Виктор Доценко - Золото Бешеного

— Вполне.

— Здравствуй, Зинуля! — весело обернулся Мабуту навстречу женщине.

— И ты здравствуй! — Она крепко, по-мужски пожала ему руку.

— Как твой пациент, доктор? Скоро ли рожа превратится в лицо?

— Еще пару дней, не меньше. Аль быстрее надо?

— Нет-нет, вполне устраивает! Чем-нибудь помочь? — поинтересовался Мабуту.

— Господи, вы и так столько всего навезли, что даже неловко как-то! — Зина покачала головой.

— Сколько могли, столько и завезли. — Мабуту осклабился. — Надеюсь, не пропадет.

— Вот еще! Кто ж даст добру пропадать? — Зина лукаво улыбнулась.

— Да уж, у такой женщины все в дело пойдет! — Мабуту подмигнул. — Пойдем, братан, побазарим немного, да и ехать пора — дела. — Он двинулся было за скачущим приятелем, но вдруг остановился и многозначительно глянул на Волошина. — Поправляйтесь поскорее, Валентин Владимирович, кое-кто ждет не дождется вашего выздоровления! А еще советую задуматься, есть ли в мире что-то такое, за что можно башку сложить? Только не надо всякой ерунды о Родине, о близких и тому подобного. Тем более что речь-то сейчас совсем о другом, не правда ли?

— А с чего бы мне об этом думать? Меня что, убивать собираются? — Волошин спросил совершенно равнодушно, словно речь шла не о нем, а о ком-то постороннем.

— Мне кажется, такой исход не исключен.

— Сколько вам лет? — неожиданно поинтересовался Волошин.

— Мне? Пятьдесят четыре, а что? — удивился Мабуту.

— Судя по одежде, перстню, дорогим незапыленным ботинкам — то есть приехали вы сюда не на автобусе или электричке, а на машине, наверняка дорогой иномарке, а также по разговору, вы вряд ли занимаетесь честным бизнесом. — Волошин посмотрел ему в глаза.

— Так-так! — оживился Мабуту. — Очень интересно, прямо-таки Шерлок Холмc! Продолжайте, не стесняйтесь!

— Разве приобретенная в колониях чахотка, которая, если судить по постоянному кровавому отхаркиванию, прогрессирует, стоила таких жертв?

— Волошин сделал паузу. — Жить-то ведь осталось совсем ничего, вот и скажите: вы боитесь смерти?

— Странный вопрос! Кто ж не боится костлявой? И пожить, конечно, хочется! — Мабуту хмыкнул и вновь закашлялся.

— А мне уже шестьдесят восемь! Я довольно пожил на этой грешной земле и не боюсь смерти. Правда, остался один должок перед совестью, но, надеюсь, я еще успею расплатиться, а там и помирать можно. — В голосе старика не слышалось горечи или фальшивой бравады, он словно разговаривал сам с собой.

— Красиво излагаете! А мне почему-то не верится! — Мабуту повысил голос. — Смерти он не боится! Зачем же тогда обмолодиться-то решили, а?

— Обмолодиться? — Волошин искренне рассмеялся. — Да только затем, чтобы такие подонки, как ваши заказчики, меня не опознали! Нет, вовсе не из страха перед смертью, а только потому, что я не выдержу, когда меня станут пытать, и проговорюсь!

— А ты ничего мужик, с характером! — уважительно заключил бандит, а потом миролюбиво поинтересовался: — Слушай, и чего ты такого знаешь, что они так сильно хотят тебя заполучить, да еще такие бабки платят?

— Вот их бы и спросили!

— У нас так не принято: меньше знаешь — дольше живешь.

— Ну, а сейчас что изменилось? Любопытство заело или, может, мысль мелькнула?

— О чем эте ты, мужик? — нахмурился Мабуту.

— Я могу заплатить больше! — Волошин ехидно усмехнулся, потом тяжело вздохнул. — К сожалению, вы угадали: у меня таких денег не было и не будет. Как говорится, сапожник без сапог…

— О чем это ты? — переспросил тот.

— Да так, ни о чем. — Волошин почувствовал, что сболтнул лишнее, и выпалил первое, что пришло на ум: — Раньше я бухгалтером работал!

— Ну-ну! — хмыкнул Мабуту и недоверчиво глянул ему в глаза, потом вздохнул, стукнул ладонью по спинке кровати. — Будь, старый! — бросил он и поспешил к выходу…

Оставшись наедине с Мабуту, Мукасей покачал головой.

— Мне казалось, ты знаешь, о чем речь.

— Ни к чему мне это! — буркнул тот.

— Что, крутой заказчик? На тебя не похоже, чтобы ты стал кого-то бояться!

— А я и не боюсь! Просто не сую нос не в свое дело: попросили, предложили неплохие бабки, я выполняю заказ, а остальное мне до фени.

— Ну чего раскипятился? Это я так, к слову. Просто стало любопытно. — Мукасей пожал плечами.

— Вот и мне тоже интересно! — Мабуту вдруг весело засмеялся. — К чему бы это?

— К тараканам!

— Точно, к тараканам! — кивнул Мабуту.

Через пару дней приехали Фома с Бритым, привезли фотоаппарат со вспышкой, и Бритый профессионально снял Волошина.

— С чего это вдруг, на Доску почета, что ли? — спросил Волошин.

— И как ты догадался? — с серьезной миной отозвался Фома. — Совершенно верно: на Доску почета! — Он хохотнул, подмигнул Бритому, и они вышли из комнаты.

— Как я понимаю, скоро его заберут? — перехватил ребят Мукасей.

— Точно, Мука, завтра освободим вас от вашего квартиранта, — ответил Фома. — Так что присматривай повнимательнее, чтобы не сбежал в последний момент.

— Вряд ли он отважится, но учту. Во что его одеть?

— Я все привезу.

— Как скажешь. Мабуту приедет с тобой?

— Нет, только я. А с Мабуту увидитесь на следующей неделе; он говорит, что хочет с тобой поохотиться.

— Ну, братан! Обязательно что-нибудь придумает! — улыбнулся довольный Мукасей. — А у меня и ружья-то нет!

— Тоже мне забота… Ладно, бывай! — Фома крепко пожал калеке руку.

— Будь здоров и не кашляй, — осклабился Бритый и похлопал Мукасея по плечу. — Как техника, не барахлит? — кивнул он на кресло.

— Пашет, как часы. Заглядывай, Бритый!

— Как только, так сразу! Что передать Мабуту?

— Привет от нас с Зиной, больше нечего. — В голосе Муки послышалась грусть.

На следующий день ровно в одиннадцать Мабуту собственной персоной явился в номер Григория Марковича.

— Что, заждался? — спросил Мабуту, протягивая руку.

— Странно видеть вас в одиночестве, — усмехнулся Григорий Маркович.

— Они и сейчас при мне, просто остались за дверью, чтобы не мешать нашему разговору.

— Неужели все на мази?

— Мабуту всегда держит слово! Вот его документы, виза, заключение врача… — Он вытащил из внутреннего кармана пачку бумаг.

— Врача? Это еще зачем? — удивился Григорий Маркович.

— А как вы хотели его везти? Он же сдаст вас при первой возможности! Вот шприц с сильным снотворным, часа два проспит как убитый.

— Но этого же мало!

— Не беспокойтесь, все продумано. Вколете ему при подъезде к аэропорту, до отлета останется ровно полтора часа. А в самолете, думаю, проблем не будет: рейс-то не аэрофлотовский.

Вот ваши билеты: первый класс, компания предупреждена, что среди пассажиров будет лежачий больной.

— Вот это сервис! Предусмотрели все до мелочей. Прошу, ваши премиальные! — Григорий Маркович протянул пачку стодолларовых купюр: — Здесь двадцать тысяч.