Сергей Алтынов - Двое против ста

– Войдите! – неожиданно ответил голос Астролога.

Энвер привел в боевое положение свое оружие и вошел в кабинет. То, что он там увидел, заставило его немедленно вытащить пистолет.

– Я спешил предупредить Гелия Арнольдовича, но не успел! – развел руками понурый Никита Илларионович. – Его подстерегала смерть... Внезапная, накануне практически не читаемая в звездах. И вот...

Безжизненное тело господина Дранковского, его перекошенная предсмертной гримасой физиономия говорили о том, что экстрасенс опоздал. Или НЕ ОПОЗДАЛ?! Энвер тут же навел пистолет на Никиту Илларионовича, следя за каждым движением «придворного астролога».

– Что произошло? – спросил начальник службы безопасности.

– Сегодня утром, снимая очередной прогноз, я отчетливо увидел, что нашего общего патрона ждет скорая смерть от дерева. Я немедленно примчался сюда и... Мы начали разговор, Гелий Арнольдович поднялся с кресла, сделал всего шаг и вдруг подскользнулся и ударился виском о край стола.

Край стола и в самом деле был выступающим и не слишком тупым. Стол был сделан на заказ мастером-краснодеревщиком из особых древесных пород. Смерть от дерева! Энвер бросил взгляд на амулеты-обереги, стоявшие на самом видном месте. Они хранили лишь от пули, яда, ножа и огня... Казалось, роковое дерево само нашло Гелия Арнольдовича. Однако Энвер был воспитанником школы КГБ, а там суеверных не жаловали.

– Руки за голову и к стене! – скомандовал Энвер, свободной рукой берясь за мобильный телефон, чтобы вызвать подкрепление.

Никита Илларионович со скорбным видом выполнил команду, но тоже чуть оступился, однако на ногах устоял, лишь сильно ударившись носком своего правого ботинка о стену. И в ту же секунду послышался тихий хлопок, и чуть ниже колена начальника службы безопасности вошла пуля. Однозарядный пистолет был вмонтирован в высокий каблук ботинка Никиты Илларионовича как раз для таких внештатных ситуаций. Второй ногой Астролог тут же выбил оружие из рук оказавшегося на полу Энвера...

Никита Илларионович покидал кабинет без вздохов и сожалений. Однако он захватил с собой амулеты – Череп, Ежа и Клыки. Он не слишком верил в их магическую силу, но ему еще предстояло покинуть охраняемую со всех сторон резиденцию. Впрочем, науку покидать подобные места Никита Илларионович преотлично изучил в отдельном учебном центре КГБ под Балашихой. Так некогда готовили диверсантов «штучной сборки».

Верный Энвер лежал напротив своего хозяина. Полиции, которая прибудет сюда в скором времени, предстоит поломать голову над тем, какая драма здесь разыгралась.

ГАДу всегда хотелось во что-то верить. Но только не в Бога. Ведь Дранковский самого себя провозгласил вершителем мировых судеб... Оттого так легко он поверил в мертвый череп, колючий шар и сточенные бесформенные зубья.

– Повтори, что ты сказал! – почти по змеиному прошипел Гиммлер, обращая свой грозный взор то на Саида, то на Муравьева-Опоссума, то на Рольфа.

– Он должен был прийти и освободить детей! Точнее, часть детей! – уточнил Саид, кивая на впавшего в прострацию Альберта Борисовича.

«И под его, а не под мои гарантии вы должны были с триумфом покинуть пределы РФ!!! – мысленно соображал Гиммлер. – А где в это самое время должен был бы находиться я?! Судя по всему, в списке посмертных героев...»

– Это правда, Рольф!? – стараясь сохранять спокойствие, переспросил Гиммлер.

– Да, – кивнул головой Рольф. – Мы должны были...

– Отпустить часть заложников, под прикрытием остальных проехаться по всей Москве до аэропорта, по дороге справить нужду у Вечного огня, – продолжил за Рольфа Гиммлер. – А вот что должно было произойти со мной?!

Люди Гиммлера как по команде подняли автоматы, нацелив их на Рольфа, Саида, раненного в плечо боевика и господина Муравьева. Рольф понял, что теперь ему не выкрутиться. Гиммлер разгадал весь план ГАДа, всю ту часть, в которую не был посвящен. Дмитрий Львович Гладий должен был сделать свое дело и удалиться со сцены. Героически и навсегда. На него были натасканы трое снайперов, но все они в данный момент были мертвы. Истинная «героическая роль» была отведена Муравьеву, но тот, похоже, об этом и не подозревал. Неужели эта проклятая Арбалетчица и здесь обошла их всех, похитив этого придурка и зачем-то притащив сюда?! В критический момент у Рольфа обнаружились недюжинные аналитические способности. Гиммлер не прощает таких вещей. Он вообще ничего никому не прощает. И сейчас у Рольфа есть всего один-единственный шанс сохранить собственную жизнь. Его рука с пистолетом была опущена вниз. Если он попытается ее поднять, бойцы Гиммлера немедленно изрешетят его. Муравьев-Опоссум стоял чуть поодаль. Решение пришло само собой. Рольф не прицеливаясь, почти не глядя, выстрелил назад и тут же бросил пистолет на землю. Сзади послышался короткий сдавленный стон.

– Я решил проблему. Ему не быть героем... Даже посмертным, – произнес Рольф, не глядя на Гиммлера и остальных.

– Молодец, Рольф, – только и ответил Гиммлер. – Пожалуй, еще немного поживешь. Если будешь четко выполнять мои команды. С господином Дранковским разговор будет отдельный, ну а ты слушай меня внимательно.

Выслушав Гиммлера, Рольф понял, что шансы еще немного пожить хоть и невелики, но имеются.

– Видишь кого-нибудь?

– Нет. Судя по всему, они укрылись за столовой, – ответила Лена. – У них весьма удобная позиция.

Тело полковника Умара лежало поперек лужайки, по которой в обычные дни юные скауты стройными рядами шагали в столовую. Теперь террористов оставалось трое. Один ранен.

– Лажа, ребята... – произнес пришедший на короткое время в себя Данилин.

– Все нормально, Слава, – кинув быстрый взгляд на капитана, проговорил Ротмистр.

Между тем на открытом пространстве показался не кто иной, как... Дмитрий Львович Гладий. Он двигался довольно быстро по направлению к боевой позиции Лены и Ротмистра, держа обе руки ладонями вперед, демонстрируя таким образом отсутствие оружия. Как велик был сейчас соблазн у Лены выпустить в костистый лоб Гиммлера свою последнюю стрелу. Но Феоктистов дал команду не стрелять.

– Неожиданная встреча, верно? Опусти ствол, Ротмистр, – проговорил Гладий, как только оказался в окружении Лены и Феоктистова.

Оружия у Гиммлера не наблюдалось. Он, как и всегда, был на редкость спокоен.

– Вашему товарищу совсем плохо, – сказал Гиммлер, оглядев вновь потерявшего сознание Данилина. – Боюсь, и ваша участь незавидна.

– С минуты на минуту сюда войдет «Альфа», и тогда мы узнаем, чья участь хуже, – ответил Валерий.

– Мы в одинаковом положении, – усталым голосом проговорил Дмитрий Львович. – Останови «Альфу», Феоктистов. Та часть территории, – Гиммлер махнул рукой в сторону столового корпуса, где скрывался Рольф и остальные, – заминирована, причем мастерски. Часть твоих сослуживцев, Ротмистр, будет порвана в клочья. Террористы же успеют взорвать кинозал. В крайнем случае сами станут живыми снарядами.