Анатолий Сарычев - Ядовитая вода

Большая керамическая чашка с дымящимся кофе, стоявшая на прилавке, источала такой аромат, что у Торопова сразу потекли слюни. Роман схватил чашку и сделал первый маленький глоток. Кофе был горячий, крепкий и приторно-сладкий.

– После глотка вашего кофе вспоминается восточная поговорка: «Кофе должен быть горяч, как адский огонь, сладок, как первый поцелуй, и черен, как ночь». Всеми этими свойствами обладает этот напиток! – на одном дыхании проговорил Роман.

– Во-первых, не мисс, а миссис, а во-вторых, забирай свой кофе вместе с гамбургерами и водой, садись в машину и убирайся отсюда быстрее! Нечего рисоваться около павильона, паяц! – визгливо сказала женщина за стеклом.

Все очарование от первого свидания с родиной было моментально разрушено.

Роману вспомнился первый день свободы после годовой отсидки в специальном лагере, тоже испорченный «милой» встречей с работниками общепита.

– Спасибо за добрые слова, миссис! Удачи вам в вашей работе! – оставил за собой последнее слово Роман и, резко повернувшись, пошел к своей машине.

«Надо позвонить Гному и Шее, давно не общался!» – вспомнил Торопов, усаживаясь в машину.

Допив кофе и съев гамбургер, он отъехал от дороги и, влившись в поток машин, взял курс на Москву. Чашку хамке Роман решил не возвращать, а прихватить с собой.

Часа через полтора Торопов притормозил, вытащил из тайника миниатюрный телефон и положил к себе в карман.

Этот мобильный телефон, прибывший вместе с «Мерседесом» из Германии, имел хозяина «за бугром». Кто он и где живет, Роман не знал, но держал этот телефон для экстренных вызовов; и, похоже, момент для этого сейчас настал.

Роману все время казалось, что, помимо оборудования машины маячками, за ним ведется визуальный контроль, а это уже совсем другой коленкор. Такой плотной опеки не хотелось.

Ездить по пригородным московским шоссе под утро – одно удовольствие. Дороги широкие, машин мало, и даже гаишники какие-то инертные; ну, не сказать, что добрые, но и не злые.

Остановившись под навесом заправочной станции на въезде в Москву, Роман вышел из машины и, не торопясь, зашел внутрь стеклянного помещения. Перед барной стойкой скучал широкоплечий парень, лет двадцати, равнодушно смотревший маленький телевизор, установленный на кронштейне в левом углу.

– Простите, где здесь туалет? – спросил Роман, остановившись в середине помещения.

Чуть развернувшись, парень смерил Романа с головы до пят презрительным взглядом, хмыкнул и снова перевел взгляд на телевизор.

– Дайте, пожалуйста, ключ от туалета, – громко попросил Роман, обшаривая глазами помещение.

Из-под стойки вынырнула моложавая растрепанная девица в белом халате и маленькой синей шапочке наподобие еврейской кипы, чудом державшейся на голове.

– Сейчас! – откликнулась она, беря со стойки наполовину опорожненную плоскую бутылку и убирая ее вниз. Затем, сунув руку в нагрудный карман, она хлопнула на барную стойку ключ и мотнула вправо копной рыжих волос, показывая направление к санитарно-техническим устройствам.

Все это время парень не сводил с Романа внимательного взгляда.

Пройдя по коридору метров пять, Торопов обнаружил с правой стороны дверь, на которой были нарисованы буквы «М» и «Ж».

Туалет, отделанный метлахской плиткой, был пуст. Писсуары и унитазы пронзительно-синего цвета резали глаз. Помещение, недавно опрысканное освежителем воздуха, пахло фиалками.

Закрыв за собой дверь на защелку, Роман включил холодную воду в раковине на полную мощность и начал действовать. Вода, вытекая сильной струей, создала шум, при котором, даже если прислушаться, за стеной ничего не будет слышно.

Усевшись на закрытый крышкой унитаз, Роман набрал номер Антея и, послав SMS-сообщение, попросил связаться с ним через пять минут по высвеченному номеру.

Пару раз в год они со Антеем связывались просто так, как старые сослуживцы, поздравляя друг друга с праздниками, и его телефоны, как домашние, так и служебные, у Романа были.

Даже в зоне Антей нашел время приехать. Он выдернул Романа из лагерной жизни, и они два дня весело пропьянствовали в казенной комнате специального лагеря для работников МВД. После этого случая отношение к Роману у лагерного начальства резко изменилось, и по пустякам его больше не доставали.

Выскочив из туалета, Торопов виновато улыбнулся кассиру и бросился к стойкам с одеждой. Джинсы, рубашка, пуловер нашлись быстро, а вот с бельем и ботинками вышли небольшие проблемы. Но при наличии определенного количества денег все решается быстро. Через пять минут Роман снова несся в туалет, имея при себе ворох нового белья и одежды.

Запихав старую одежду в кожаную сумку, Торопов предварительно обернул ее для лучшей звукоизоляции полиэтиленом и выставил сумку за дверь туалета.

«Теперь жучок надежно изолирован. При стольких слоях одежды ты не только ничего не запишешь, но и не поймешь!» – злорадно послал мысленную тираду незнакомому оператору Роман.

– Привет Торопов! Что случилось? – раздался знакомый голос Антея в трубке радиотелефона.

– У меня мало времени, поэтому буду говорить я, а ты слушай и принимай решение. Похоже, что я везу в Москву какую-то гадость, но что именно, я не знаю. Машина моя оборудована маяком и мощной прослушкой. Явно сзади у меня еще и моторизованный хвост, который мне без опыта сложно определить. Все идет по твоему плану, но с небольшими отступлениями, которые обговорим при личной встрече.

– Где ты находишься? – немедленно последовал новый вопрос Антея.

– Волоколамское шоссе, на шелловской заправке, – ответил Торопов, чувствуя несказанное облегчение. Он снова был не один.

– Особенно не спеши. Минут через десять выезжай. Через пять километров тебя тормознут на КП ГАИ. Отведут в помещение, а машину поставят на штрафную стоянку на час-полтора. Пока ее будут проверять специалисты, мы с тобой все перетрем, тем более что я сам хотел тебе звонить – есть новые изменения и дополнения к прежнему плану. Ладно, не скучай, до встречи. Номер твоей машины?

– Триста сорок четыре – девяносто девять; извини, буквы не запомнил, только что новые номера нарисовали. Светло-зеленый грязный «жигуль» первой модели. Роджер.

В дверь туалета начали ломиться.

Открыв дверь, Роман обнаружил низенького чернявого парня, который, зверем посмотрев на Романа, оттолкнул его и стремглав бросился в кабинку.

Оттуда сразу же донеслись характерные звуки опорожняемого кишечника.

«Этот парень не может быть хвостом!» – подумал Роман, снова ощущая себя спецназовцем на задании, который выполняет работу в городе неприятеля.

«До чего мы дошли! В Москве работаем, как на вражеской территории! Не хватало еще перестрелки. Отстреливаться из рогатки буду!» – мелькнула крамольная мысль, и Роман вспомнил большую спецназовскую рогатку, лежащую в автомобильном бардачке.