Сергей Алтынов - Десантура разминается

– И вы будете охранять меня вечно, – вскинув тоненькие красивые брови, поинтересовалась Алла, – или, может быть, все-таки вызовем милицию?

– Я попрошу вас, Алла Григорьевна, не разговаривать со мной таким снисходительным тоном. – Николай опять стал хмурым, скучным и малосимпатичным. – Нападение на вас было совершено после того, как вы дали показания в милиции, так? Хотите наступить на грабли?

– А вы предлагаете не доверять всей милиции? – прищурив глаза, холодно отозвалась Алла.

– Нет, – покачал головой подполковник, – но я хочу знать, кто открыл на вас сезон охоты. И я это узнаю в ближайшее время. А после этого можно будет вызывать и милицию, и следователей...

– Каким образом вы это узнаете?

– Тот, кто на вас охотится, сам придет сюда в течение полутора часов, обязательно придет... А сейчас никаких лишних слов, я отключаю глушитель.

Николай подошел к серванту, взял прибор, что-то нажал на нем, а затем убрал в карман.

– Связь появилась! – услышал Казаков растерянный голос измучившегося технаря. – Ничего не понимаю!

Казаков тут же увеличил громкость, и действительно, из наушников послышался голос ведущего утреннего выпуска новостей.

– Они телевизор включили, – пояснил технарь. – Что же это получается – если включить телевизор, помехи исчезают?!

Игорь резким жестом дал ему понять, чтобы тот заткнулся.

– По-прежнему нет никакой информации об убийстве президента антинаркотического молодежного союза. Версия, что он был заказан наркомафией, пока что единственная. Следственная группа не дает никаких комментариев...

С этими словами голос диктора умолк, судя по всему, телевизор выключили.

– Ну вот видите? – отчетливо послышался голос Николая Водорезова. – Никаких комментариев.

– А вы что думаете по поводу всего этого? – задала вопрос женщина.

– Ситуация сложная, – ответил водорезовский голос, – придется пожертвовать этим молодым человеком.

«Уж не Максимом ли Рыбаковым?!» – Сжав челюсти, Казаков напряженно вслушивался.

– Ну и ладно, в конце концов, невелика потеря, – продолжал Водорезов.

Некоторое время и женщина, и подполковник молчали. «Пожертвовать?! – размышлял Казаков. – Может, лучше взять группу захвата и без лишнего промедления отправиться к этой парочке?!»

– Как все усложнилось, – задумчиво проговорил женский голос, – вы жертвуете, я жертвую...

– Не любите вы молодых людей, – заметил Водорезов. – А я вот дам не жалую. Как шутил один мой приятель: убил женщину – спас бобра, белку, норку, крокодила.

«О чем речь? – пытался сообразить Казаков. – Кажется, разговор идет об убийстве...»

– Садистский юмор у вашего приятеля, – проговорила Алла, – он вообще кто?

– Мясник.

– Тогда извините... Нет, эту женщину я вам не отдам.

– Из женской солидарности? Как хотите, рано или поздно я ее все равно... Сами понимаете.

«Мясники, садисты, женщины... Кого-то собираются ликвидировать?» – недоумевал Казаков.

– Все. С молодыми людьми все! А жаль, последний из них мне так нравился, – сокрушался тем временем Водорезов.

«Что значит ВСЕ? Макс Рыбаков уже убит?!»

– Перестаньте строить из себя шута, – Алла резко оборвала Николая. – У вас имеется туз.

«Туз? Но кто?! Хозяин „зондеркоманды“ или, наоборот, тот, кого команда собирается в ближайшее время ликвидировать?»

– Угадаешь, где туз, унесешь рублей картуз. Так в стародавние времена шутили, – голос Николая стал тише.

Женщина что-то ответила, но в этот момент по барабанным перепонкам Казакова ударили первые аккорды группы «Пикник», зазвучала песня из альбома «Говорит и показывает». Видимо, кто-то включил DVD-проигрыватель. До Казакова теперь долетали лишь отдельные слова и фразы, понять из которых что-либо было нельзя. Но в одном можно было не сомневаться: разговор у Аллы и Водорезова был весьма серьезным, речь шла о чьей-то ликвидации. И, судя по всему, не единственной. «Все! Хватит загадки разгадывать, – поднимаясь со своего места, решил Казаков, – немедленно отправляемся в гости!»

– Группу захвата по адресу! – Казаков назвал в переговорное устройство адрес Аллы Григорьевны. – Возглавлю лично!

«Сперва уложим обоих мордами в пол. А потом побеседуем о молодых людях, дамах, тузах...» – проверяя оружие, мысленно подбадривал себя фээсбэшник.

– Звонить не будем! – кивнув на дверь квартиры, предупредил Казаков старшего группы захвата столичного управления ФСБ.

Тот молча подал знак двум своим подчиненным, которые тут же, в течение двух секунд, с помощью специального приспособления снесли дверь, как будто это был лист фанеры.

– Работает ФСБ! – рявкнул Казаков, вслед за бойцами группы захвата врываясь в квартиру.

Водорезов и Алла сидели в комнате за маленьким столиком, на котором стояли две чашки кофе, а также валялось несколько карт с изображением валета, семерки, дамы и туза. По-прежнему из динамика звучало пение Эдика Шклярского, солиста «Пикника». Увидев вооруженных бойцов и Казакова, женщина заметно вздрогнула и выронила карты, которые держала в руках. Водорезов же лишь повернул голову к вновь прибывшим и приглушил звук проигрывателя.

– В «дурака» с нами решили перекинуться, полковник? – спросил Николай, положив свои карты рядом с чашкой кофе.

Валет, дама, туз... Так вот какими «молодыми людьми» жертвовал подполковник Водорезов.

– Извините, – с трудом выдавил из себя Казаков, – мы, кажется, помешали вам. Но у нас была достоверная информация, что в вашей квартире готовится теракт.

Казаков нес откровенную чушь, но подбирать иное объяснение времени не было. Ни для Водорезова, ни для группы захвата, ни для Вани Ширмана, который спустя полчаса потребует подробный отчет.

– Интересно получается, полковник, – продолжил Водорезов, – вы уже второй день преследуете эту женщину.

Фраза повисла в воздухе. Продолжать далее Водорезов не пожелал, что-либо сказать ему в ответ Казакову было нечего, Алла Григорьевна лишь презрительно фыркнула и отпила глоток кофе, бойцы группы захвата встали по стойке «вольно». И тут к счастью для Казакова подал звуковой сигнал его мобильник.

– Игорь, ты далеко? – послышался в мобильнике голос Гриши Мартынова.

– Что у тебя? – не желая отчитываться перед ментом, да еще младшим по званию, вопросом на вопрос отозвался Казаков.

– Макс Рыбаков нашелся, – ответил Гриша.

– Живой?!

– И невредимый. Он у меня в кабинете на Петровке.

– Буду через двадцать минут.

Отключив связь, Казаков развернулся всем своим массивным корпусом к хозяйке квартиры.

– Приношу вам свои извинения, – проговорил он самым любезным, на какой был способен, тоном, – дверь вам поставят на место, – кивнул он группе захвата.