Вячеслав Денисов - Особо опасная статья

Все это звучало уже в дороге, когда капитан вел группу Кряжина к рядам видеотехники. В Москве, как и в других городах России, люди делятся на четыре категории. Первая хочет купить, вторая продать, третья украсть, а четвертая найти третью среди первых двух. И нигде первые две группы не мешают четвертой так, как на рынках. Пробиваться сквозь шеренги и толпы граждан, идти шагом инвалида, у которого перебиты обе ноги, зная, что в ста метрах находится человек, встречи с которым ты жаждал все последние дни, становилось все более невыносимо.

Уже миновали узбеков, торгующих китайскими автомагнитолами, исчез за спиной ряд, где китайцы предлагали джинсы. Группа Кряжина, ведомая капитаном, приблизилась к рядам с DVD-проигрывателями и видеомагнитофонами спустя минут десять беспрерывного толкания локтями. Контейнер, на который указал лейтенант, был заперт изнутри, и молодой офицер уверял, что там находятся четверо. Один из них – Феликс, но только без бородки «а-ля Баджио», которую Кряжин заставил эксперта пририсовать к имеющейся фотографии. Теперь получалось, что фас Архаева выглядел наоборот: на фото он значился с бородкой, а де-факто – без нее. Спасибо за внимательность лейтенанту, значит, чему-то их все-таки в школах учат.

Кряжин кивнул Саланцеву, и тот привел за руку какого-то кавказца.

– Документы с временной регистрацией, ара, – сказал ему Сидельников. – Быстро: есть, нет?

Спрашивать у кавказца в Москве временную регистрацию – это все равно что у эфиопа там же попросить предъявить прописку.

– Командир, я вчера приехал, хлебом клянусь, – ответил кавказец капитану, который один из всех был в форме.

Капитан пообещал поверить. Поинтересовался, перекладывая пистолет из кобуры в карман, чем тот торгует. Покачал головой, сказал, что знает – в Азербайджане шьют хорошую обувь, качественную. И потребовал постучать в контейнер и сказать, что по ряду посуды к этому месту идут омоновцы.

И обувщик из Баку постучал. Его спросили изнутри, что нужно. Кавказец сообщил, что по ряду посуды к этому месту направляются менты. В контейнере произошел короткий разговор, запор двери громыхнул, и она со скрипом распахнулась…

И было слово.

– Руки на голову!.. На землю!

И было дело.

В один прыжок преодолев пространство между рядами, человек, очень похожий на недавнего знакомого с Пречистенской набережной, вскочил на прилавок и спрыгнул вниз. Следом, под визг торговок и метнувшихся к месту массовых беспорядков барахолочных «бойцов» на прилавок взлетели Саланцев и Сидельников.

Лейтенант остался с троицей у контейнера, заметил краем глаза Кряжин и мысленно поблагодарил выпускника за быстрый «разбор ситуации». Ему нечего было делать там, где работают эти дядьки. Сейчас нужно держать на мушке троих этих типов.

– Идите за мной! – бросил капитан и вломился в застывшую, как по команде, толпу.

Первый выстрел Кряжин услышал сразу после того, как подумал: «Только бы без стрельбы…» Он бежал за капитаном, видел его лопатки, мечущиеся под милицейской курткой, и мысленно просил его не завести туда, откуда потом придется выбираться часа два. Милиционер еще больше встревожил следователя, когда свернул от направления бегства Феликса под углом градусов в тридцать, и теперь выходило, что они бегут почти в обратную сторону…

Саланцев увидел момент рывка Архаева сразу, едва тот, появившись из контейнера, бросил взгляд на высокий прилавок. Они побежали на выставку плоских дорогих аппаратов почти одновременно.

За спиной раздавался рев торговцев и грохот нескольких пластиковых корпусов о бетон. Это вылетели из-под подошв Феликса и оперативника несколько проигрывателей.

Саланцеву было легче: он мчался за Феликсом, который был вынужден врезаться в толпу и рассекать ее, как ледокол – торосы; Сидельникову – еще проще: толпа испуганно шарахалась в сторону от Архаева, и к тому моменту, когда освободившуюся пустоту заполнял Саланцев, люди начинали понимать, в чем дело, и расходилась еще дальше. Поэтому Сидельников мчался, как по дорожке стадиона, но теперь остановить Феликса ему мешал коллега по преследованию.

Архаев пути не выбирал. Увидев свободное место, он тут же нырял в него, перескакивая через столики, прилавки и выстроенные пирамидами выставки товаров. Когда к нему протягивал руки кто-то из тех, кто встречался ему на пути, он не раздумывая бил его в лицо и следовал дальше. После этого сыщиков уже никто не останавливал – было очевидно, что они преследуют плохого человека.

В какой-то момент между рядами с фотоаппаратами и видеокамерами и рядами с бытовой техникой оперативникам чуть было не помог крупного вида кавказец. Он встал грудью перед своим товаром, разглядеть который из-за суматохи и его широкой груди было невозможно, расставил руки и закричал: «Не беги сюда, вай! Беги мимо!»

Архаев так и сделал. Было бы глупостью врезаться головой в стену, чтобы потом отлететь в руки ментов. Он выполнил какой-то кульбит, словно заяц, уходящий от стаи волков, и юркнул в свободный от посетителей рынка служебный проход. Выходов здесь было три. Многолетняя практика Феликса на рынке сначала в роли мелкого потрошителя частных торговцев, потом на правах более крупного рэкетира и наконец – в должности руководителя немногочисленной и не очень авторитетной ОПГ, позволяла ему хорошо ориентироваться в географии торговой части Черкизово. Поэтому главной задачей Феликса было оторваться от преследователей хотя бы на одну минуту. Ее хватит, чтобы юркнуть в чей-нибудь контейнер или лечь под прилавок и переждать атаку. Вряд ли кто-то сможет выдать его, как этот «чурка» пять минут назад. «Чурке» это еще икнется, нужно будет «сдать» его «пиковым ворам». [32]Но сейчас, право слово, не до этого…

Если бы была эта минута!.. Не раздумывая более ни секунды, он выдернул из-за пояса сверкнувшую на солнце вороненую «беретту» и развернулся к ментам всем телом. Предупредительно стрелять вверх – это удел мусоров, страдающих фобией перед прокуратурой. Нужно валить наверняка, чтобы у второго опера отпала охота бежать дальше.

И Феликс нажал на спусковой крючок. «Беретта» дернулась в руке, выбрасывая гильзу, ладонь сразу получила сигнал о мощи той убойной силы, которая стала уходить в толпу. Пуля вошла в живот какому-то хряку, спешившему проскочить между преследуемым и преследователями, и заставила ментов дернуться в сторону.

Пять секунд в запасе уже есть. Пока они сообразят, что делать с раненым, пока решат, что он им сейчас на хрен не нужен, пока переложат ответственность на толпу – «Вызовите «Скорую»!», пока снова начнут набирать скорость…

Еще пара выстрелов – и слабый огонек надежды сверкнет на этом пути «безнадеги». Толпа перед милиционерами невольно сомкнулась – это еще пять секунд. Итого – десять.