Владимир Колычев - Брат, вспомни все!

Но это ладно. К такому Светлов привычен. Ну, получит выговор от начальства за незаконное задержание. Одним больше, одним меньше… Плохо другое: ничего не скажет ему Мазай. Какие отморозки? Какие бомжи?..

А вдруг все же удастся взять его на пушку?.. Светлов не привык надеяться на авось. Но деваться некуда. Время его поджимало. Некогда ему было ждать, когда Мазай созреет для «делового» разговора.

Ровно в двенадцать дверь в сауну открылась.

— Внимание! — бросил в эфир Вершинин.

Светлов представил, как напряглись собровцы. Надоело им томиться в засаде. Пора проехаться танком по криминальным элементам.

Их бы уже давно пустили в дело. Но Светлов решил использовать их только при задержании Мазая. В тот момент, когда он будет выходить из сауны. Один или с дружками — это уже детали. В самом клубе шум поднимать не стоило.

Игорь ожидал увидеть Мазая. Но увидел какую-то девчонку. Она вылетела из дверей. Совершенно голая. Растянулась по асфальту. И тут же двери с шумом захлопнулись за ней.

— Ни фига себе! — протянул Вершинин. Светлов же вышел из машины и подошел к девушке. Перевернул ее на спину.

— Твари! — процедил он сквозь зубы. Лицо разбито в кровь. В глазах — страх и растерянность.

— Ну, звери! — послышалось за спиной. Это подошел Вершинин.

Он склонился над девчонкой. Всмотрелся в ее разбитое лицо. Покачал головой.

— Как тебя зовут, бедная? — спросил он.

— Лара, — пробормотала девчонка.

— И кто ж тебя так?

— Мазай…

Светлов и Вершинин переглянулись. Лева взялся за рацию.

Кто-то в сауне решил, что девчонку зря выбросили на улицу. Негоже выносить сор из избы. Два дюжих молодца в белых рубашках и с галстуками вышли за ней. Чтобы забрать с собой. Но забрали их самих.

Бойцы СОБРа уже бежали к дверям. И появление охранников было для них как нельзя кстати.

Охранников сбили наземь, вдавили мордами в асфальт. Два спецназовца занялись ими, а остальные вломились в заведение закрытого типа. Вернее, уже открытого…

Светлов и Вершинин вошли туда последними. Двинулись по следу «первопроходцев».

— Выстрелов не слыхать? — спросил один другого.

— Да нет…

И тут же откуда-то сверху, со второго этажа, послышался истошный вопль. Затем грохот ломающегося дерева. И им под ноги рухнул какой-то мужик.

— Откуда дровишки? — спросил Светлов.

— Из бани, вестимо, — откликнулся Вершинин. — Спецназ, слышишь, рубит, а нам отвозить…

— В лесу раздавались удары по почкам… — проговорил Игорь.

И тут же рядом с первым приземлился еще один мужик. С массивной золотой цепью на бычьей шее.

— Златая цепь на дубе том… — вздохнул Вершинин. И склонился над этим «дубом».

— Ба! Да это же наш друг!..

Он поднял голову бравому «братку», пострадавшему от рук спецназа. Помахал раскрытой ладонью перед глазами.

— Эй, Мазай, ау!

Мазай открыл глаза. Посмотрел на Леву, затем глянул на Игоря. Обреченно закатил глаза, застонал. И якобы потерял сознание.

— Притворяется, гад! — решил Вершинин.

И в один прием защелкнул на его руках наручники.

— Теперь он, гад, от нас никуда не денется…

— И зайцы ему не помогут, — кивнул Лева. — Не-ет, не помогут…

Мазай сидел на стуле. И ерзал на нем. Будто иголки ему в задницу втыкались. Это нервы. Переживает хлопец. Понимает, что зря в тесную душную камеру на ночь не бросают. А остаток этой ночи он провел в КПЗ. И все утро там же. А утром будьте добры на беседу с товарищем майором Светловым.

Игорь молчал. Он просто сидел за столом и смотрел на бандита гипнотическим взглядом. Он умел так смотреть. Умел довести допрашиваемого до кондиции.

Мазай нервничал. Но все же пытался строить из себя крутого. Хмурил брови, морщил лоб, играл желваками. Но под взглядом Светлова все это были жалкие потуги. Не получалось у него сейчас быть крутым. И как это ни обидно для него, он сам это понимал.

— Ну что тебе надо, начальник? — наконец не выдержал Мазай. — Что тебе надо? Говори, не томи, в натуре…

— Я тебе не в натуре, — едва слышно сказал Игорь. Он видел, Мазай жадно ловит каждое его слово.

— В натуре не я. В натуре была та девчонка…

— Какая девчонка?

— Которую ты избил. Нанес увечья…

— А-а, эта, которая…

— Эта, которая Лариса Михайловна Ступина. Эта, которая гражданка Российской Федерации. Эта, защиту чести и достоинства которой гарантирует Конституция. Эта, по факту избиения которой возбуждено уголовное дело…

— Какое дело, начальник? — растерянно протянул Мазай.

Этот ублюдок даже не предполагал, что из-за какой-то девчонки, из-за какого-то «карточного столика» может быть привлечен к уголовной ответственности. Совсем одичал подонок в своих беспредельных «джунглях».

— В результате избиения гражданка Ступина оглохла на одно ухо. Это официально засвидетельствовано медицинской экспертизой. А это значит, что вы, гражданин Мазаев, будете привлечены к уголовной ответственности по статье сто одиннадцатой Уголовного кодекса. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Деяние совершено с особой жестокостью. Короче говоря, вам грозит лишение свободы сроком до десяти лет…

— Сколько?

Мазай аж рот открыл от удивления. Он вчера всего лишь позабавился. В кураж вошел, девчонку поколотил. И за это целых десять лет… В это невозможно было поверить. Ведь он привык, что все сходит ему с рук…

— Ты загремишь за решетку на десять лет. Это я тебе обещаю. Я лично сделаю все, чтобы приговор был максимальным…

— Убью суку, — процедил сквозь зубы Мазай.

— Даже не думай, — в упор посмотрел на него Светлов. — До Ларисы ты не дотянешься. Она надежно спрятана…

Светлов не врал. Сейчас Лариса у него дома. Заблудшая овечка, сирота из детского дома. Она вызывала только жалость. А после того, как она смело выдвинула обвинение против Мазая, Игорь ее зауважал.

— А если кто-то из твоих уродов дернется в ее сторону, ты, Мазай, не жилец! Это я тебе обещаю…

Светлов вложил в свой взгляд всю силу убеждения. И придавил им Мазая. Заставил его поверить, что он не шутит. И обязательно приведет в исполнение свою угрозу.

В один момент Мазай превратился в кучу дерьма. Размяк, завонял.

— Начальник, гадом буду, озолочу! — захлюпал он носом.

— Чего?

— Озолочу, начальник… Двести штук баксов чистоганом, идет?

— Двести тысяч долларов? За то, чтобы я тебя от статьи отмазал?

— Да, да, начальник! Две сотни тонн «зелени», в натуре, без базара…

Светлов для порядка подумал. И покачал головой.

— Нет, не пойдет…

— Почему? Это же огромные бабки. Тебе на всю жизнь хватит. Из ментовки своей поганой уйдешь…

— А чего мне уходить? Мне в моей ментовке хорошо. Поганая она, моя ментовка, — тут ты прав. Поганая потому, что такими вот поганцами, как ты, занимается. Всех бы вас передавил… Но тем не менее я тебе, пожалуй, помогу…