Андрей Негривода - Человек войны

Свежий, морозный воздух был настолько чист, что опьянял.

Андрей стоял у входа в пещеру уже почти час и никак не мог надышаться этим воздухом, в котором, казалось, здоровье летало просто килограммами! Он дышал полной грудью, глубоко и спокойно.

Снег, как и обещали синоптики, прекратился, облака ушли куда-то дальше, на юг, открывая небо. Здесь, на высоте четырех тысяч метров, и звезды и луна казались такими большими и близкими, что... Хоть возьми, в самом деле, протяни руку, да и дотронься!.. Красота была такая неимоверная, что на нее хотелось смотреть всю жизнь.

Но...

То ли это только так казалось Андрею, то ли это было на самом деле... Природа замерла. В ожидании чего-то... Даже ветер, который был здесь обычным, нормальным явлением, исчез куда-то, затих, затаился среди камней. Тишина просто «звенела».

Андрей слушал эту тревожную тишину, а в его голове, словно заезженная пластинка, звучала песня:

«Что-то будет сегодня, капитан! Что-то будет...»

...У-у-у-у!

Где-то очень далеко или высоко в небе появился монотонный назойливый звук.

Кондор посмотрел на часы – 5.56.

«...Пора!» – подумал он и проговорил:

– Оса! Связь с Буревестником!

Сергей поколдовал несколько секунд над рацией:

– Готово!

– Пилигрим Буревестнику! – проговорил Андрей в микрофон.

– Слышу тебя, Пилигрим! Мы на подлете! Расчетное время – три минуты!

– Включаю «маяки».

– Принято!

– Конец связи!

Андрей достал из кармана «разгрузки» небольшой пульт, размером с сигаретную пачку, и нажал небольшую кнопочку.

«Все! Ну, что... Посмотрим, что это за „Мама“ такая...»

Прошло еще несколько минут, три или четыре, когда до его слуха донесся нарастающий свист. С темного ночного неба на землю падало что-то очень большое и тяжелое...

...Сначала Андрей увидел только сполох взрыва.

Зарево было на полнеба... Большое красное зарево, от которого горы стали видны как днем.

А потом...

Андрею показалось, что ему пропихнули не просто в уши, а куда-то намного глубже, в самый мозг, толстый и невероятно твердый ватный тампон. Да и не тампон это был, а огромный, жесткий моток ваты.

И тут же тугой, упругий невидимый кулак саданул его в грудь, лицо, живот... Одним мощным ударом вбивая капитана в пещеру.

Он понял, что пролетел спиной вперед три метра только тогда, когда «влип», «впечатался» в каменную стену тамбура.

Во рту стало как-то очень уж противно от чего-то солоновато-сладкого с противным металлическим привкусом.

Голова гудела, как, наверное, гудел бы Царь-колокол во время набата, а в глазах плыли разноцветные круги.

«...Во, бля! – Мысли стали какими-то ленивыми черепахами. – Чуть в виде фрески на стене не остался! Здорово приложило! И это в пяти километрах. А что ж тогда там творится! Вот это „Мама“, бля! Серьезная сучка!..»

Он видел, что вокруг суетились его разведчики, но движения их были словно в замедленной съемке – их движения «замерзали» в воздухе на доли секунд и... Смотреть на это было интересно! И даже... смешно!

Так смешно, что Андрей не удержался:

– Х-х-а-а, х-х-а-а, х-х-а-а, х-х-а-а! – И свой собственный смех тоже был какой-то странный. Его тоже, как и всю окружающую «картинку», «запустили» с замедленной скоростью. – Х-х-а-а, х-х-а-а, х-х-а-а!!!

А потом Андрей увидел, что несколько человек подняли его с земли и внесли в пещеру.

Над ним склонилось лицо Стара, и оно, это лицо, даже что-то говорило, только звука почему-то не было – Павел был похож на большого усатого сома.

Потом ему дали попить, и слава богу, что догадались – свой собственный рот напоминал Андрею сухую пещеру. И... каждый следующий глоток проталкивал вглубь «ватный тампон», застрявший в его ушах...

– Ну, ни хрена себе! – Это было первое, что он услышал. – Я подумал, что меня из пещеры на ту сторону горы выбросит! Вот это пилюля прилетела!

Андрей посмотрел по сторонам и увидел Стара.

– Паш... Ну, че там?

– Жопа там, полная! – Лейтенант склонился над Кондором и стал зачем-то протирать его лицо мокрой тряпкой. – Ты как?

– Нормально вроде бы... Только плывет все...

– Неудивительно. Здорово тебя шарахнуло.

– Не понял?

– Такие полеты я только в кино видал.

– Бывает.

– У тебя контузия, братишка. И если честно, то я не могу сообразить, насколько серьезная.

– А что?

– У тебя из носа и из ушей кровь идет. Ты меня как слышишь-то?

– Да вроде нормально... Почти... Только булькает все...

– Ясно. Значит, так, капитан. Спустимся в «зеленку», встретим «вертушки» с морпехами, и я отправляю тебя в Кабул! Не хрена тебе здесь больше ловить! И так уж поймал!

– Ну и хрен с ним!

Андрею было почему-то абсолютно все равно, что теперь с ним будут делать. Скажи ему сейчас, что его отправят на Луну или, к примеру, оставят жить в этой пещере, и он не сопротивлялся бы. В душе образовался вакуум, а в мозгу поселилась апатия.

Да и сам он весь почему-то превратился в куклу-марионетку. Он мог ходить, говорить, делать что-то, но со стороны казалось, что это робот, у которого вот-вот сядут батарейки и он замрет в какой-нибудь странной позе навсегда.

С горы в долину к «зеленке» разведчики спускались больше шести часов, и основным «тормозом» этого спуска был Андрей. Движения его были какие-то странно механические, и чувствовалось, что он не соображает толком, где и как он сейчас идет. Он просто механически повторял те движения, которые делал идущий впереди него Гром. Это было опасно! А потому на расстоянии вытянутой руки вслед за Кондором шел Дизель, который мог подхватить капитана в любой момент.

Еще три часа ушло у них на то, чтобы пройти по лесу и серому от пыли снегу и выйти к крепости тогда, когда над ними зависли четыре «Чинука».

И Кондор в чреве одного из них отправился с войны домой...

Первые сутки после того, как американские вертолетчики доставили Андрея в медсанбат, в Кабул, он спал.

Его голова была абсолютно пуста и свободна от всяческих мыслей и раздумий, видать, тот «ватный тампон», который пропихнули ему в мозг, занял там все свободное место.

Сутки. Он спал ровно сутки!

Пока уже ближе к вечеру 13 декабря его не разбудил знакомый голос полковника Ла Грасса.

«Большой» говорил с кем-то довольно тихо, но... Видимо, Андрей уже успел выспаться к тому времени. Он открыл глаза и увидел в нескольких метрах от своей кушетки полковника и врача в белом халате.