Виктор Доценко - Возвращение Бешеного

Красавчик-Стив, распаленный страстью, хотел продолжить, но его вдруг пронзила догадка, и хмель мгновенно исчез. Машенька оказалась девственной! Боже, что скажет Рассказов?! Он за меньшее отправлял людей на тот свет, а здесь… Эта девчушка столько времени живет в его доме, и Красавчик-Стив был уверен, что она уже давно стала женщиной. Что это может означать? Если бы Рассказов хотел, чтобы она оставалась девушкой, то наверняка предупредил бы его: Машеньку не трогать! А вдруг он попросту забыл предупредить? Стив опустил руку под ее упругую попочку и осторожно притронулся к нежной плоти, потом, стараясь не привлекать внимание девушек, взглянул на пальцы: они были окрашены яркоалой кровью.

— Машенька, что же ты меня не предупредила, что ты еще никогда…

— тихо зашептал Стив, но она вдруг впилась в его губы.

Боль, пронзившая ее насквозь, прошла, по всему телу разлилась приятная истома, которую она еще никогда не ощущала. Это было настолько восхитительно, что девушка, откинув прочь мысли о возможной боли, снова дернулась ему навстречу, словно пытаясь вобрать его внутрь себя. В какой-то момент боль снова настигла ее, но она была не такой острой, как в первый раз, и девушка удержалась, не вскрикнула, лишь сладостно простонала. Она откинула руки и уперлась в пушистый ковер, чтобы лучше принимать его. Одна рука ее неожиданно наткнулась на что-то влажное и горячее, и Машенька поняла, что это жаждущая ласк женская плоть, принадлежащая Ольге, которая благодарно потянулась к ней навстречу, помогая Машеньке ее ласкать.

Этот странный человеческий клубок из трех девушек и одного мужчины был настолько гармоничным, и каждый получал такое наслаждение, что для них, казалось, ничего не существует вокруг. Есть только четверо на этой грешной земле, и им никто больше не нужен… Это слияние было настолько органичным, что они почти одновременно вскрикнули в страстном изнеможения, потеряв ощущение веса, времени и пространства. Они парили над землей в счастливом упоении друг другом…

А в это время в нескольких десятках метров двое других также пытались обрести блаженство.

Как всякий сильный и уверенный в себе человек, Рассказов не торопил события: он очень любил поиграть в чувственность с приглянувшейся ему «курочкой». Вот и сейчас, когда Уонг довольно легко пошла ему навстречу, он старался оттянуть миг окончательного сближения, тем более, что был изрядно пьян. Однако Уонг не зря училась у Красавчика-Стива, да и сама была очень умненькой девушкой, хотя и молодой. В первый момент, когда Господин вдруг ослабил напор, девушка забеспокоилась: не сделала ли она что-то, что может навредить Стиву, но потом поняла игру, ей это даже понравилось, и она моментально подключилась к ней.

Огромная спальня напоминала дворцовый альков: под балдахином стояла огромная старинная кровать, застеленная белоснежным шелковым бельем. Вверху было невероятных размеров зеркало, отражавшее партнеров. Стены были завешаны атласными шторами, и определить, есть ли за ними окна, было невозможно. Великолепной работы ковер закрывал весь пол и был настолько нежным и мягким, что Уонг даже зажмурилась от удовольствия. Она никак не могла понять, откуда струился свет, мягко заполняющий все помещение. Чтобы скрыть неожиданное смущение, охватившее ее, девушка повернулась к Рассказову.

— По-моему, мы напрасно не взяли с собой чего-нибудь выпить, мой Господин…

Рассказов чуть заметно ухмыльнулся, вытащил из небольшого шкафчика дистанционный пульт и нажал одну из многочисленных кнопок. Прямо в изголовье над спинкой кровати сдвинулась потайная дверка, и появился зеркальный бар с напитками.

— Как интересно! — совершенно по-детски воскликнула Уонг.

— Прошу! — театрально вскинул руку Рассказов. — Сегодня ты здесь хозяйка.

Уонг бойко вскочила на огромную кровать. Она выбрала два напитка, которые уже успела попробовать с Красавчиком-Стивом: французский коньяк «Наполеон» и легкое, очень терпкое на вкус алжирское вино. Ловко и быстро девушка плеснула коньяку в один фужер, вина — в другой и первый протянула Рассказову.

— У нас на родине, если хозяину дома хотят хорошего, говорят: «Пусть ваш дом будет полным, как эта чаша, пусть у вас будет столько здоровья, сколько дают этому напитку энергии солнце, вода и земля, и пусть самые большие неприятности оставляют в вашей голове лишь легкое опьянение, которое очень быстро проходит!» — Она замолчала, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

— Ты так молода и так умна… — удивленно начал он. — Но откуда ты, при своей молодости, могла услышать такой интересный тост?

— Мой папа, хоть и горький пьяница, был довольно грамотным и даже учился в воскресной школе, — с гордостью отвечала девушка. — Он очень много знал, и, когда был в хорошем настроении и не выпивал больше положенного, говорил очень красиво. За это его, мой Господин, часто приглашали на различные торжества, пока он окончательно не спился и его не забрал к себе Господь! — Девушка произнесла это совершенно спокойно, без надлома и грусти, словно рассказывала о совершенно постороннем человеке.

— Что ж, благодарю тебя, милая девочка, за хорошие слова. — Рассказов ткнулся фужером в ее чуть вздернутый носик и залпом опрокинул коньяк в рот, затем взял сочный персик и надкусил. По подбородку на волосатую грудь стекли струйки сока.

Уонг, как бы передразнивая его, быстро выпила, игриво потянулась к персику в его руках и вонзила в его золотистый бок жемчужные зубки. Сок брызнул во все стороны и устремился по ее загорелому телу к темно-вишневым сосочкам. Взгляд Рассказова остановился на ее восхитительной груди. В нем было столько желания и страсти, что Уонг чуть вздрогнула, попыталась засмеяться, но вдруг поймала себя на том, что уже не может больше ни о чем думать кроме его жаждущих губ, сильных уверенных рук и того, что вдруг стало топорщиться под халатом.

Уонг отбросила в сторону свой фужер, который беззвучно упал на пущистый ковер, обхватила ручонками мощную шею Рассказова и прижалась к нему всем телом.

В первый момент он даже несколько растерялся, но потом дотянулся до бара, поставил фужер и крепко обнял девушку. Теплая и нежная водна прокатилась внутри, заставляя чаще биться сердце, задыхаться, словно от нехватки воздуха.

— Что происходит? — прошептал Рассказов, ощущая внезапную слабость во всем теле. — Ничего не понимаю…

— Все в порядке, мой Господин, все в порядке… — услышал он как бы издалека ее мелодично-журчащий голос и медленно опустился на кровать, поддерживаемый нежными руками девушки.

Он в сладострастном упоении прикрыл глаза, когда ее пальчики забегали по всему телу, едва прикасаясь к коже. Она распахнула халат и увидела его мужскую доблесть, гораздо большую, чем у Красавчика-Стива.