Вячеслав Денисов - Оружие фантома

Ночь длинна.

Двое, он и она, в свои неполные пятнадцать, слившись в страстном, но еще неумелом поцелуе, молили о том, чтобы не наступал рассвет…

Руки девочки снова и снова вытаскивали его руки из-под своей майки и разжимались, пуская их туда вновь.

Мальчик задыхался от страсти. Он знал: что-то должно произойти. Что-то главное, то, что унесет его туда, где он еще не был…

Мальчик жаждал этого и страдал от невозможности желаемого.

– Они скоро приедут. Они всегда рано приезжают… Что ты скажешь своим?

– Я сказал, что поехал к бабушке за город…

– Они позвонят и узнают…

– Там нет телефона…

– Тебе пора уходить…

Он соскользнул с дивана и, запутавшись в простыне, сброшенной на пол в первые часы этой ночи, едва не упал.

Она улыбнулась непослушными губами и тихонько фыркнула.

Мальчик, уже стоя на коленях, дотянулся до нее, полусидевшей на диване, и нежно поцеловал в щеку.

Под лестницей, ведущей на второй этаж дома, сидел кто-то, бесшумно суча ногами по паркету и терзая свое тело у низа живота. Грязь с ботинок растиралась по полам плаща, но он не замечал этого. Человек не замечал ничего. Он всю ночь слушал звуки, раздававшиеся из открытой двери соседней комнаты, и истязал себя. Его перекошенное лицо уже утратило человеческий облик. По подбородку текла слюна, но он не замечал и ее…

Под лестницей сидел он, давясь яростью и страстью. Он думал лишь о минуте, когда на том скрипящем дачном диване он вонзится в ее здоровое, еще не остывшее от чужой любви тело…

Он будет рвать ее зубами, ногтями!..

Он будет слушать ее стон ужаса, и вот когда она в последний раз глянет в его глаза своими зрачками, он положит ей на горло руки и будет давить…

Давить, давить… Давить до тех пор, пока в ее голубых глазах не появится пелена.

И тогда произойдет то, ради чего он готов вечно сидеть под этой лестницей и слушать те звуки…

Они поцеловались в последний раз, и девочка, закрыв за ним дверь, прислонилась спиной к косяку и улыбнулась.

Человек вышел из-под лестницы, шагнул к девочке, криво улыбаясь уголками мокрого рта.

– С-с-у-к-к-к-а…

Девочка открыла глаза и окаменела, слившись с косяком.

– Иди ко мне, сука…

Сломавшийся ноготь вонзился в мякоть на пальце, но она не чувствовала боли. По косяку скользнула капля крови, и он увидел это. Шипя, он сделал к ней еще шаг.

– Иди ко мне…

– Мама! – тихо крикнула она. Ее крик утонул в глубине легких, растворился в ней самой.

Ночь длинна.

– Опять ужасы? – спросил Вербин, разламывая булочку над пластиковым стаканчиком дымящегося кофе.

Он уже собирался поднести ее ко рту, но остановился на полпути.

– Ты к зеркалу подойди, – посоветовал сидящему напротив, откусил и уже с набитым ртом пробурчал: – На добермана похож. После вязки.

Машинально послушавшись совета, Макаров с трудом выбрался из-за стола и подошел к висевшему на стене зеркалу.

Вербин был прав. Вид ни к черту. Красная от лежания на столе щека, взъерошенные волосы и глаза, еще не отошедшие ото сна. Мутные, как само кабинетное зеркало.

– Опять она?

Не отвечая, Макаров вернулся за стол.

– Что по делу Вирта? – глухо спросил он, пытаясь прийти в себя и бессмысленно перекладывая на столе бумаги. После перемещений листок с сообщением от агента оказался свернутым в трубочку в канцелярском наборе, а письмо матери переместилось в алфавитную книгу задержанных районных негодяев.

Внимательно проследив за всеми пертурбациями на столе Макарова, Вербин дал еще один дельный совет:

– Саша, ты уже маму на ходу теряешь. Сначала очнись, потом и о делах поговорим. Булочку будешь? У меня их три.

– Что по делу Вирта? – упрямо повторил Макаров, стряхивая с себя остатки кошмара.

Разочарованно отложив в сторону булочку и с жалостью глянув на остывающий кофе, Вербин полез обеими пятернями в карманы костюма – за сигаретами и блокнотом.

– Есть новости. Старушка напротив видела мужика в кожаной куртке, который в день убийства Андрея Вирта выходил из его квартиры.

– Что за фразеологизм – «старушка напротив»? Там что, еще было несколько старушек вокруг мужика в кожаной куртке? – Макаров взял кофе и с удовольствием приложился к стаканчику.

– Не ерничай, Саша, – с укором заметил Вербин. – Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. «Старушка напротив» – значит соседка, чья дверь расположена напротив квартиры Вирта.

– А я и не ерничаю. – Спокойный Макаров был как всегда неумолимо логичен. – Я спрашиваю, потому что во время осмотра и опроса свидетелей я не заметил на двери напротив дверного «глазка».

– Я и не говорил, что соседка видела его в «глазок». Она спускалась по лестнице от своей знакомой, с которой она уже шестой год подряд переживает кошмар в «Санта-Барбаре». Услышав, что у Вирта открылась дверь, она приостановилась и глянула, перегнувшись через перила. Из квартиры бизнесмена вышел мужик, осторожно прикрыл за собой дверь и, стараясь не топать, спустился. Кофе оставь…

28 мая 2001 года в квартире известного бизнесмена Вирта было совершено тяжкое не только по статьям Уголовного кодекса, а по общечеловеческим меркам преступление. Мать Андрея Вирта приехала к нему домой, чтобы поздравить с Днем пограничника. Хотя бывшему стражу рубежей Родины за неделю до упомянутого события стукнуло сорок, мама обязательно поздравляла сына с праздником. В семье обычного ветерана погранвойск этот праздник ознаменовывается скромными поздравлениями. Те, кто побесшабашнее, надевают на полысевшие головы зеленые дембельские фуражки, натягивают дембельские кители и совершают броуновское движение по городу. От новогодних елок их отличает только то, что елки не умеют пить и драться с милиционерами. Но праздник погранвойск проходил в семье Вирта совсем иначе. Это был лишний повод собраться за столом с норвежской семгой, олениной и губами лося за рюмкой-другой «Хеннеси» и потолковать за жизнь.

А жизнь Андрея Вирта била ключом. После армии устроенный тестем на работу в таксопарк, Андрей колесил по городу, сшибал левый рубль и приторговывал дефицитной в ночное время водкой. Через год появились новенькая «ВАЗ»-»копейка», мебель и прочее. Деньги пошли шальные, как и вся его жизнь. Проституток Вирт подбирал на дорогах в качестве клиенток. Что такое для таксиста начала восьмидесятых червонец? Копейка. Ровно столько и стоило получить триппер. По этой же таксе лечение триппера стоило несколько копеек. Гораздо дороже обходилась ругань с женой. И если жена по своему малодушию эти дела как-то еще терпела, то нахождение в семье триппероносца не смог вытерпеть тесть – начальник таксопарка.