Сергей Зверев - Батяня. Ответный ход

— Немедленно проверить все на месте, — недолго думая, приказал Леонов, — как только что-нибудь прояснится, доложить лично мне.

— Есть, товарищ генерал.

Старлей, сжимая в зубах лезвие десантного ножа, упорно взбирался на кузов «Урала». Холодный острый металл резал губы, давил на десны, Барханов уже чувствовал во рту вкус крови. Он видел окружающий мир, словно смотрел современный боевик, где, как в калейдоскопе, проносятся десятки пестрых кадров. Мелькавшие перед его глазами деревья, снег, лесовозы с корейцами, дорога сливались в одну расплывчатую картину, и разобрать, где и что, было просто невозможно. Единственно реальными оставались «Урал» и полыхающий тент. От дыма сильно кружилась голова, тошнило, но десантник был хорошо тренирован, умел терпеть.

Старлей оттолкнулся ногой от кабины, ухватился руками за дугу кузова, подтянулся. В лицо Барханову тут же ударила снизу струя темно-серого дыма — рассмотреть, что перед ним, он не мог, дальше пришлось двигаться вслепую. Десантник закашлялся, прикрыв раскрасневшиеся от едкого дыма глаза веками.

— Ты там живой? — изнутри грузовика послышался голос майора, еле различимый за шумом двигателя и свистом ветра.

— Вроде да! — пробираясь сквозь туманную завесу, крикнул старлей.

— Срезай тент, а то взлетим на воздух.

— Если не упаду…

Машина наскочила на неровность — грузовик качнуло. Более-менее ровная дорога сменилась извилистой и неровной. «Урал» затрясся, как самолет, попавший в воздушную яму, — заскрипели, зазвенели сочленения.

Десантник чуть не свалился на дорогу, но все-таки сумел удержаться на дугах. Часть пылающего брезента сорвалась в кузов. Дым пошел гуще. Грузовик преодолел опасный участок дороги, выскочил на открытую местность, лес остался позади. Порыв ветра, задувший откуда-то сбоку, на время разогнал облако дыма. Барханов смог рассмотреть брезент, точнее, то, что от него осталось. Материя уже не пылала, а дымилась, лишь в некоторых местах еще виднелись языки пламени.

Дверка одного из лесовозов приоткрылась, на подножку выбрался Йон, он держался одной рукой за кронштейн зеркала, в другой сжимал мегафон.

— Останови машину, — во все горло орал он, — иначе откроем огонь на поражение.

Но майор не слушал парторга, он знал, что все козыри в его руках: корейцы не откроют огонь до тех пор, пока в грузовике находится боекомплект, снятый с «Барракуды». Но было, как всегда, несколько «но» — могли стрелять по колесам. Или же найдут способ перекрыть дорогу впереди — мало ли здесь объездов, о которых он сам не подозревает? А до города было часа три езды, не меньше. Батяня прекрасно понимал сложившуюся ситуацию и тянул время, надеясь на везение.

Старлей нырнул в кузов через прожженную дыру в брезенте, схватился за рифленую рукоять ножа. Острое лезвие срезало ремни, которыми крепился брезент, обгоревшие и еще полыхающие куски материи срывались, улетали на дорогу. Голыми руками Барханов хватал горевшие в кузове обрывки, выбрасывал их. На счастье огонь не успел проникнуть внутрь ящиков — боекомплект и оборудование, снятые с вертолета, так и остались нетронутыми.

Барханов сбросил на бегущую под колесами дорогу последний кусок брезента, осмотрелся в кузове и, удостоверившись, что огня больше нигде нет, залег за ящики с эмблемой Красного Креста.

— Остановитесь, иначе мы откроем огонь! — прокричал в мегафон Йон.

Автоматная очередь прошла высоко над машиной.

— Пошел в задницу, — выкрикнул старлей и завел руки за голову.

Он посмотрел в звездное небо. Все в один миг стало спокойным и безмятежным. Барханов уже не слушал призывы Йона, рев двигателей, скрипение тормозов, корейскую брань, доносившуюся с лесовозов, он просто лежал и смотрел на мохнатые, налившиеся ярким светом звезды.

Из двери кабины показалось лицо комбата.

— Ты чего молчишь? — крикнул майор. — Мы уже по тебе успели соскучиться.

— Мне и тут хорошо, нет сил обратно в кабину возвращаться, — ответил старлей.

Вновь прогремела очередь, на этот раз стреляли уже не поверх машины, а по снегу, примериваясь к колесам. Послышалось шипение.

— Не хочу портить тебе настроение, но нам прострелили колесо, — слова Лаврова звучали как приговор, — компрессор еще потянет подкачивать одну-две дырки, но когда они изрешетят всю резину…

— Ты всегда умел подбодрить. — Барханов криво усмехнулся.

— У меня есть план!

Старлей глубоко вздохнул и хотел уже было ответить комбату, что он обычно отвечал в таких ситуациях, как заметил в небе вертолет. Его бортовые огни гармонично сливались со звездным покрывалом неба, и если бы не стрекот винтов, Барханов бы вообще не обратил на них внимания.

— За нами прилетели! — радостно воскликнул он.

— Кто? — Лавров не видел вертолета из кабины — не позволял ограниченный обзор.

— «Вертушка», — приподнявшись на локтях, крикнул старлей, указал рукой в небо.

«Ми-24» пронесся над полем, сделал круг над лесом, будто присматривался к здешней местности, и завис над дорогой, став на пути у несущегося по ней кортежа из трех многотонных машин.

— Ничего себе. — Маша аж взвизгнула, увидев прямо по курсу винтокрылую машину.

— В нас целятся. — Майор через лобовое стекло смотрел на спаренную пушку «Ми-24».

Барханов встал в полный рост и, ухватившись правой рукой за дугу, чтобы не вывалиться за борт, другой стал подавать сигналы пилоту.

Расстояние до «вертушки» с каждой секундой катастрофически сокращалось — триста метров, двести…

Вспыхнув посадочной фарой, «Ми-24» сумел различить в сумраке дороги мужчину в форме российского десантника, махавшего рукой и показывавшего себе за спину. Пилот не сразу понял, чего тот хочет, но как только рассмотрел его одежду, тут же дернул рычаг управления на себя — «вертушка» словно отпружинила от невидимой поверхности и поднялась над дорогой, пропустив под собой многотонный грузовик с оборудованием. Зазор между «Уралом» и «Ми-24» был настолько мал, что Йону показалось — шасси чиркнули по крыше кабины.

Как только грузовик проскочил под вертолетом, пилот принял в сторону и снова снизился. Раздался треск пулеметной очереди — перед лесовозом поднялись фонтанчики снега. Это был предупредительный выстрел. Пилот еще не разобрался в ситуации, единственное, что он понял: кто-то преследует машину с десантниками. Водитель лесовоза, пожилой кореец, не решился испытывать судьбу дальше, надавил на тормоз: колеса заскользили по обледеневшей дороге.

Одна из металлических цепей, удерживающих аккуратно уложенные в плеть бревна, неожиданно разорвалась. Хвосты бревен разъехались, чертили снег за машиной, поднимая белую пыль. Конструкция стала непрочной, и теперь могла рухнуть как карточный домик, стоило только машине наехать на неровность. И без того верхние бревна соскальзывали с нижних и в любой момент могли посыпаться на дорогу.