Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай»

— Так велел Аллах! «Помоги правоверному, дай всё, что он просит, и воздаться тебе»…

— Кто вы, уважаемый! Как вас зовут?

— До этой войны меня называли мастер Селим…

— И вас многие знают?

— Многие? — Мужчина горько улыбнулся. — Да, многие знали мастера Селима… Вся долина…

— Кто вы, уважаемый?

— Я тот, кто помогал зеленеть винограду, расцветать хлопчатнику и плодоносить садам…

— Вы садовник, усто? — спросил Мулла.

— Нет, юноша… Я давал всему этому воду… Я строил кяризы в этой долине почти 40 лет…

— Вы кяризник, усто? — о такой удаче Абдулло даже не надеялся.

— Когда-то я был мастером… Как и все мои деды и прадеды… Теперь строить кяризы никому не нужно, а те, которые уже построены, плохие люди используют для своих, противных Аллаху, дел…

— И вы знаете здесь всё?

— В этой долине кяризы строили только одни мужчины — моя семья… Вот уже больше двухсот лет… Мой отец, да будет светла его память, учил меня сначала чинить то, что пришло в упадок, поддерживать уже построенное, и уж только потом строить новое…

Абдулло думал несколько минут, как правильно задать самый главный вопрос этому пожилому человеку, но, так ничего и не придумав, спросил напрямую:

— Уважаемый усто Селим… Нам очень нужна ваша помощь!

— Русским «шурави»?

— Да, усто!

— И твой брат скоро приведёт их сюда?

— Да, уважаемый… Я попросил его об этом…

«Часовой» думал минуты две, и Мулла его не торопил…

— Аллах велит в первую очередь помогать правоверным мусульманам… Те люди, которых ты видел — они бандиты… Но они мусульмане… А русские «шурави» — гяуры…

— Тогда помогите мне и моему брату, усто! — сказал Абдулло. — Мы тоже правоверные!

Дядька внимательно посмотрел в глаза Муллы и сказал:

— Да… Я вижу, что ты, юноша, не умеешь обманывать… И тебя научили уважать старших!.. Хорошо научили!.. Но… Скажи мне, для чего тебе нужна моя помощь?

— Мы хотим очистить вашу долину, усто, от этих шакалов! Пусть они уходят высоко в горы!.. Те, кто сумеет уйти… Мы хотим принести в ваш дом тот покой, который был здесь раньше…

— Хорошо… Я помогу тебе, юноша…

… — Ну, что у тебя, Мулла?

Сомин немного нервничал, поглядывая время от времени искоса на пожилого, вооружённого афганца.

— У нас будут очень хорошие разведданные, командир! — улыбнулся Абдулло. — Очень хорошие! Таких ещё никогда не было!..

— А если ты ещё и доложишь обо всём так, как это положено в армии, то тебе вообще цены не будет, Мулла!

— Этот усто, тот самый мастер-кяризник, который чинил и поддерживал всю эту систему кяризов много лет, и строил новые…

— Не может быть! — Сом просто опешил от такой новости. — И что? И он…

— Он готов нам помочь, командир… Он понял, что мы хотим им помочь, простым людям, а потому готов помочь нам…

— Твою мать, Мулла!.. Сколько ты мне за сегодня ещё преподнесёшь таких сюрпризов? Да ты уже просто за сегодня на медаль заработал!.. — Старлей смотрел на Абдулло каким-то странным взглядом. — И ведь даже не выстрелил за целый день ни разу, а языка взял! Да ещё и перевербовать смог! Да не просто рядового языка, а можно сказать «главного инженера» всех этих сооружений! Да ещё сумел убедить его добровольно нам помогать?.. Так вообще бывает, Абдулло? Чтобы всё это сделал один человек, да всего-лишь за несколько часов?

— У нас, Сом, говорят, что «жизнь долгая, если её жить»… И ещё, говорят, что Аллах улыбается тем, кто живёт честно и праведно… Если ты любишь людей, то они всегда ответят тебе взаимной любовью и уважением и никогда не откажут тебе в твоей просьбе…

— М-да-а… Никогда бы не подумал, что таким простым вещам меня будет учить девятнадцатилетний пророк-философ!..

— Аллах иногда являет своё лицо даже в младенцах, командир… А я просто говорю то, чему меня учил дедушка Саттар…

…Мастер Селим не только рассказал, когда ждать обратно отряд моджахедов, но и сделал ещё одну вещь — он провёл Муллу вдоль этого кяриза, по винограднику, на несколько сотен метров, показывая, где находятся диканы. И оказалось, что Мулла засёк едва ли третью их часть… Правда, положа руку на сердце, они и вёл разведчиков немного восточнее, ближе к Калайи-Йозбаши, но сам-то Абдулло понимал, чего и сколько он успел тогда заметить… Помощь старого мастера была просто неоценимой!..

А потом он попросился домой в кишлак:

— Опусти меня, юный шурави… Я пойду домой… Замаливать свои грехи перед лицом Аллаха…

— Какие грехи, уважаемый усто Селим? — удивился Мулла.

— Когда пришли в кишлак люди Ого и потребовали показать им кяризы, я ещё хоть как-то верил, что это нужно для того, чтобы воевать с гяурами, что это нужно Всевышнему… Но теперь я сделал то же самое и для вас… Я буду молить Аллаха, чтобы навсегда ослепли мои глаза, и я не видел того, как правоверные мусульмане убивают друг друга!..

Мулла смотрел прямо в лицо старому мастеру и не видел в нём фальши. Афганец действительно говорил именно то, что думал…

— Вас никто не держит, усто Селим… Вы свободны!.. Спасибо вам! И да продлит Аллах ваши дни!

Афганец поднялся и медленно пошёл вдоль реки в сторону «пристанища дервишей», опираясь на своё древнее ружьё…

Сомин вскинулся было, подошёл к Абдулло и спросил:

— Куда он пошёл?

— Я отпустил его домой, командир…

— Как?! Почему ты меня не спросил?! Он же нам ещё нужен! И будет нужен на всё время операции! Да и потом тоже!.. Где мы его теперь искать будем?! — Старлей с огорчением смотрел на Абдулло. — Что-то ты разочаровал меня, младший сержант!.. Столько всего сегодня правильного сделал и взял вот так просто отпустил важнейшего языка!.. Э-э-эх!!! Авдей!

— Я здесь, командир!

— Этого афганца надо вернуть! Бегом!!!

— Не надо! — проговорил громко и уверенно Абдулло.

— Что не надо, младший сержант? — Сом зло посмотрел на своего следопыта. — Я что, уже не командую группой?!!

— Если мы вернём его сейчас, то больше помощи от него не будет — афганцы очень гордый народ… А мастер Селим… Это простой, уставший, оскорблённый неуважением, пожилой человек, Сом!.. Пусть он идёт домой… — Мулла вплотную подошёл к старлею. — Он вернётся, командир… Завтра, а может быть, даже сегодня… Но он вернётся сам, без принуждения… И тогда он нам покажет всё!

— А если ты ошибаешься?

— Возможно, Аллах и закрыл сегодня мои глаза… Но тогда завтра, после полуденного намаза, мы с братом пойдём в кишлак и приведём его к тебе… Но… Я уверен, командир, что этого не случится…

Старлей долго и упорно всматривался в лицо Муллы и наконец-то принял решение:

— Хорошо… Поверю тебе ещё раз… Потому что ты ещё ни разу не дал повода усомниться в своей правоте, Мулла… — сказал Сомин и даже как-то обмяк. — Может быть, я и в самом деле понимаю в людях меньше, чем ты, Абдулло…