Александр Тамоников - Обет на крови

– Все может быть. Но никакой гарантии в этом нет! Так что предпринимать какие-либо действия против находящихся внутри дома отморозков запрещаю!

– Понял, Вадим. Работай спокойно, не волнуйся, я владею собой.

– Это хорошо. Тогда я поехал к Власенко. У нашего прапорщика опять интересные новости. Как оценю информацию Власа, подъеду сюда.

Капитан покинул салон «Нивы» и пошел в сторону полуразвалившихся бараков, мгновенно перевоплотясь в человека, собирающего то ли бутылки, то ли предметы, которые можно куда-нибудь сдать. Пусть за мелочь. У Баскака даже сумка в руке оказалась. В машине майор не видел ее. Наверное, держал в кармане, но как догадался взять ее с собой? Интуиция? Может быть! Но рассуждать на пустую тему у Гончарова просто не было времени. Он включил заднюю передачу и начал медленно подавать назад, пока не нашел проулок, напротив которого развернулся и поехал к улице Маршала Конева.

Власенко, прослушивающий и записывающий недавно состоявшийся крайне интересный разговор Карла Густавовича с неким Валентином Савельевичем, некоторое время слушал тишину. Вернее, эфирную тишину. В квартире 242 дома 38.

Неожиданно издал сигнал вызова сотовый телефон. Прапорщик взглянул на дисплей. Странно, номер, высветившийся на мини-экране, принадлежал Антонине Сергеевне, матери Надежды. А он запретил ей звонить. Значит, произошло что-то неординарное? Прапорщик ответил:

– Слушаю!

– Петя?

– Надежда? Что-то случилось?

– Да! Но сначала, как ты?

– Я в полном порядке, давай выкладывай, что произошло у тебя.

Женщина рассказала, что утром, выйдя из дома в магазин, встретила тех парней, что требовали у нее деньги за сдачу квартиры.

– Они сказали, Петь, что обстановка изменилась, и деньги им нужны немедленно, месяц ждать не могут.

– Дальше?

– Ну что дальше. Сказали, чтобы приготовила пять тысяч к вечеру 28-го числа.

– К понедельнику?

– Да!

– Время и место встречи указали?

– Нет, сказали, что перезвонят!

Прапорщик на секунду задумался, затем сказал:

– Вот что, позвонят, скажи, что будешь ждать их в квартире на улице Жукова, в той самой, из-за которой эти придурки наехали на тебя, в 18.00! Заикнутся о милиции, ответишь: не дура, сама все понимаю, но отдам только половину запрошенной суммы. И этого достаточно. Заодно, мол, обговорите дальнейшее «сотрудничество». И будь, пожалуйста, пожестче с ними! Две с половиной штуки – и ни цента больше. Или вообще ничего, пусть сами обращаются к ментам. На этом разговор прекрати. Будут звонить, не отвечай! Тебе ясно?

Надежда ответила:

– Ясно-то ясно, но что потом? А если они моих девочек на улице перехватят?

– Из дома эти дни, до встречи, никому не выходить! В 17.00 понедельника ты должна быть в квартире. Попроси какую-нибудь подругу сопровождать тебя до улицы Жукова, свою «Ауди» со стоянки не бери, воспользуйся общественным транспортом, никаких такси. Я встречу тебя в подъезде. Так что твоя задача без происшествий добраться только до дома. Остальное моя работа!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что решу все твои проблемы!

– Ты уверен?

– Тебе больше нечего сказать мне? Только задать, извини, совершенно неуместный вопрос?

После недолгой паузы Надежда произнесла:

– Мне есть, что еще сказать тебе.

– Так говори!

– Я соскучилась.

– Вот это уже лучше! Все?

– Петь, я, наверное, полюбила тебя. Глупо, да?

– А что в нашей жизни не глупо? Вот я тоже чувствую, ты мне небезразлична. Но об этом поговорим позже. Обещаю, у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах. А сейчас, извини, у меня работа!

– Да, да, Петь, конечно! До встречи двадцать восьмого июня!

– До послезавтра, дорогая, и помни: все, что я тебе сказал насчет порядка ожидания встречи, а главное о том, КАК и когда следует подойти к дому на Жукова.

– Я не забуду!

– Вот и хорошо! Целую! Пока!

– Пока, Петь!

Прапорщик отключил мобильник как раз в тот момент, когда на площадке остановилась «Нива» Гончарова. Майор видел, как Власенко с кем-то разговаривал по телефону. И этим кем-то наверняка являлась его Надежда. Да, судя по всему, попал Влас на любовном фронте крепко. Как это обычно бывает на войне, когда события развиваются непредсказуемо и стремительно, путая всю ранее выработанную на конкретный бой тактику.

Власенко, подняв сумку, подошел к вездеходу, забрался в салон.

Майор спросил:

– Если не секрет, господин прапорщик, с кем это вы мило беседовали по мобильнику, когда во все уши должны были слушать квартиру Карла Густавовича Цеймана?

Прапорщик скосился на Гончарова:

– Опять подкалываешь, командир? Не надоело?

– Никто, Петя, не собирается тебя подкалывать, так что изволь, как положено ответить на заданный вопрос.

– Есть, господин майор!

Власенко поведал о встрече Надежды с вымогателями, закончив вопросом:

– Надеюсь, ты дашь мне пару часов утрясти эту проблему?

Гончаров укоризненно покачал головой:

– И что за город? Для непосвященных, какая-то бандитская Мекка. Дать-то время защитить женщину, я тебе, конечно, дам, а один справишься?

– Не опускай меня, командир, а?

– Ладно, ладно, значит, двадцать восьмого числа в 18.00 на твоей квартире по улице Жукова?

– Да.

– Хорошо! Действуй, а теперь давай о той новости, что с твоей точки зрения может кардинально изменить обстановку.

Прапорщик уточнил:

– Не может, а меняет ситуацию. По крайней мере, объясняет ее!

– Включай шарманку, послушаем, что же такого ты услышал.

Власенко перемотал пленку записывающего устройства, работающего одновременно с включением микрофона. Нашел клавишу «воспроизведение». В салоне раздался голос хриплого мужчины:

– Валентин Савельевич? Цейман!

– Слышу, что Цейман. Что же это наши ребятки оплошали, а?

– Но кто знал, что в самое неподходящее время появится мент? Ангелу пришлось стрелять! Другого выхода не было. Маркиз ранен, наш врач утверждает, что раненому нужна госпитализация.

После непродолжительной паузы Валентин Савельевич приказал:

– Так госпитализируй его! Так, чтобы концов не найти!

– Я уже отдал распоряжение на этот счет. Сегодня в ночь Маркиз исчезнет, родственников обработаем позже.

– Отрабатывай. И учти, с утра двадцать седьмого числа наши боевики в городе должны залечь на дно. До особого распоряжения! Хазу уничтожить. Кстати, дом подключен к газовой магистрали?

– Подключен. Пока!

– Вот и отлично! В нем вполне могли обитать бомжи, тем более наших парней наверняка кто-то возле хазы видел. А бомжи народ неосторожный. Нажрались, чайник на плиту поставили и уснули, а спросонья, скажем, поутру, кто-то решил прикурить. В результате – взрыв. Это надежнее, чем вывозить оттуда все оборудование и принадлежности.