Андрей Негривода - Огненный торнадо

– Доложи командующему, что прибыли для доклада полковник Воловец и командир рейдового спецотряда капитан Проценко, – строго обратился к адъютанту Батя.

– У… У него совещание…

– Шевели булками, «сапог»! Делай, че те дядя сказал! – рявкнул над его головой Бандера.

Капитан исчез за дверью кабинета и через секунду распахнул ее:

– Заходите…

В кабинете было накурено, а вдоль длинного стола сидело около десятка полковников и генералов разных родов войск.

– Что такое, полковник?! – грозно поднялся из-за стола седовласый мужчина в форме генерал-лейтенанта. – Что вы себе позволяете?! Пользуетесь своей автономностью, и субординация уже не для вас?!

– Товарищ командующий, это командир спецотряда «Сова» капитан Проценко. Только что я вывез остатки отряда с одного из блокпостов. Разрешите доложить?

– «Сова»? Тот самый отряд «Сова»?.. – Генерал с неподдельным интересом смотрел на грязного, пропыленного, заросшего щетиной Андрея.

Над ухом Бати навис Медведь, что-то очень быстро шепча. Пауза затягивалась.

– Ну что вы там шепчетесь, полковник? – не выдержал генерал. – Докладывайте, раз уж ворвались!

– Товарищ командующий! Тут… Вам известно, что начиная с одиннадцатого августа нами был задействован диверсионный отряд «Сова» для проведения глубинной разведки…

Генерал кивнул, соглашаясь. … – Целью отряда было обнаружение и ликвидация базы бандформирования под командованием Муссы Шукюрова…

Генерал еще раз кивнул. … – В ходе выполнения задания отряд должен был взаимодействовать с приданным ему дивизионом реактивных минометов «Град»…

Филин смотрел горящим взглядом на одного из присутствующих, не слушая того, что говорил Батя, – это был генерал-майор с погонами артиллериста. … – В ходе рейда отрядом была обнаружена засада боевиков Муссы и предотвращена попытка уничтожения колонны. Судя по дате, а также по составу техники – это была штабная колонна генерал-майора Зеркова…

Мужчина, которого буравил взглядом Андрей, поднял брови. … – В бою приняли участие штатные снайпера отряда: старший сержант Сели, который был ранен в этом бою, и капитан Проценко. Они обезвредили заложенные фугасы, а капитан лично обезвредил троих гранатометчиков и снайпера…

Артиллерист поднялся и подошел к Филину. … – База Муссы была обнаружена и частично уничтожена.

– Что значит частично, полковник?

– Капитан отдал приказ и лично принял участие в минировании наиболее важных объектов базы в ауле Мадагиз – штаба, казармы и склада вооружения.

– И что?

– Задание отрядом не выполнено!

– Почему?

– Из-за приказа генерал-майора Зеркова с изменением координат «Грады» отстрелялись не по базе Муссы…

– «Грады» расстреляли мой отряд!!! – рявкнул Андрей.

– Что?!

– Двадцать шесть погибших, шестнадцать раненых, товарищ генерал-лейтенант, из сорока шести! – Филин грозно двинулся на бледного Зеркова, доставая из кобуры свой «стечкин». – Ты-ы!!! Ге-не-рал!!! Гребаный мудозвон! Сейчас я тебя за всех пацанов!..

– Отставить, капитан! – Батя повис на руке с пистолетом.

В кабинет ворвались Медведь и Бандера и тоже навалились на Андрея, мгновенно оценив ситуацию. Но остановить Филина уже было нельзя.

– Падла! – Андрей дотянулся до плеча генерала. – Ляжешь здесь, гнида жирная!

Филин ударил Зеркова ногой в живот, и тот полетел спиной на стол, а в руке Андрея остался оторванный с кителя генеральский погон…

Андрея скрутили, только когда на помощь пришел еще и Тюлень.

– Под арест! – кричал командующий. – Под арест психа и первым же «бортом» в Москву! Под суд! Под суд капитана вашего!

Слюна беснующегося генерала долетала до Бати, а тому было не до него – они вчетвером прилагали все усилия, чтобы удержать яростного Филина… …Через два часа Андрея в наручниках, в сопровождении усиленного конвоя из четырех прапорщиков отправили в Москву. А Батя пообещал ему по дороге на аэродром, что добьется справедливости. Во что бы то ни стало!.. … – Что смотришь, полковник? – спросил угрюмо Андрей сопровождавшего его в Москву замначальника особого отдела округа.

– Дурак ты, капитан! – отозвался тот. – Ты за этот рейд мог бы получить минимум Красное Знамя, а скорее всего орден Ленина.

– А те мальчики, что остались в горах в братских могилах?! Что получат они за свой первый бой?! Что молчишь, полковник?

– Это война, капитан…

– Война?! У тебя дети есть?

– Сын.

– Взрослый?

– Девятнадцать уже.

– Служит?

– Нет… Учится в МГУ.

– Поэтому тебе не понять… Эх, гитару бы… Настроение такое… Попеть хочется, старые песни.

Полковник обернулся к одному из прапорщиков:

– Спроси у летунов, я, кажется, видел в кабине гитару.

Через минуту с Филина сняли наручники. Звякнула расстроенными струнами старенькая гитара. Андрей повозился немного с колками, настраивая инструмент. А потом вдруг запел прокуренным хриплым голосом песню, оставшуюся в отряде еще от Афганистана:

В открытые двери был виден экипаж «Ила», поставивший свою машину на автопилот и слушавший песню.

Вдруг повисла тишина, такая, словно певца заставила замолчать прилетевшая издалека снайперская пуля.

– Служил за Речкой, капитан? – вдруг подал голос второй пилот, молодой седовласый майор.

– Было.

– Давно?

– Октябрь – декабрь восемьдесят восьмого.

Майор наклонился вперед, пытаясь разглядеть лицо Филина.

– Где служил-то, братишка?

«Братишка»! Так друг к другу имели право обращаться только афганцы.

– Нигде, майор. – Андрей посмотрел на летчика. – В рейде была моя группа… За Кандагаром… Потом возвращались до Газни. Там нас встретили и вывезли – вся служба…

– Задира встречал? Из бригады Артиста?

Словно током шарахнуло по нервам. Андрей смотрел в незнакомое лицо и… И пытался вспомнить. И по этому взгляду майор понял, что угадал.

– Встреча… В Газни стоял полк штурмовых вертолетов – «крокодилов». Я тогда еще капитаном был – замкомэска. Это мы вас искали, когда подняли «вертушки» на поиск. Ты ведь Филин?