Анатолий Сарычев - Пятнадцать дней в Африке

– Подводники с ранениями долго не живут. Организм водолаза не должен иметь внутренних повреждений! – заметил Клим, стоя потягивая холодное кейптаунское.

Сам хозяин, сидя на единственном стуле, натягивал форменные брюки. Больше сидеть в маленькой комнате было не на чем.

На книжной полке Клим заметил томик Шопенгауэра, Апулея и «Одиссею» Гомера – довольно странное чтиво для тупого плантатора-лейтенанта, которым хотел казаться Ван Вейс.

– У нас к наемникам особо не присматриваются. Платят деньги и отправляют в бой, – заметил Вейс, пряча в карман длинный холщовый мешочек.

– А если я пойду в полицию и расскажу, что спасся с русского корабля? – закинул пробную удочку Клим, проверяя, как отреагирует Вейс.

– Это самый плохой вариант. Южная Зауру не поддерживает дипломатических отношений с Россией. Наших противников снабжают вооружением Китай, Россия, Япония, Южная Корея, Мозамбик. Ангола кишит так называемыми военными советниками с Кубы, из США, Китая. Есть даже целые воинские кубинские подразделения, которые воюют на стороне Анголы и Мозамбика. В Анголе, по нашим данным, есть бронетанковые кубинские полки, самые мощные в Африке.

Если они на нас нападут, то от нашей армии не останется даже воспоминаний. Кто воюет в нашей армии? Плантаторы, интеллигенты и масса черных, которым все равно, за кого воевать! Хватит болтать, время уже двенадцать часов ночи, а нам еще надо попасть к капитану Снейку. Попробуем обойтись без бара, тем более, проверять никто не будет, а меня одного в баре сегодня видели, – закончил разговор Вейс, открывая входную дверь.

Пока они шли к военному городку, у Клима и Вейса два раза проверяли документы.

Контора капитана Снейка находилась сразу за контрольно-пропускным пунктом, на котором дежурили два негра и один высокий белый, окинувший Клима быстрым взглядом. Негры вообще не обратили на Клима никакого внимания. Они стояли на деревянной веранде КПП, обсуждая свои вопросы на непонятном языке.

– Вот привел еще одного мэрка к капитану Снейку, – объяснил Ван Вейс свое появление на КПП с посторонним.

Капитан Снейк оказался невысоким худощавым мужчиной с дочерна загорелым лицом. Он сидел за обычным канцелярским столом, доверху заваленным бумагами.

– Значит, ты Дик Сноутс – американец, воевал во Вьетнаме, сейчас хочешь вступить в армию Южной Зауру? – сразу взял быка за рога капитан, едва только Ван Вейс в двух словах обрисовал жизнеописание Клима.

– Прошу прощения, сэр, не в вашу армию, а в наемники, которым платят в несколько раз больше, – заметил Клим, про себя лихорадочно прикидывая, сколько же получает наемник.

Как бы отвечая на невысказанный вопрос Клима, капитан принялся объяснять:

– Нам нужны белые, умеющие воевать. Если ты вступишь в нашу армию, то сразу получишь чин капитана и тысячу акров плодородной земли. Гражданство Южной Зауру тоже дорого стоит, но ты его получишь автоматически.

– Понимаете, сэр, мэрки намного больше получают, а мне надо думать, как рассчитаться с долгами, которых у меня довольно много, – возразил Клим, строго следуя инструкции Вейса.

– Тебя можно засадить в тюрьму на десять лет за незаконное проникновение на территорию Южной Зауру, – задумчиво сказал Снейк, вертя в руках американский паспорт Клима.

– Тогда вы лишитесь одного квалифицированного мэрка. А тут перед вами готовый зеленый берет и тем более офицер, правда в чине лейтенанта, имеющий опыт боевых действий, – заметил Клим, стоя посреди маленькой комнатки.

– Староват ты для лейтенанта. В твоем возрасте люди самое малое имеют майора, – задумчиво сказал капитан, хлопнув ладонью по столу, отчего к потолку поднялся столб пыли.

«Ты абсолютно прав, капитан, и смотришь в корень! У меня звание капитана второго ранга, что в переводе на общевойсковое звание означает подполковник», – подумал Клим и невольно улыбнулся.

– Веселый ты человек, стоишь перед командиром и улыбаешься! – осуждающе заметил капитан.

Клим сразу согнал улыбку со своего лица и встал по стойке «Смирно».

– Сначала пусть вас обследует врач, а потом примем окончательное решение, как использовать, – решил капитан, снимая трубку зеленого телефона.

Врач, высокий, худой, как жердь, мулат в грязном белом халате, который явно проще было выкинуть, чем отстирать, приказал раздеться и открыть рот. Внимательно осмотрев ротовую полость, сразу приступил к осмотру задницы и гениталий Клима, как будто других частей тела не существовало.

Больше всего внимания он уделил заднице, внимательно осматривая ее до и после двадцати приседаний, которые почему-то заставил делать Клима на одной ноге.

– Совершенно девственная задница! – восхитился наконец доктор на дикой смеси голландского и английского языков.

Клим не стал комментировать это высказывание, а покорно ждал, пока доктор длинным стетоскопом тщательно выслушивал сердце и легкие, восхищенно цокая языком.

– Вы в прекрасной физической форме! На теле ни одного следа ранения, ни одной царапины и татуировки, – комментировал доктор, мелким, бисерным почерком заполняя разлинованный листок медицинской карты.

– Как вы относитесь к китайцам? – неожиданно спросил врач на прекрасном английском языке.

Даже слово «китайцы» доктор умудрился произнести с оксфордским шиком.

– Я спокойно отношусь к людям всех цветов кожи, но больше люблю белых людей, – пояснил точку зрения американца из штата Мичиган, как предупредил его Вейс.

– Вам придется провести небольшой бой с двумя спарринг-партнерами, и в зависимости от его результатов вам и будет назначено жалованье. Если вы победите одного противника – пять тысяч долларов в неделю, двух – десять тысяч долларов.

– А если я проиграю? – спросил Клим из врожденного чувства противоречия.

– Вас все равно возьмут в армию только рядовым мэрком. В этом случае вы будете получать только тысячу американских долларов в неделю, – пояснил врач, отодвигая ширму, которая скрывала еще одну дверь, затянутую противомоскитной сеткой.

– Могу я, по крайней мере, одеться? – спросил Клим, поднимая глаза на врача, протягивающего руку в направлении двери.

– Зачем вам это нужно? Одежда стесняет движения, а обнаженный вы легче двигаетесь, да и мне надо посмотреть, как работают ваши мышцы во время боя, – серьезно сказал врач, нетерпеливо постукивая носком сандалии о пол. Нога была размера никак не меньше сорок седьмого.

«Сложности у тебя с подбором обуви, доктор!» – подумал Клим, толкая дверь от себя.

Сразу за дверью докторского кабинета обнаружился небольшой спортивный зал, не больше шестидесяти квадратных метров, в центре которого находился обычный боксерский ринг.