Сергей Зверев - Взорванная акватория

Размышления адмирала прервал сигнал мобильника. Галеев вздрогнул – этот телефон был предназначен исключительно для связи с Полундрой. Владимир Денисович поспешил извлечь мобильник из кармана и принять вызов. Услышав голос Сергея, он сдержанно выразил свою радость и стал выпытывать, куда же тот запропастился. Старлей не спешил с точным ответом. Данное обстоятельство начинало злить адмирала. Впрочем, своего настоящего настроения он выдавать не стал, продолжая разговор с экивоками и недомолвками.

Новости для Полундры оказались не самыми радостными. Сочинская милиция после всех передряг с его задержанием, бегством и погоней сделала ход конем. Милицейское начальство быстро сообразило, что имело дело с профессиональным военным. Поэтому после неудачного окончания преследования был отправлен запрос в военную прокуратуру и командование частей военно-морского флота местной дислокации. Запрос сопровождался целым комплексом экспертных данных относительно беглеца. Среди прочих данных там были и образцы отпечатков его пальцев. Последнее обстоятельство означало лишь одно: если владелец отпечатков связан со спецназом, то идентификация его личности много времени не займет.

– Они уже определили, что это был именно ты, – заговорщицким голосом сообщал адмирал. – Я имел чрезвычайно сложную беседу в верхах. Там без вопросов склоняются к тому, что ты причастен ко всем этим диверсиям. Понимаешь? Тебя считают пособником грузинских террористов. Естественно, я изложил свои контраргументы. Но масса формальных улик против тебя. Мне заявили, что ты мог изначально являться грузинским агентом. Вот так далеко все зашло. Если бы ты только знал, чего мне стоило выпросить пару суток отсрочки выдачи ордера на твой арест! По сути, тебе дали последний шанс доказать, что ты не верблюд. Через сутки твои данные будут в руках у каждого милиционера. Велика вероятность того, что тебя объявят во всероссийский розыск. Не мне тебе объяснять, что это значит.

Галеев выслушивал реплики лейтенанта и односложно возражал на каждую из них. Он посоветовал Полундре действенно использовать отсрочку и найти доказательства своей невиновности.

– Но ты понимаешь, что сделать это будет очень трудно. Посему я предлагаю тебе просто «отсидеться» где-то все это время. А мы здесь сами насчет доказательств пошустрим. Я верю в твою честность, Серега, – адмирал сбился на высокопарный тон. Нарочито затягивая телефонный разговор, он подавал эксперту недвусмысленные знаки. Тот должен был оперативно связаться с техниками, чтобы они определили местонахождение Сергея Павлова.

Юлия стояла возле мотоцикла. Она смотрела на Полундру и с явным удивлением прислушивалась к его репликам. Он расхаживал неподалеку и громко разговаривал по мобильному телефону, одолженному у напарницы. Разговор у него был весьма непростой. Сергей постоянно жестикулировал свободной рукой, время от времени рубил ею воздух. Чем больше эмоций ощущалось в словах пловца, тем выразительней становилась жестикуляция.

– Что значит только грузинский след?! – с негодованием вопрошал лейтенант. – Это очевидная тенденциозность в отношении к делу. Нет, я вовсе не артачусь. Даже и не собирался. Я не могу молчать, когда кто-то позволяет себе подобный перекос в интерпретации фактов. Мне трудно, практически невозможно согласиться с данной версией. Она построена на весьма хлипких основах. По большому счету, ведь нет ни единого обоснованного указания на причастность Грузии ко всей этой канители. Улики? Да какие еще улики! Ну посмотрите же внимательно на все это непредвзятым взглядом. Разве непонятно, что все здесь вывернуто наизнанку и белыми нитками подшито?! Все это стопроцентная подстава. У кого-то просто руки или другие места чешутся, и они хотят вновь столкнуть наши народы. Да, да и еще раз да, я уверен в этом. Мне бы сейчас свободу действий и кое-какое снаряжение. Тогда бы я сумел доказать свою правоту и вам лично, и всему нашему начальству… Нет, ни в коем случае. Отсиживаться и ждать у моря погоды я не собираюсь. Даже не пытайтесь меня уговаривать. Мое самоустранение от активных действий только сыграет на руку террористам… Что вы сказали? Пойти и сдаться властям? Я решительно не понимаю вас, товарищ адмирал… Ну а Баскалова здесь при чем? Передайте там, что я не втягивал ее ни в какие игры. И пусть не торопятся записывать спортсменку в мои сообщницы. Нет, Владимир Денисович, она точно не сообщница. Заложница она. Да, я взял ее в заложницы. Никаких шуток в моих словах и близко нет. Все вполне серьезно. Даже слишком.

Полундра быстро сбросил вызов, а затем и вовсе отключил телефон. Многословность адмирала, его непоследовательность в предложении вариантов действий вызывали опасения. Боевой пловец где-то на подсознательном уровне чувствовал подвох. Бороться с этим чувством было крайне затруднительно. Оно ежесекундно напоминало о себе.

Вернувшись к девушке, Сергей с ходу заметил ее растерянность.

– Значит, ты взял меня в заложницы? – с демонстративным изумлением спросила она. – А я и не думала, и не гадала. Да вот получается, попала в чертовски странную историю. Тебе сейчас лицо расцарапать или сначала дать возможность объясниться?

– Ну, что ты, Юля! – воскликнул старлей. – Тебе абсолютно незачем переживать. Не обращай внимание на то, что я кому-то сказал по телефону. Это всего лишь вынужденный блеф. Выдумка для тех, кто считает меня преступником. Ты никакая не заложница. Я вообще не знаю, чтобы без тебя и твоей помощи делал. Ну а в общем история, конечно, странная. Но тебе ничего не помешало самой присоединиться к ней.

Спортсменка одарила собеседника долгим испытующим взглядом. Меньше всего ей хотелось, чтобы он оказался лживым злодеем. Она с большим удовольствием согласилась бы поверить Сергею, если бы в его словах было гораздо меньше туманности и недомолвок.

Девушка вздохнула и наконец отвела взгляд от Полундры. Тот с достоинством выдержал испытание огнем ее глаз. Неожиданно она всхлипнула и разревелась. Лейтенант без раздумий обнял Баскалову и стал успокаивать:

– Ну, что ты, Юлечка? Не надо плакать, дорогая моя. Все образуется и встанет на свои места. У тебя нет никаких причин для беспокойства. Поверь мне, пожалуйста.

Девушка роняла огромные жемчужины слез и тихо говорила:

– Понимаешь, Сережа, как мне сейчас трудно тебе довериться? У меня сложилось такое впечатление, что преступником тебя считает не только милиция. Похоже, твое начальство считает точно так же. Ты мне ничего конкретного не рассказываешь. Постоянно отделываешься какими-то общими фразами. И что я должна теперь думать? Галактика в опасности, а я в заложниках? Или есть другие версии для глупой смазливой спортсменочки?