой пистолет.

– Все готово, Гусейн! – крикнул Шамхоев, установив на взрывателе пороговое значение высоты.

Салтанов посмотрел на небо. Он опасался, что сейчас в небе опять появятся российские вертолеты. Но вертолеты не появились. Салтанов зашел обратно в исследовательский вагончик и положил руку на рубильник пускового устройства.

– Да обрушится на врагов кара Аллаха! – проговорил Салтанов и повернул рубильник.

Через окно вагончика он наблюдал, как стартовала ракета. Оставив за собой дымный след, она унеслась в сторону Пятигорска. Салтанов проводил ракету взглядом и взялся за рацию, по которой он уже разговаривал с московским полковником. Еще до взрыва ракеты Салтанов решил объявить об этом по радио. Он очень хотел узнать первую реакцию полковника на свой ракетный залп. «Конечно, если полковник останется в живых после первой газовой атаки», – подумал Салтанов.

Чернышов сам хотел подойти к приземлившемуся вертолету. Но еще не успели лопасти винта остановиться, как двое бойцов из группы захвата вытащили из вертолета прямоугольный дюралевый ящик и следом за ним раздвижную антенну.

– Все несите в штаб, – приказал своим подчиненным Анофриев.

– Подождите, – Чернышов остановил бойцов «Альфы» на пороге гостиницы, – поставьте здесь.

Бойцы поставили ящик у ступенек гостиничного подъезда. Чернышов внимательно осмотрел ящик: «Видимых повреждений нет. Остается надеяться, что аппаратура исправна».

– Найдите Савельева. Он должен быть в холле. И пригласите его сюда, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Чернышов.

Вокруг Чернышова стояла целая группа людей из числа участвовавших в поиске наводчика оперативников и бойцов «Альфы». Поэтому сразу несколько человек бросились выполнять его распоряжение. Чернышов открыл крышку ящика и заглянул внутрь. Из прилетевшего вертолета выбрались Анофриев и Ветров и подошли к Чернышову. При этом Анофриев поддерживал раненого Ветрова под руку. Бойцы «Альфы» остановили Артему кровь и грамотно перевязали рану.

– Ты еще здесь? Немедленно в госпиталь, – увидев Артема, проговорил Чернышов.

– Сейчас, Павел Андреевич, уж очень хочется посмотреть, – ответил Артем.

– Нечего тут смотреть, – недовольно нахмурился Чернышов.

Но его мнения никто не разделял. И оперативникам, и бойцам «Альфы» – всем хотелось посмотреть на станцию наведения, которую всеми силами искали в течение двух суток. Через кольцо окруживших Чернышова людей протиснулся Савельев.

– Ну, Николай Васильевич, обрадуйте нас, – попросил Савельева Чернышов.

– Да-да, это она, – взволнованно произнес Савельев.

– Пожалуйста, посмотрите, Николай Васильевич, аппаратура исправна? – задал так беспокоивший его вопрос Чернышов.

Савельев опустился на корточки перед станцией наведения метеорологических ракет и нажал кнопку включения. Загорелись индикаторные лампочки и засветился зеленым светом экран. Савельев еще понажимал какие-то кнопки и наконец вынес заключение:

– Все в порядке, Павел Андреевич, аппаратура полностью исправна.

Эти слова стали самыми приятными для Чернышова за весь сегодняшний день.