Александр Тамоников - И тогда он зачистил город

После ужина, когда Александр с супругой остались одни на кухне, Таня спросила:

– Извини, Саша! Эти подонки, что… но неважно, эти подонки больше не будут доставать нас?

– Нет, дорогая!

– Ты уверен?

– Абсолютно!

– Почему ты так уверен?

– Потому, любовь моя, что кто-то перебил всю банду Мирзы.

Татьяна произнесла:

– Есть все же справедливость на этом свете!

– Конечно, есть!

– А кто убил Мирзу?

Александр пожал плечами:

– Версий много! Если интересно, посмотри газеты за последние дни, их приносили в ящик исправно, а лучше Михалыча расспроси, он все же милиционер, знает больше, чем журналисты. А я, честно говоря, особо не вдавался в эту тему. Мерзавцы получили по заслугам. Это главное, остальное ерунда! И все у нас теперь будет хорошо!

– Это правда?

– Правда, дорогая!

Татьяна сильней прижалась к мужу, не предполагая, кто разделался с бандитами Мирзы, и то, что совсем скоро их жизнь вновь подвергнется опасности, в результате чего кардинально изменится. Но это произойдет позже, а пока Александр крепко держал в объятиях свою любимую супругу и думал о новой, мирной жизни, и… мысленно торопил время, в ожидании наступления такой непредсказуемой и все же очень желанной ночи. Ночи Любви.

Прошло три дня с тех пор, как семья Тимохиных вернулась домой. Вечер 14 июня выдался теплым. Днем прошел дождь. Недолгий, но освеживший город. Александр, выкурив на кухне сигарету, прошел в гостиную. Его супруга Татьяна, поджав ноги, закутанные в плед, читала какой-то любовный роман. Тимохин присел на корточки перед женой:

– Танюша! Может, выйдем прогуляемся перед сном?

Супруга оторвалась от книги, взглянула на Александра печальными, затуманенными глазами из-за пережитой недавно трагедии и ответила:

– Ты же знаешь, Саша, я боюсь выходить из дома вечером. Это глупо, но это так.

– Но нельзя же все время вот так прятаться в квартире. Все страшное позади, поверь мне, надо забыть о том, что произошло. Вычеркнуть из памяти и жить! Жить, Танюша! Как прежде!

Татьяна вздохнула:

– Боюсь, Саша, как прежде уже не получится, как бы мы этого ни хотели. Проклятые бандиты погубили наше счастье. Втоптали любовь в грязь. Ты предлагаешь забыть тот страшный вечер, а сам всегда будешь помнить о нем. Ты не станешь упрекать, знаю. Но и не забудешь. – Татьяна подняла глаза: – Господи, ну почему это произошло с нами? Почему какие-то подонки уничтожили то прекрасное, чем мы жили. За что?

Александр положил руки на колени супруги:

– Подонки получили свое. Тебе это известно! Зло не осталось безнаказанным.

Татьяна кивнула:

– Да! Кто-то покарал их. Жестоко покарал, но по справедливости, но разве нам от этого легче?

Александр пересел на подлокотник кресла и обнял жену:

– Во всем виноват я. Не смог защитить семью. Должен был просчитать, что они угрозами не ограничатся, не просчитал. Прости меня!

Татьяна погладила волосы майора:

– Ну что ты, Саша! Не вини себя. Мы все стали жертвами того безумия, что охватило Россию и республики, еще недавно считавшиеся братскими. Жертвами бандитской власти. Безнаказанности и хаоса. Так что мне не за что прощать тебя.

– Но согласись, Таня, мы не можем находиться в состоянии постоянной депрессии. Мы должны, мы просто обязаны начать все заново. Ради нашей любви, ради дочери, у которой все лучшее еще впереди. Мы должны справиться с эмоциями. Иначе… иначе я не вижу смысла жить дальше.

Татьяна прижалась лицом к волосам Александра:

– Не говори так, Саша! Не надо!

Александр поднял голову:

– Танюша, я никогда не обманывал тебя. Я полюбил и люблю тебя. А после того, что произошло, это чувство только усилилось. Вы с Олей стали еще дороже мне. Уверен, пройдет какое-то время, и все нормализуется. Мы уедем из этого города. Сменим обстановку, и все будет хорошо. Главное, мы вместе, мы любим друг друга. Время обладает свойством притуплять боль, и мы должны жить настоящим и будущим. И мы будем вновь счастливы. Я сделаю все для этого. И возможное, и невозможное. А сейчас необходимо отвлечься, забыть о страшном, поэтому пойдем прогуляемся? Не хочешь выходить со двора, просто в сквере посидим, в беседке.

Татьяна согласилась:

– Ты прав! Действительно, надо брать себя в руки. Пойдем. В парк! Только вглубь уходить не будем, хорошо?

– Хорошо!

– И еще, Саша… я тоже очень сильно тебя люблю!

Тимохин улыбнулся:

– Я счастлив, Таня! И у Оли, и у нас с тобой все еще впереди. Все будет так, как должно быть!

Татьяна, поцеловав Александра, встала:

– Пойдем!

– Ты накинь легкую куртку, мало ли, вдруг дождь опять пойдет. Я тоже возьму ветровку, и… сигареты.

Супруга прошла в прихожую, Тимохин – на кухню. Убедившись, что Татьяна его не видит, присел, достал из-за газовой плиты пистолет без глушителя, стараясь не шуметь, передернул затворную раму, загнав патрон в патронник, поставил на предохранитель, вставил за спиной за брючный ремень ствол, взял со стола сигареты и зажигалку, вышел в прихожую. Накинул на себя ветровку, чтобы не было видно пистолета.

Татьяна сказала:

– Так тепло же!

– Ничего! В руках она мешаться будет.

– Ну как знаешь!

Супруги покинули квартиру. Вышли во двор. В беседке скверика обнималась молодая пара.

Татьяна произнесла:

– Милуются. И все им сейчас кажется в розовом цвете. Пусть и дальше их жизнь будет безоблачной.

Александр ничего не сказал, взял супругу под руку. И они, пережившие насилие, пошли в сторону парка, что раскинулся сразу за улицей. Людей почти не было, да и немудрено, одиннадцатый час. Молодежь на дискотеках, в клубах разных. Обыватели завершали вечерние прогулки. У входа в парк стояла патрульная машина патрульно-постовой службы милиции, чуть поодаль «семерка». Видимо, кто-то из жильцов поленился отогнать ее на стоянку. Милиция же постоянно дежурила здесь в это время. Видимо, патруль имел задачу обеспечения порядка в парке. Впрочем, милиционеры выходили из «УАЗа» редко, лишь размяться, покурить. Присутствие милиции успокоило Татьяну. Тимохины вошли в парк. Таня сразу же указала на ближайшую аллею:

– Погуляем здесь! До поворота и назад.

Этот участок аллеи худо-бедно, но освещался слабыми лампами от двух из пяти столбов.

Шли молча, прижавшись друг к другу.

До поворота осталось каких-то пять метров, когда из кустов на аллею неожиданно вышли трое то ли пьяных, то ли одурманенных наркотой парней лет под двадцать. Один из них воскликнул:

– О! Какая цыпочка рядом с мужиком. Чуваки, нам повезло, а кто-то говорил, что пора расходиться. Веселье-то только начинается?! Только уговор, телку первым буду иметь я!

Второй из парней, что отошел чуть левее, сказал:

– Ни хрена! Жребий кинем.