Сергей Зверев - Группа крови

Аркаша продолжал острословить:

– А почему же наш будущий генерал не на границе? Кто же охраняет мирный сон нашей страны? Позвольте полюбопытствовать, – в голосе разошедшегося Калинина звучала неприязнь, – вы на какой границе имеете честь служить?

– Виталик служит в Москве, – ответила за друга Вика.

– Ай-яй-яй, – дурашливо запричитал Аркаша, – пока мы здесь с вами веселились, враги настолько сдвинули наши границы. Придется несчастным студентам вступать в народное ополчение, чтобы повернуть историю вспять.

Почувствовав нависшую ссору, Вика попыталась сгладить острые углы и предложила:

– Хватит паясничать, давайте танцевать.

– Я приглашу вашу даму? – с подчеркнутой учтивостью поинтересовался хозяин квартиры.

Виталий, справившись с огромным желанием выбить дурь из белобрысой головы Аркаши, снисходительно ответил:

– Как она сама пожелает.

Калинин включил музыку и увлек обескураженную Вику за собой – они плавно задвигались в медленном танце.

Громов несколько секунд наблюдал за тем, как руки хозяина квартиры обхватывают стройную талию девушки, затем порывисто поднялся и вышел на кухню.

Прислонившись широким лбом к холодному стеклу кухонного окна, он невидящим взором уставился на ярко освещенную улицу. Спустя несколько минут в кухню вошел хозяин. Прикрыв дверь, он молвил безо всякого вступления:

– Слышь, лейтенант, зачем тебе Вика? Она не для тебя. Что ты ей можешь дать – кольцо на палец и дальние рубежи? Лет через десять скопишь на потрепанный «жигуль» и прокатишь ее с ветерком вдоль какого-нибудь Амура, да?

Лицо Громова стало злым и непроницаемым. Резко очертились желваки на квадратных скулах. Выдержав короткую паузу, он произнес:

– То, что я ей дам, – тебя это никак не касается. Но запомни, что, если еще раз ты прикоснешься к ней хоть пальцем или приблизишься на метр – я тебя сломаю, как сухую березу.

Изрядное количество спиртного обманчиво придало Калинину дерзости, и он прошипел:

– Попробуй сломать. Кишка тонка.

Снисходительная улыбка промелькнула на волевом лице спецназовца. Неуловимым, коротким движением он ткнул средним пальцем правой руки в болевую точку на животе противника и резко отскочил в сторону.

Предосторожность оказалась не бесполезной – этому приему Виталия обучил Академик, сказавший, что данный раздражитель вызывает обильный рвотный рефлекс. Так оно и случилось. Хлюпнув кадыком, Аркаша схватился за рот и побежал к раковине.

На громкие неприятные звуки сбежались студенты. Нелицеприятное зрелище заставило их поморщиться.

– Что здесь произошло? – выпалила возбужденная Вика.

– Не видишь, что ли? – вопросом на вопрос ответил Виталий и добавил: – Хватанул человек лишку – вот и понесло, с кем не бывает?

Властно схватив девушку за руку, Громов увлек ее за собой, по-английски покидая вечеринку.

Выйдя на свежий воздух, мужчина спросил:

– И частенько вы устраиваете такие попойки? – В вопросе сквозила плохо скрываемая обида.

– Не знаю, – честно призналась блондинка, – я первый раз попала.

– Можно тебя кое о чем попросить? – с металлом в голосе спросил Виталий.

На лице девушки мелькнула улыбка.

– Обещаю, что этого больше не повторится. Но мне было очень грустно, а ты долго не звонил – вот я и решилась. Первый и последний раз в жизни.

Не прошло и часа, как влюбленные лежали в мягкой постели, отдаваясь неудержимому порыву страсти.

Когда схлынула первая волна чувств, Виталий тихо поднялся и достал из бокового кармана серого пиджака, висевшего на деревянной спинке высокого стула, маленькую пластиковую коробочку.

Вернувшись под одеяло, он вложил в теплую и влажную ладонь Вики аккуратный кусочек темного пластика.

– Это тебе, – пояснил он и добавил: – Если, конечно, согласишься принять.

Нажав миниатюрную кнопочку, разомлевшая девушка в недоумении приоткрыла загадочную упаковку и от нахлынувшего чувства тихонько вскрикнула, плотнее прижимаясь к мускулистому телу мужчины, – в тоненьких бледных пальцах игриво блестело золотое колечко с капелькой переливающегося в лунном свете драгоценного камня.

– Выходи за меня замуж, – пересохшими губами произнес сокровенное предложение Громов.

В ответ не последовало ни слова.

– Что же ты молчишь? – переспросил он.

– Конечно, выйду.

– Завтра пойдем в загс и отнесем заявление, – весело констатировал Громов, – надо успеть до твоего отъезда в Германию. Кстати, когда ты уезжаешь?

– Примерно в конце сентября.

– Осталось немногим больше месяца, – прикинул Виталий и тяжело вздохнул, – ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.

В сумрачной комнате повисла тишина – тесно прижавшись друг к дружке, влюбленные отдались радужным сновидениям.

Подходила к концу первая стадия учебной подготовки новичков спецназа.

Громов явственно ощущал, что круговерть бесконечных тестов на выживание и всевозможных головокружительных тренировок близится к логическому завершению. Часы утомительных занятий во много раз перекрывали короткие мгновения отдыха. С недавних пор молодым офицерам было позволительно узнать настоящие имена друг друга.

В последних числах знойного августа Виталий с десятью такими же, как он, новобранцами и двумя опытными инструкторами проводил дни и ночи напролет на военном аэродроме. Затяжные прыжки с больших и малых высот сменялись выбросками с тарахтящих вертолетов на ровное цветущее поле, лесистую местность и даже на угрюмые развалины каких-то допотопных строений.

Однажды глубокой, темной ночью в армейскую палатку, где спали Громов, Балбес, Академик и недавно вышедший из госпиталя Крокодил, ворвался дежурный офицер и громогласно закричал:

– Подъем! Боевая тревога!

Молниеносно поднявшись со скрипучей раскладушки, Виталий на ходу накинул темно-зеленый камуфляж и, схватив «Кедр», выскочил в расчерченную прожекторами ночь.

В соседних палатках происходило то же самое: едва заснувшие с час тому назад спецназовцы выстраивались у брезентового жилища, сонно напяливая на себя тяжелые бронежилеты со встроенными подсумками для запасных автоматных магазинов и накидывая на мозолистые плечи туго утрамбованные рюкзаки.

К месту неожиданного построения лихо подкатил открытый «уазик». Рядом с солдатом-водителем мелькнула седая голова полковника, а на заднем сиденье возвышалась гора парашютов.

Следуя давно выработанной привычке, бойцы специального назначения гуськом двинулись к остановившейся машине и стали разбирать промаркированные парашюты.

– Отряд, бегом марш! – раздалась властная команда полковника, вставшего теперь во главе собственного подразделения.