Альберт Байкалов - Огневой контакт

– Зачем вязать? – усмехнулся Геннадий. – У меня браслеты есть. Позвольте достать?

– Только без фокусов и медленно, – предупредил Сметанин.

Навродский вынул из кармана куртки наручники, достал ключ и протянул их Антону:

– Делай, что он говорит.

При виде этого незнакомец расплылся в улыбке:

– Люблю понимающих мужиков, – и, успокоенный тем, что милиционер не только разоружился, но и безоговорочно выполняет все требования, допустил самую роковую ошибку в своей жизни – убрал пистолет от виска Регины.

Делая вид, что дает Филиппову надеть наручники, Навродский завел руки за спину и, в одно мгновение вытащив подобранный в коридоре «ТТ», несколько раз выстрелил в ничего не успевшего понять Сметанина.

Открыв от неожиданности рот, с застрявшем в горле криком, тот сначала опустил голову, ничего не понимающим взглядом посмотрел себе на грудь, где на рубашке появилось три красных пятнышка, быстро увеличивающихся в размерах, затем вновь перевел взгляд на Геннадия:

– Сука, – со свистом вырвалось у него, а по нижней губе потекла тягучая кровавая слюна. Не теряя времени и не сговариваясь, вместе с Антоном они бросились на еще не до конца пришедшего в себя мучителя.

– Ну, вот и все, – облегченно вздохнул Навродский, когда Антон, освободив Регину от веревок, помог ей подняться.

– Там, на улице, какая-то машина. Я в нее должен был сесть…

– Пусть с ней ОМОН разбирается, – устало махнув рукой, вздохнул Навродский, направляясь на балкон.

Опустившись на корточки перед остывающим телом Золотова, он обхватил голову руками.

Антон и Геннадий молча сидели на скамейке у скромного обелиска, прислушиваясь к тому, как от легкого ветерка стучат друг о друга обледеневшие ветки берез. По аллее, ведущей к въездным воротам кладбища, не спеша, прогуливалась, толкая перед собой коляску с малышом, Регина. Наступил сороковой день после гибели Золотова.

– Ну что, – тяжело вздохнув, Геннадий разлил из стоящей между ними бутылки по стаканам водку. – Давай помянем Олежку.

Они встали и молча, не чокаясь, выпили.

– Подписали мои документы на увольнение, – вновь заговорил Навродский, когда они сели. – Если бы не Линёв, то моя самодеятельность могла закончиться судом.

– Куда теперь? – отрешенно спросил Антон, глядя на высеченный в камне барельеф Олега.

– Два варианта. Либо открою свое охранное предприятие, либо займусь частным сыском, – он посмотрел на Филиппова и улыбнулся: – Пойдешь ко мне замом?

Антон грустно покачал головой:

– Нет. Я неприятности притягиваю.

– Зря ты так о себе говоришь, – он снова разлил водку по стаканам. – Тахтамиров, как я и предполагал, факт организации заказных убийств Найдина и Вахи скрыл. Понимает, что таким признанием обеспечит себе пожизненное. Убийство Явенко доказано, как и организация твоего похищения.

– Я же свидетелем по этому делу прохожу, – напомнил ему Антон. – Знаю. Он на Дарьина все валит. Боюсь, как бы тот не раскололся.

– Не расколется, – Навродский подкурил сигарету.

– Почему ты так уверен? – Антон пристально посмотрел на него.

– Мертвые не раскалываются. Дарьин умер в камере, сердечный приступ.

– Ты веришь в это?

Немного подумав, Геннадий отрицательно покачал головой:

– Конечно, нет. Теперь по всем статьям максимальный срок у Тахтамирова выходит шесть лет, и то его больше за финансовые махинации подтянули. Когда начали копать дело с убийством Явенко, проверили все операции с денежными средствами и ценными бумагами. Всплыли и подделанные авизо, и сокрытие доходов…

– Ну, а ты теперь куда? – сменил тему разговора Геннадий.

Филиппов посмотрел в сторону Регины и улыбнулся:

– Сына воспитывать!