Александр Тамоников - Офицер особого назначения

– Да-да, конечно, я сейчас все приготовлю: и ванну, и чистое белье, и ужин подогрею.

Спустя час они уже сидели за столом.

Рита подняла до края наполненный фужер:

– За твое возвращение, Андрей!

– За тебя, любовь моя! – ответил Сургин.

Супруги выпили игристое вино до конца.

Рита спросила:

– Тебе тяжело было?

Андрей сделал вид, что не понял вопроса:

– Что ты имеешь в виду?

– Андрюш, ты все прекрасно понял. Сложное задание пришлось выполнять?

– Вот ты о чем! Нет, Ритуль, пустяки!

– Ты со шрамом совсем другой, только глаза прежние, но уставшие. Тебе отдохнуть надо!

Сургин взялся за ужин, проговорив:

– Во-первых, от шрама мы избавимся в ближайшие же дни. Во-вторых, я не устал, а в-третьих... в третьих, отдыхать мы вместе будем! Я так соскучился по тебе...

Покончив с ужином и допив шампанское, супруги Сургины отправились в спальню, где до утра следующего дня потерялись для всего остального мира, с головой бросившись в глубокий омут большой, настоящей и всепоглощающей Любви!

Утром восьмого октября, в пятницу Андрей решил подольше понежиться с Ритой в постели, вполне обоснованно предположив, что сразу по окончании боевой операции Потапов не станет хотя бы сутки тревожить подчиненного. Но не тут-то было. Ровно в девять часов раздался сигнал вызова сотового телефона Андрея.

– Этот Потапов серьезно уже достал меня!

Рита предложила, обняв супруга:

– А ты не отвечай! Потом скажешь, что не слышал звонка, или еще что-нибудь придумаешь!

– Ты думаешь, генерал оставит нас в покое? Нет, дорогая, сотовый будет звонить, пока я не отвечу! Так что хочешь не хочешь, а вставать придется!

Он отстранил от себя супругу, поцеловал ее в губы, поднялся. Прошел в гостиную, где на журнальном столике продолжал трещать мобильник. Ответил недовольно:

– Слушаю вас, Николай Викторович!

– Ну, во-первых, доброе утро, майор!

– Здравия желаю!

– Я случайно не разбудил тебя?

– А если и разбудили, то что? Извинитесь и пожелаете продолжить отдых, предоставив выходной?

– Нет, Андрюша. Выходной придется перенести! Понимаю, что поступаю жестоко, но Служба есть Служба! Ты там извинись за меня перед Ритой, одевайся и выходи на Пятницкую, к киоску «Роспечати».

Сургин поинтересовался:

– И куда мы поедем? В клинику?

– Нет, Андрей. В клинику тебя доставят завтра. А сегодня... впрочем, о планах на сегодня поговорим при встрече. Но после обеда, думаю, ты будешь свободен. Вопросы ко мне есть?

– Толку-то в них?

Генерал согласился:

– Тоже правильно. В общем, с десяти часов жди меня в указанном месте.

Андрей выключил телефон, вернулся в спальню.

Рита спросила:

– Ты должен уйти?

– Да, любовь моя! Но ненадолго. Потапов обещал после обеда отпустить. Значит, ничего серьезного не произошло. А завтра мне к айболиту, убирать шрам. Так что в ближайшую неделю новая разлука нам не грозит точно.

– Это хорошо... но мало!

– Смотря как провести неделю! Хотя согласен, недели маловато, но еще не факт, что именно через семь дней меня ждет новое задание. Так что поживем – увидим.

«Мерседес» генерала подошел к киоску чуть ранее назначенного времени. Андрей сел на место переднего пассажира. Сразу же обратился к начальнику:

– Извините, Николай Викторович, но вы варвар!

Генерал улыбнулся:

– Согласен, Андрюша! Но варвар не только по отношению к другим. Думаешь, моя семья в восторге от того, что последние годы практически не видит мужа, отца и деда? Вот то-то! Так что закрой эту тему! Она бесперспективна, кардинальных изменений в режиме нашей работы не предвидится.

Андрей махнул рукой:

– Ладно, проехали! Закурить разрешите?

– Не накурился, пока ждал меня?

– Так вы появились, как только я перешел улицу. Раньше времени, между прочим!

– Пробок не было. Ну, если невтерпеж, кури!

Генерал повел иномарку к выезду из города.

Сургин спросил:

– И далеко мы?

– В лес, Андрюша!

– В лес?

– Да. Что может быть лучше русского осеннего леса! Ведь ты же сам об этом говорил.

Андрей согласился:

– Говорил! И повторюсь, ничего не может быть лучше русского леса, особенно во время дождя!

– Изморось ты называешь дождем?

– Да какая, в принципе, разница?

– Вот именно! Спросить ни о чем не хочешь?

Сургин взглянул на генерала:

– В смысле?

– В смысле, касательно странных молодых ребятишек, состоявших в штате покойного Аджара?

– Вот вы о чем? Мне интересно, естественно, что удалось о них узнать!

– Ну, пока ничего особенного, кроме одной детали. У всех из них, и у погибших, и у того, которого взяли благодаря твоим действиям, обнаружены следы укола в мозжечок. То есть прямо в мозг!

– А разве укол в мозг не смертелен?

– Черт его знает, Андрей! Судя по нашим клиентам, не смертелен. Сейчас над этим работают наши специалисты. Результатов пока никаких. Да их сейчас и не может быть, потому что трупы и пленного доставили в секретную лабораторию только утром, в шесть часов, специальным бортом. Надеюсь, ближе к обеду нашим эскулапам удастся установить, что за вещество вводилось в их мозги.

Андрей задумался. Генерал спросил:

– О чем мысли, майор?

Сургин потер подбородок:

– Да вспомнил, как один из этих зомби однажды на хате в Пролетарске схватился незащищенной ладонью за раскаленную решетку газовой плиты. Я докладывал об этом. Он не почувствовал боли! Это факт! И отдернул ладонь лишь тогда, когда почувствовал запах горелого мяса. И еще, оказавшись не в своей комнате, парень явно растерялся. Он не знал, что ему делать дальше, хотя дружки его находились по соседству, совсем рядом, в той же квартире.

Генерал бросил быстрый взгляд на майора:

– И что из этого следует?

– То, что зомби лишены чувства боли и страха! И лишили их этих чувств, видимо, каким-то препаратом, который и ввели через мозжечок в мозг! А вот ориентации лишали уже уколами в вены. Люди Аджара, что охраняли и контролировали эту группу зомби, постоянно что-то кололи им. И ребятки смотрели на мир глазами глушеных военно-морских окуней. Ни хрена не соображая.

Потапов согласно кивнул головой:

– Очень даже может быть, что ты абсолютно прав. Экспертиза вскоре разберется с этим вопросом.

Андрей проговорил:

– В Нижнем Борисове, насколько помню, бывшие дезертиры тоже действовали бесстрашно и бессмысленно. Их трупы не осматривали?

– Нет. Но я получил разрешение на эксгумацию тел братьев Чекуриных. Их также уже сегодня доставят в нашу лабораторию!

– Трупы отдали родителям?

– Нет! Похоронили в безымянной могиле на кладбище местной зоны.

– Значит, никто посторонний к месту захоронения братьев доступа не имел?