Александр Тамоников - Игры шайтана

– Сама, крошка, на брачное ложе влезешь или помочь?

Тамара задергалась на стуле, что-то глухо крича, но крика ее слышно почти не было, только какое-то неразборчивое мычание.

Ольга оставалась на полу. Крюгер посмотрел на жертву:

– Сама, значит, не желаешь? Что ж, помогу тебе!

Он поднял легкое тело подростка, бросил на диван, разрезал путы на ногах, руки оставил связанными.

У Тамары от ужаса расширились зрачки.

Крюгер дернулся к ней:

– Внимательно смотри, мамочка, следующей на диван пойдешь ты, голубка, так что выбирай позы, поработаю на заказ!

Он вернулся к девочке, вжавшейся в стену, скрестив ноги. На лице ее застыл немой крик.

Крюгер начал медленно раздеваться. Оставшись в плавках, подошел к столику, сделал еще несколько глотков водки, обратился к боссу:

– Ты не представляешь, Арнольд, что я сейчас испытываю. Это наивысшее наслаждение, зуб даю! Настоящий КАЙФ!

Милютин развернулся и бросился на диван. Оттуда полетели обрывки платья, лифчика, трусиков.

Тамара потеряла сознание.

Очнулась она от сильного удара в голову.

В углу комнаты, их комнаты отдыха, лежало скрюченное тело ее изнасилованной дочери. Оно все было в крови. Перед ней стоял, тоже весь в крови, голый зверь в человечьем обличье.

– Ну что, голубка? Не захотела смотреть, как дочь ловит кайф? А зря! Зрелище стоило того. Хотя тебе это и не нужно, сейчас ты сама испытаешь все прелести, которые испытала твоя малолетка.

Тамара замычала сквозь скотч, видимо, хотела что-то сказать.

Крюгер обернулся к спокойно наблюдавшему за зверством Арнольду:

– Босс! Овца, по-моему, желает что-то проблеять.

– Освободи ей пасть, пусть скажет, – равнодушно разрешил Арнольд, слегка махнув рукой с выставленным вперед безымянным пальцем, на котором сверкала печатка, усыпанная бриллиантами.

Крюгер довел скотч до угла рта женщины, когда та мертвой хваткой острых обломков зубов вцепилась палачу в запястье правой руки и прогрызла ее до кости.

Милютин взвыл от нестерпимой боли и тут же левой рукой нанес Тамаре удар в горло, за ним второй. Женщина ослабила захват, дыхание сбилось, она, как рыба, выброшенная на берег, судорожно пыталась сделать вдох, но не смогла и, посинев, обмякла. Тело задергалось в предсмертных судорогах.

– Грязная параша, – выл Крюгер, – она мне руку прогрызла, Арнольд! Мне нужна помощь!

Арнольд, внешне безучастно смотревший на этот кровавый спектакль, приказал:

– Перетяни руку жгутом. Вызывай Седого, пусть тебе поможет.

– Арнольд, а эта тварь никак ласты склеила!

– Разве ей была уготована другая участь? Седой пусть охраняет девицу, я пойду в соседнюю комнату, отдохну немного. После коньяка в сон потянуло. Разбудишь, как Старикова доставят. Все!

Входя в соседнюю комнату, обернулся:

– А ловко она тебя, Крюгер, купила, в последнем броске все же достала!

– И сдохла!

– Это другой базар!

Седой зашел в дом, и, когда увидел залитую кровью комнату, его едва не вырвало. Он вышел в сени, оставив двери открытыми, чтобы Мавр, остающийся здесь, мог видеть изуродованный комочек тела девочки. Тот вздохнул и стал ждать, чутко вслушиваясь в шум дождя. Седой же в джипе перевязал Крюгеру рану. Там они и остались, ожидая связи с группой захвата Старикова.

Николай, еще в квартире сестры, надел под джинсовый, еще и специальный бронекостюм, закрывающий в отличие от бронежилета все тело. Был у Старикова и бронешлем, но не наденешь же его, идя домой? Достал из-за шкафа упакованный в дорожную сумку «бизон-3» с емкостью запасных пистолетных девятимиллиметровых патронов и гранатами. Из боевой аптечки вытащил два шприц-тюбика с сильным обезболивающим, прикрепил между ног, выше колен, клейкой лентой. Там, где обычно обыск не проводился. Взял из шифоньера триста рублей. Сестра простит. А он, если останется жив, отдаст. Взял также ключ от старого металлического гаража пенсионера. Надел черную спортивную шапочку. Вышел из подъезда, прошел к двум рядам неохраняемых гаражей, открыл нужный, из-за кучи железа извлек кейс с разобранным «винторезом», положил винтовку в сумку, туда же бросил запасные магазины и свой наградной пистолет «ПМ».

На такси подъехал к круглосуточному магазину, расплатился, вышел. Прошел к заброшенной и заросшей высокой растительностью стройке какого-то промышленного здания. Там, среди нагромождения поломанных железобетонных конструкций, спрятал сумку. Определил ориентиры, вышел на улицу, параллельную той, где он жил. Отряхнулся. Сказал вполголоса:

– Ну что, Коля, как говаривал на войне комбат, удачной тебе охоты, пернатый!

Он пересек проулок, вышел к дому с правой стороны.

И сразу же попал в поле зрения Валета, следившего за обстановкой на улице из тонированной «БМВ», припаркованной на площадке, где когда-то устанавливались мусорные контейнеры. Увидев и узнав Старикова, Валет тут же связался с бойцами, занявшими позиции прямо на входе, в подъезде.

– Кадет! Появился клиент! Идет к вам! Встречайте! Да поаккуратней! Предупреждаю, не вырубите майора сразу, он вам черепа в момент свернет!

– Может, все же применить газ? Надежнее!

– Ты иногда думаешь, Кадет? Газ всех вас свалит. Прикажешь мне потом троих вытаскивать из подъезда? На виду у дома?

– Да, действительно! Понял тебя, Валет!

– Работайте спокойно и как договаривались! Все будет нормально!

Николай заметил движение в иномарке, но сделал вид, будто не обратил внимания. Он шел в подъезд, к захвату.

Как только за Стариковым закрылась входная дверь, от сильнейшего удара по голове чем-то вроде металлического прута искры из глаз посыпались. Николай потерял сознание.

Шапочка немного смягчила удар, череп остался цел.

Стариков рухнул на грязный пол.

Кадет нагнулся, пощупал пульс на шее бывшего майора, он бился ровно и отчетливо.

Кадет вызвал Валета:

– Валет! Все ништяк, клиент к транспортировке готов?

– Вы его там сдуру не убили?

– Живой, пульс нормальный!

– Крови много?

– Вообще нет! Четко сработано, – похвалился Кадет.

– Хорошо! Я отъезжаю за дом. Влейте ему в пасть водки, хватайте под руки и тащите в машину. Выход через три минуты!

– Понял!

Валет выехал со стоянки, проехал вдоль дома. За углом, где стены зданий, стоящих в ряд по улице, были глухими, остановился.

Минут через десять Кадет с напарником, Жгутом, усадили Старикова на заднее сиденье. Сами сели по бокам.

Валет полез в бардачок, пытаясь что-то найти. Затем обратился назад, к бандитам:

– Кадет, посмотрите, в карманах чехлов наручников нет?

Кадет и Жгут проверили карманы:

– Нет наручников, Валет!

– А веревки?

– Ничего такого, лишь два пузыря с коньяком и водкой!

– Черт! Из джипа переложить забыл. Точно! Пастор торопил, вот и забыл! Ладно, доставайте стволы и в бочины ему с обеих сторон. Если что, мочите!