Сергей Зверев - Группа крови

Когда Ремизов перестал говорить, в комнате повисла гнетущая тишина. Если бы в помещение залетел комар, то был бы слышен его писк.

Тишину разорвал бас Академика:

– Маленькое дополнение: в операции будут задействованы добровольцы.

Вставил свое слово и психолог; поправив тонкую оправу очков с крупными линзами, он внятно произнес:

– Отказ от участия в учебном мероприятии не будет рассматриваться как трусость. Кроме того, успешное завершение дела не сулит его участникам никаких благ.

– Решайтесь, – бросил полковник и, направляясь к выходу, сказал напоследок: – Ответ дадите после завтрака.

Виталий ощутил приятное щекотание нервов от предстоящего задания. В том, что он даст свое согласие, у него даже не промелькнуло и легкой тени сомнения.

В просторной столовой он не ел, а проглатывал пищу, не заботясь о том, что и как поедает; в голове крутилась только одна навязчивая мысль – вот оно, настоящее дело, шанс, который дает ему судьба. Раньше, еще в Дагестане, ему не раз приходилось участвовать в боевых операциях, но тогда в руках был надежный друг автомат, а смерть врагов считалась правилом и даже геройством – сейчас же все иначе: безоружным захватить отделение милиции, где у каждого был ствол и в любую минуту могла нагрянуть подмога в лице ОМОНа или СОБРа, при этом нельзя никого убивать.

К вечеру стало известно, что к захвату оказались готовы всего пять человек. Не потому, что остальные струсили или пытались отсидеться (таких не оказалось вообще), – остальные не прошли психологическое тестирование, и «яйцеголовые» специалисты не дали свое «добро».

Командовать операцией назначили Академика, и вся группа разместилась в спортивном зале.

На мягкой обивке кожаных матов, застилавших деревянные доски пола, расселись члены ударной группы и стали слушать проникновенно говорившего Академика.

– Запомните, наш главный козырь – внезапность. Сейчас обсудим предстоящее дело. – Инструктор перевел дух и продолжал тем же ровным голосом: – В первую очередь захватываем дежурную часть и блокируем оружейную комнату. Придется выводить из строя всех двуногих и, если понадобится – четвероногих, но ни в коем случае не переусердствуйте – трупы и калеки нам не нужны, за это спросят. Вот, ознакомьтесь с планом отделения.

Академик раздал каждому ксерокопию подробной схемы отделения милиции. Бойцы склонились над клочком бумаги, копируя в память все детали до последней черточки и автоматически пытаясь представить, как выглядит помещение в действительности.

– Значит, так: первым пойдешь ты, Балбес. – Старший ткнул пальцем в широкую грудь конопатого парня с деревенским скуластым лицом. – Будешь изображать из себя подвыпившего хулигана, разыскивающего своего дружка-собутыльника. Придерживайся нагловатой и самоуверенной линии поведения, но не перегни, чтобы даже Станиславский поверил.

– Понял, – добродушно отозвался Балбес, – постараюсь.

Академик критически осмотрел будущего «актера» и удовлетворенно закончил:

– Уверен, что не перестараешься, иначе менты из тебя до нашего прихода котлету сделают.

Тихий ропот перешел в едва уловимый смех, прокатившийся по спортивному залу.

– Дальше пойдет Гром. – Проницательный взгляд Академика вперился в фигуру Виталия. – Сразу блокируй выход из дежурки и держи на примете офицера с повязкой. Как только я войду – действуй.

Громов послушно кивнул.

Продолжая распределять роли, инструктор беспрерывно теребил бородавку на мясистом носу.

В конце инструктажа Академик наставительно произнес:

– На все про все у нас семь минут. Конечная цель операции – это абсолютный вывод из строя отделения милиции. Сотрудников обезоружить и упаковать в камеру, полностью отрезать связь, лишить средств передвижения. При этом ни в коем случае не допустить, чтобы разбежались задержанные. Все, – подытожил оратор, бросив мимолетный взгляд на светящийся циферблат наручных часов, – сейчас всем спать. Подъем через три часа.

После этого бойцы послушно встали и направились каждый в свою комнату, сохраняя сосредоточенное молчание.

В назначенный час твердая ладонь Академика коснулась плеча Громова.

– Виталий, подъем. – Впервые в пределах стен базы кто-то назвал Грома по имени.

Порывисто вскочив на ноги, Виталий предстал перед старшим.

На устах Академика блуждала улыбка, синие глаза светились доброжелательностью и отеческой заботой.

– Давай на выход, – распорядился инструктор, – получишь бронежилет и баллончик с газом.

На автопилоте Виталий добрел до нижних дверей скоростного лифта и нацепил под спортивную куртку необходимый минимум амуниции.

Освежающая прохлада августовской ночи легким ветерком пахнула в лицо Виталию. Над головой нависало звездное небо; назойливые сверчки мягко щекотали барабанные перепонки, вызывая воспоминания о сладком, беззаботном детстве.

На бетонном плацу стояли три черные «Ауди» с подмосковными номерами. Около первого автомобиля застыл полковник, критическим взглядом окидывая тренированные фигуры спецназовцев.

Когда все шестеро, включая Академика, расселись по машинам, Ремизов подошел к каждому и что-то сказал, но что именно, Виталий смог понять, только когда пришла и его очередь перекинуться парой слов с шефом.

– Гром, – обратился к лейтенанту полковник, – ксива с собой?

– Да, – просто отозвался Громов.

– Давай сюда, – потребовал Ремизов, протягивая руку.

Когда красная корочка удостоверения исчезла во внутреннем кармане пиджака полковника, Виталий получил взамен паспорт на имя некоего гражданина Ваверкина и нарочито-безалаберно сшитую из тонкого лоскута полупрозрачной материи маску для лица.

– Удачи, – коротко напутствовал бойцов полковник.

Кортеж двинулся в путь.

Миновав бронированные ворота базы, автомобили понеслись по грунтовой дороге, окруженной с двух сторон непроницаемым лесом, пока не оказались на пустынном шоссе.

Попутчиком и вместе с тем водителем Грома оказался Академик. Выражение его лица стало необычайно серьезным и сосредоточенным, казалось, что даже розовая бородавка, венчавшая вздернутый нос, уменьшилась в размерах.

Всю дорогу они молчали – Академик с наслаждением отдавался езде, а Виталий погрузился в глубокую задумчивость.

Он размышлял над тем, как изменчива и капризна судьба – еще сутки назад он держал в своих объятиях трепетное и юное тело любимой девушки, а сейчас движется к загадочной и манящей неизвестности, со скоростью сто двадцать километров в час…

Из грез его вывел неожиданно прозвучавший голос Академика:

– Все, приехали. Машины оставим здесь, дальше пойдем пешком.