Александр Тамоников - Игры шайтана

– Босс! Спросите с него. Он должен был завалить чувиху? Он! С него и спрос. Я лишь страховал и дело свое сделал, вогнал в нее две пули, от которых она если не сдохла сразу, то оклемается едва ли!

– Я тебя о чем спросил, Валет? Почему Седой не кончил бабу? Он что, поразвлечься с ней решил? А может, и ты подписался на групповуху? А?

– Нет! Ни на что я не подписывался!

– Значит, Седой захотел отыметь жертву? Говори, Валет, иначе вместо «бабок», которые ты лично отработал, за обман пулю в лоб получишь! И местечко в топке котельной Кугмана. Она еще пашет, Пастор?

– Пашет, Арнольд, пашет! Валет! Я всегда считал тебя умным малым. Зачем дурочку ломаешь? Ведь ясно, что завалить бабу Седой мог, но не сделал этого. Хотя не буду утверждать, что она не сдохла от твоих выстрелов! Зачем Седого выгораживаешь? Ведь из-за него ты имеешь сейчас проблемы. Поверь, он бы, я Седого хорошо знаю, тебя защищать не стал. Наоборот, постарался бы все свалить на тебя! Думай, Валет, и мой тебе совет, скажи правду! Он нее многое зависит, твоя жизнь в первую очередь! Арнольд слов на ветер не бросает.

Валет перевел взгляд с одного босса на другого, подумал немного и решился:

– Ладно! Не хотел я сучить Седого, но придется! И видит бог, ради общей пользы делаю это!

– Вот это другой базар, говори, я слушаю, – откинулся в кресле Арнольд, потягивая «Наполеон».

– Короче, дело было так.

Валет в подробностях рассказал, как происходила акция.

Как свободно они прошли в квартиру, как спеленали бабенку. И дело можно было завершить. Но Седой решил попользоваться женщиной. Пока он уламывал ее, они потеряли время.

А менты появились не сразу, минут через двадцать.

– Вот собака! – в бешенстве процедил сквозь зубы Арнольд. – А мне еще тут по ушам ездил каким-то ОМОНом. Пастор! Прикажи доставить этого ублюдка сюда!

Кугман взял сотовый и сказал в трубку:

– Колян! Дорогой! Сделай Кугману приятное, найди и приведи в гостевую комнату Седого! Будь так любезен, друг мой! А если он откажется идти, ударь его слегка, Коль! Только аккуратнее, а то ты своими кулачищами быка свалить можешь! Действуй, Колян!

Арнольд, пристально глядя на Валета, неожиданно сказал:

– Слушай, Валет! Ты заработал свой четвертной, пусть дело и осталось под вопросом, но я заплачу тебе эти деньги. Хочешь долю Седого?

– Да, не помешало бы!

– Тогда после короткого базара с ним, когда я прикурю сигарету, вали его, понял?

– Из ствола?

– Нет, ствол дай сюда!

Валет передал пистолет. Арнольд обратился к Кугману:

– Пастор! Организуй Валету удавочку попрочней! Вот! Этим тросиком и медленно, Валет, кончишь Седого! Договорились?

– А какая ему причиталась доля?

– Тридцатка!

– Ого! – Валет даже встрепенулся. – За такие деньги никакого базара нет, договорились, босс!

Через десять минут Колян доложил Кугману:

– Хозяин, Седого на территории нет!

– А где же он?

– Взял джип и выехал через тыловые ворота.

– Как выехал? А охрана куда смотрела? Кто на воротах?

– Митяй!

– Митяй? – Кугман побагровел. – А почему этот Митяй выпустил джип без разрешения?

– Я задал ему тот же вопрос, он ответил, что телефон внутренней связи уже неделю не работает, а сотового у него нет. К тому же Седой несколько раз выезжал и без прямой санкции хозяина, то есть вашей. И возвращался. Поэтому Митяй и решил, что Седой вновь рванул по делам.

– Черт бы его побрал, этого Седого! Быстро Кургана с «мерсом» на выезд! И пару ребят со стволами к нему! Я выхожу!

– Что, Пастор, слинял Седой? – спросил Арнольд, хотя прекрасно понял, что произошло именно это.

– Слинял, сука!

– Почувствовал, что жить ему осталось самую малость! Шустрый!

– Ты так спокоен, Арнольд?

– Зря дергаешься, Пастор! Седой не глуп, несмотря на то что я называл его безмозглым, далеко не глуп. И тебе его уже не взять! Но прокатись, чем черт не шутит? Может, джип вернешь, он на нем в город не поедет, где-нибудь бросит! Короче, удачи тебе, Пастор!

Кугман, прихватив пистолет, выскочил из гостевой комнаты.

Засуетились, забегали! Так и проверяются люди. Неудивительно, что и банда Крюгера, оставшаяся на время без хозяина, и отморозки Пастора, почувствовав неладное, уже сегодня начнут чухать от своих боссов пачками. Но сейчас это даже к лучшему! Шелуха ему, Арнольду, не нужна. Посмотрим, кто останется. Это и станет ядром обновленной группировки. Седого желательно выцепить. Понятно, что из города он сейчас свалит и заляжет где-нибудь на дно. Но когда-то всплыть ему придется! Даже рыбы и те всплывают, чтобы глотнуть воздуха. А город не настолько велик, чтобы наглухо скрыться в нем. Подождем – поищем, найдем – кончим, как говорит Крюгер.

Сейчас надо узнать, что с сестрой Старикова. Склеила ли бабенка ласты или трепыхается еще? Второе нежелательно. Он набрал номер сотового майора Кузнецова:

– Вениамин! Здравствуй! Узнал?

– Перезвони через пятнадцать минут!

Связь оборвалась. Арнольд понял, мент не может разговаривать из здания. Ровно через четверть часа Арнольд снова позвонил:

– Сейчас ты можешь говорить?

– Сейчас могу! И задам несколько вопросов!

– Ну попробуй!

– Вы почему улики не уничтожили? Сестру не убрали? Меня подставить захотели?

– Подожди, не гони! Давай по порядку.

– Только быстрее, у меня сейчас проблем через край!

– О каких уликах ты говоришь?

– Тех, что на даче оставили, почему не спалили дом дотла?

– Значит, не сгорел дом? Плохо, но несмертельно! Все проклятый дождь, он после нашего отъезда, когда хата взялась, усилился. Не возвращаться же было, чтобы вновь его поджигать? Сами «сгорели» бы! И сестра, выходит, жива?

– Жива и дает показания! Их пока держат в тайне, по крайней мере, я к ним доступа не имею, но нетрудно представить, ЧТО она может наговорить!

– С этим мы разберемся!

Лиля пришла в себя после операции около трех часов дня. Память возвращалась к ней медленно, заторможенная различными обезболивающими препаратами, которые ей доставили коллеги из госпиталя.

Но когда она вспомнила ВСЕ, ей захотелось кричать! Кричать от боли, отчаяния, ненависти!

Теперь у нее не осталось никого из родных! Ни брата, ни Тамары, ни Оленьки, которых безжалостно растерзали бандиты лишь для того, чтобы скрыть свои темные дела. Уничтожили, чтобы остаться безнаказанными! И она-то осталась жива благодаря случаю. Не появись тогда Василий со своими сослуживцами, страшной и унизительной была бы и ее смерть. Она помнила этот нечеловеческий оскал нависшей над ней животной морды Седого. Его похоть, выступившая длинной слюной из вонючей пасти. Его удары! Он избивал беззащитную женщину. Что может быть омерзительнее? Вспомнила она и глаза Валета, который спокойно навел на нее пистолет с глушителем. И дважды выстрелил. Как в обычную мишень! И похвальбу Седого, который перерезал горло Оленьке! Господи! Неужели все это произошло на самом деле? Какой-то Крюгер, насытившийся кровью и страданиями Тамары с дочерью…