Илья Деревянко - Пленных не брать

Майор ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович, 1976 года рождения, дважды герой России, русский, беспартийный, неженатый

«КамАЗ» неожиданно вынырнул из-за поворота и понесся по встречной полосе прямо на нас. Я, признаться честно, даже не успел удивиться, однако водитель шефа среагировал молниеносно, до отказа вывернул руль, и бронированную «Волгу» Рябова криво выбросило на обочину.

— Развелось сумасшедших на белом свете, — недовольно проворчал Владимир Анатольевич.

— Бух-трах-дзинь-гк-р-р-р, — донеслось с шоссе. Сумасшедший «КамАЗ» на полном ходу врезался в точно такой же с виду, но нормальный, мирно ехавший за нами.

— Дима, посмотри, что там с людьми, — велел мне полковник и обратился к водителю: — Выезжай из грязюки обратно на дорогу, а то увязнем конкретно.

Покинув салон, я чуть ли не по колено вляпался в раскисшее от дождей серо-бурое месиво, мысленно ругнулся, ступая, как аист, добрался до асфальтового покрытия, с горечью взглянул на испачканные брюки (только вчера купил!) и быстро зашагал к месту аварии. Позади надсадно заурчал мотор «Волги»…

За рулем сумасшедшего «КамАЗа» сидел труп с бледным до синевы лицом, с отвисшим подбородком и застывшими, стеклянными глазами. Голова покойного безвольно свесилась на плечо. Правда, от чего наступила смерть, понять было невозможно: ни кровинки, ни царапины… А водитель нормального, пожилой мужчина с сильно кровоточащей щекой (видать, осколком лобового стекла задело), уже объяснялся с тремя невесть откуда взявшимися гаишниками: упитанными, лоснящимися, самодовольными. Приблизившись к ним, я моментально понял — мужика «грузят» по полной программе, норовя сделать из него единственного виновника ДТП. (То ли для плана, то ли с далеко идущими коммерческими намерениями.)

— Ну-с, Дебиев Олег Сосланович, ты же б….ь, человека угробил, — вертя в руках документы «преступника», зловеще вещал усатый гаишник с погонами капитана.

— Не жилось тебе в твоей Осетии. Прописку в Н-ске за сколько купил?.. Молчишь, сука?!! Ничего! Скоро заговорит… Нет, запоет по-петушиному! — гыгыкнул мордастый старшина. — В СИЗО языки легко развязываются. Особенно в прессхатах. [4] Специальная камера, где сидят заключенные, тесно сотрудничающие с администрацией и прессингующие (вплоть до насильственного мужеложства) тех, на кого им укажут. Подробнее см. мой роман с одноименным названием.

Третий, узколицый лейтенант что-то торопливо писал на вложенном в кожаную папку листе бумаги. Очевидно, составлял протокол.

— Я не виноват, он по встречной гнал, — без малейшего акцента сказал Дебиев, — со скоростью свыше…

— Молчать, черножопый! — цепным кобелем зарычал капитан. — Понаехали тут. Руки и рожу на капот нашей машины, ноги широко раздвинуть. Будем тебя шмонать. Наверняка наркотики найдем или оружие!

Я почувствовал, как внутри меня закипает холодная ярость. Ментов я всегда не слишком жаловал, а после недавних событий (см. «Операция Аутодафе») окончательно утвердился в мысли: структура эта, по размерам превосходящая российскую регулярную армию, зазря прожирает государственные деньги, и надо бы ее вовсе разогнать, оставив лишь процентов восемь действительно работающих людей, а также некоторые элитные подразделения, вроде СОБРа, «убойных» отделов и т. д. Причем минимум половину уволенных необходимо с ходу взять под стражу и, допросив при помощи психотропных препаратов, намотать им сроки от десяти лет до пожизненного (по мере заслуг). А кое-кого и просто шлепнуть, допустим, «при попытке к бегству». Но одно дело думать, а другое — видеть прямо перед собой трех бандитов в форме, нагло, средь бела дня издевающихся над ни в чем не повинным человеком…

— Значит, властям сопротивляешься! — видя, что Дебиев не спешит становиться раком, сквозь зубы процедил «усатый». — Ну, падла, ща-а-ас мы тебя…

— ФСБ, майор Корсаков, — громко представился я и металлическим голосом скомандовал: — Прекратить беспредел! Положить оружие на землю и сами мордами в капот. Живо!!! — одновременно я раскрыл левой рукой служебное удостоверение, а правой вытянул из-за пояса пистолет с глушителем.

— А-а-а?! — дико вылупился капитан.

— Повторять не буду. На счет три стреляю по конечностям, — дослав патрон в патронник, сузил глаза я: — Раз…

Гаишники оказались на редкость понятливыми и на счет «два» послушно раскорячились у своей легковушки с мигалкой и с надписью «ГИБДД» на борту.

— Возьмите, — я протянул Дебиеву чистый носовой платок: — Олег… э-э-э…

— Сосланович, — подсказал он, отстранив мою руку. — Зачем зря пачкать? Лучше из аптечки обработаю. Вы не возражаете? — и направился к кабине «КамАЗа».

— Тэ-э-э-экс-с, друзья ситные! — развернулся я к обтянутыми форменными брюками задницам: — «Скорую» вызвали?

«Задницы» удрученно молчали.

— Я вызвал по мобильнику, — сообщил из кабины Олег Сосланович.

— А вы, стало быть, нет, — заключил я, отвесив капитану смачного пинка: — Вы слишком увлеклись разбоем на большой дороге, — второй пинок, сильнее первого, достался хаму-старшине. — Причем обставляете означенный разбой как служение закону и тем самым его (то есть закон) полностью дискредитируете! — Если первые два гаишника стоически перенесли экзекуцию, то лейтенант придушенно взвизгнул.

— Какие мы нежные, — презрительно фыркнул я, — прямо как девочки. Кстати, вы в курсе, что на ментовских зонах тоже петушатни имеются?

— Товарищ майор, не надо! — хором возопили стражи порядка. — Мы больше не будем!!! У нас семьи большие. Не сиротите детишек!!!

— Не верю ни единому слову, — поморщился я. — И на жалость меня не возьмешь… Короче, так. Пускай потерпевший решает ваши судьбы. Как он скажет, так и будет!.. Олег Сосланович, оформлять их или как?!

— Не надо оформлять, — отозвался из машины Дебиев. — Они еще не самые худшие.

— Вот видите, какой он добрый, — вновь обратился я к форменным задницам, теперь испачканным грязью и заметно подрагивающим. — Я бы на его месте… А впрочем, ладно, — вдали послышались завывания сирены, и я решил сворачивать спектакль. — Приняли нормальное положение, порвали первый протокол, сожрали его на троих, начали составлять новый, а также занялись мертвецом. За все про все вам пятнадцать секунд. Время пошло!

Гаишники проявили чудеса расторопности, и когда возле нас затормозила карета «Скорой помощи», старшина бережно укладывал на асфальт труп, лейтенант старательно писал, а капитан раздавал им цеу и украдкой оттирал «пятую точку».

— Где пострадавшие? — обращаясь почему-то ко мне, осведомился рыжеволосый врач с такими широченными плечами, что за ними свободно могли укрыться оба прибывших с ним санитара.