Сергей Зверев - Присяга десантника

Однако когда «бумер» поравнялся с «УАЗом», стекло в задней двери опустилось и из глубины салона показалось лицо Георгадзе. Давид искренне удивился – какого черта ему было надо в этой глуши, да и как он вообще узнал о том, что они двигаются по этому маршруту? Полковник тем временем начал махать рукой – мол, остановись. Спустя несколько секунд Джабелия припарковался у обочины.

– Все, бойцы, ложная тревога, – снова сказал он своим ребятам. – Можете распрягаться. Свои.

Первой из салона, как всегда, вылезла Бенуа с камерой. Однако Джабелия жестом продемонстрировал ей, что если она сейчас возьмется снимать, то он безо всяких шуток и предупреждений просто отправит ее назад. Девушка решила не спорить и оставила аппарат в машине.

Тем временем Георгадзе с лучезарной улыбкой на лице подошел к Джабелия:

– Ну, здравствуй, здравствуй, майор. Как вы тут, целы? – начал он со стандартных вопросов.

– Целы, живы, все нормально, – ответил тот. – Сам-то как?

– Ну а что со мной может случиться! – со смехом ответил Тенгиз. – О, я вижу и мадемуазель здесь! – пророкотал он, увидев Бенуа. – Как вы себя чувствуете?

Элен, судя по всему, тоже не доставляло никакого удовольствия общение с этой самодовольной особой. Однако она пока не могла выразить свое неудовольствие вслух, поэтому скромно парировала:

– Ничего, спасибо. Все ногти целы, прическа даже не растрепалась. Только тушь потерялась.

Тенгиз вновь заулыбался. Однако было очевидно, что его вовсе не интересовало самочувствие ни Давида, ни Элен.

– Зачем ты здесь? – спросил Джабелия.

– Да так вот, проезжал мимо – дай, думаю, с другом поздороваюсь, – попытался вновь отшутиться Тенгиз.

– Слушай, нам тут не до шуток. Зачем приехал? – Давид уже начинал немного нервничать от всех этих учтивостей.

– Так, говоришь, у тебя никаких новостей нет? – все не успокаивался собеседник. – А то вид у тебя какой-то озабоченный.

– Ты что, издеваешься, что ли? – почти потерял самообладание майор. – У нас тут такая канитель, что мы понять ни хрена не можем. А ты спрашиваешь – что случилось!

Тенгиз понял, что дальнейшие вопросы не сулят ничего доброго, поэтому решил перейти к сути дела:

– Ладно, пошутили и хватит. В общем, суть твоего задания немного меняется. – Эти слова насторожили Джабелия, и он впервые за весь разговор начал внимательно вслушиваться в слова Георгадзе. – Вопрос о команде псевдодесантников отпадает – теперь твоя группа должна уничтожить отряд русских, с которыми вы вчера вели перестрелку.

– А как же те?.. – недоумевал Давид.

– Насчет этого не беспокойся. С ними мы как-нибудь сами справимся. Главное сейчас – уничтожить диверсионную группу русских. Какая, к черту, разница – те это или не те. Они не имеют никакого права находиться на грузинской территории. А если мы покажем трупы вооруженных русских десантников, застреленных мужественными бойцами грузинского спецназа в неравной схватке, – Георгадзе посмотрел на Элен, – то вся мировая общественность будет довольна и справедливый суд свершится.

– Слушай, а тебе не кажется, что это уже слишком? – поинтересовался Давид.

Его соображения по поводу задания были несколько иными.

– Это тебе кажется, – парировал Тенгиз. – А я знаю. Лучше не спорь – это все равно бесполезно. Тем более за выполнение этого задания обещан неплохой гонорар. Пятьдесят тысяч, друг мой, на дороге не валяются.

Джабелия недоуменно прищурился. Пятьдесят тысяч? Это ведь ровно та сумма, которую требовали похитители за его мать... Каких только странных совпадений не бывает....

– Что думаешь?

Немного помедлив, Давид кивнул:

– Хорошо, задание есть задание. Только давай больше никаких изменений по ходу не вносить – по крайней мере, что касается основной цели, – произнес Джабелия.

– Не беспокойся, все будет исключительно в рамках плана, – успокоил его Георгадзе. – Просто истребите это диверсионную группу – и все. Нам даже языки не нужны.

Позади раздался голос Элен:

– Скажите, а вы не могли бы подбросить меня до Тбилиси, раз уж вы здесь оказались? – сказала она. – А то ведь если я поеду дальше, то не успею переговорить со своим... э... заказчиком. А мне очень срочно нужно обговорить материал.

– Без проблем, – согласился Тенгиз. – Садитесь в машину, все свои вещи можете положить в багажник.

– Спасибо огромное, – мило улыбнулась представительница Франции.

Шагая среди извилистых горных троп, расположенных почти у самой границы с Абхазией, «десантники» под командованием Свечникова продвигались, держа направление к приморскому Поти. Но небольшую группу людей, одетых в камуфляж и вооруженных до зубов, в последнюю очередь волновали черноморские курорты. Они шли, глядя себе под ноги, а каждый из них думал о деньгах, которые им платили за их «работу». Люди здесь подобрались разные, и у каждого были свои причины, по которым он оказался в этом отряде. Группа являлась в полном смысле интернациональной – в ней присутствовали и русские, и грузины, и даже молдаванин. Национальность в данном случае не имела никакого значения – все без исключения были отъявленными головорезами и профессиональными убийцами. Деньги, деньги и еще раз деньги...

«Старлей» шел впереди, постоянно глядя по сторонам, боясь попасть в засаду. Он заметно нервничал. В его руках была карта местности. Свечников периодически останавливался и внимательно вглядывался, затем снова двигался дальше – дорога была сложной.

Воеводин с подавленным видом плелся чуть позади. Его руки были крепко связаны за спиной. Двое амбалов очень недружелюбного вида буквально дышали ему в затылок. Он физически ощущал эти острые и тяжелые взгляды, ожидая, что в любой момент получит сокрушительный удар в затылок и его поход на этом закончится. Но бойцы не спешили прекратить его страдания, и он продолжал мерными шагами продвигаться вместе с остальными. Один из парней с лысым, словно полированным, черепом и черными усами приостановился, обратившись к командиру:

– Гвоздь, долго нам еще шагать, может, немного передохнем?

Еще несколько вояк повернулись и одобрительно закивали головами.

– Да уж было бы неплохо, я, например, устал как собака, – подхватил эту идею идущий позади Свечникова боец.

Среди наемников, как по команде, начался оживленный разговор. Большинство решительно высказывалось за небольшой привал. Главарь шел, не обращая на возгласы своих людей никакого внимания. Через пару метров, видимо, не выдержав их разглагольствований, он резко обернулся и голосом, не терпящим никаких пререканий, произнес:

– А теперь вы все заткнетесь и будете идти до тех пор, пока я не скажу остановиться. Напоминаю, что главный здесь я. Мне решать, когда и что делать. Я отвечаю за дело.