Илья Деревянко - Инквизитор

– Тормози и отвлекай внимание, – выпрыгивая на ходу из машины, бросил я Песцову.

Персональный водитель Рябова был не просто шофером. В свое время Геннадий отслужил срочную в ВДВ, участвовал в боевых действиях на территории Чечни, имел правительственные награды (орден и две медали). Он хорошо владел различными видами огнестрельного оружия и приемами силового задержания. А также отличался смелостью, хладнокровием и решительностью, в чем я смог лично убедиться 27 октября прошлого года при боестолкновении с отрядом наемников, напавших на кортеж генерала Нелюбина [9] . В тот раз, правда, ему не повезло. В самом начале боя, успев уничтожить всего одного наемника, Песцов словил бронебойную пулю в грудь, и врачи несколько часов боролись за его жизнь. На этом, к счастью, черная полоса закончилась. Геннадий на удивление быстро выздоровел, вернулся в строй без каких-либо ограничений и с тех пор стал словно заговоренный. И в аварии побывал, и нескольких опаснейших операциях участвовал, но не получил ни единой царапины…

Бах-бах-бах-бах, – завидев нашу машину, мерзавцы сбились в кучу (вот идиоты-то! – Д.К. )… и открыли по «бумеру» плотный огонь из карабинов.

Т-р-р, – короткая очередь Песцова (успевшего укрыться за капотом) снесла голову типу с канистрами.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! – совершенно озверели дружки покойного и даже не заметили вашего покорного слугу, внезапно появившегося среди них.

Имея в виду захват как можно б́ольшего числа «языков», я постарался обойтись без оружия, и лишь тому, кто требовал у детей топтать ногами кресты, перерезал глотку боевым ножом. Затем вытер лезвие об одежду убитого, кликнул Песцова и приказал связать корчившихся от боли подонков. [10]

А сам подошел к дому, вежливо постучал в дверь но… дождаться ответа не успел, сбитый с ног и придавленный к крыльцу широким телом.

– Свои! – шепнул в ухо знакомый голос.

(Оказывается, Геннадий вовремя заметил нового противника и подоспел на помощь мне, беспечно стоящему спиной к улице.)

Тра-та-та-та-та, – сухо протрещал «калашников». Стреляли из окна «Мерседеса» без номеров, задом выкатившегося из-за поворота. Пули выбили деревянную щепу напротив того места, где мгновение назад находилось мое туловище.

Выскользнув из-под стокилограммового прапорщика, я ответил длинной очередью из «вала», но пока то, пока се – малость опоздал. Проклятый автоматчик успел изрешетить всех четверых пленников, а водитель выжал газ. Тем не менее удрать у них не получилось. Какая-то из моих пуль пробила бензобак и вражья тачка исчезла в грохочущей вспышке взрыва. Три окна соседей-«наблюдателей» разлетелись вдребезги. Осколки металла попортили некоторые заборы и два курятника. Со всех сторон понеслись злобные, матерные ругательства.

«Веселенькие номера», – поднявшись, подумал я и окликнул Песцова:

– Ты в порядке, Гена?!

– В полном! – бодро ответил он. – А вот «языкам», похоже, кранты.

– Н-да уж! – взглянув на них, согласился я. – Двое в головы, третий в горло, четвертый – точно под левую лопатку… Неплохо стрелял, поганец!

– Ментов вызывать будем? – осведомился прапорщик.

– Придется, – вздохнул я. – Шесть трупов во дворе, минимум два в останках «мерса». Да и «добрые соседушки» тонну жалоб настрочат. Слышишь, как орут?!

– А когда нелюди собирались детей сжигать заживо, с интересом в окошки поглядывали, – глаза Геннадия сверкнули гневом. – Ненавижу таких уродов!

– Целиком разделяю твои чувства, – кивнул я, достал мобильник, набрал номер Сосновского ОВД и властно прорычал: – Дежурный? С тобой говорит полковник Ежов из Центрального аппарата МВД. На меня и моего помощника совершено двойное покушение. Высылай наряд милиции и пару труповозок по адресу: Вишневая, 15.

– Подъедут через десять минут, – торопливо заверил дежурный. – А… с вами, товарищ полковник, все в порядке?

– Естественно, – фыркнул я и нажал сброс.

Расстрелянная дверь со скрипом отворилась.

– Вы православные, дяденьки?! – робко спросил детский голос.

– Да! – хором ответили мы.

– Слава богу! Зайдите, пожалуйста! А то… тут… – голос прервался, сменившись громким плачем…

Пройдя сквозь темные сени вслед за вздрагивающей в рыданиях хрупкой фигуркой, мы очутились в чистенькой комнате с зажженной лампадой перед божницей [11]и сразу встретился с решительный взглядом двенадцатилетнего паренька, целившегося в нас из «Сайги».

– Успокойся, мы друзья, – перекрестившись на иконы (Песцов сделал то же самое), сказал я.

Мальчик заметно расслабился, опустил карабин.

Фигурка-проводница, оказавшаяся заплаканной девчушкой лет четырнадцати, вдруг разревелась еще сильнее.

– Хватит сырость разводить! – сурово прикрикнул на нее юный воин и представился: – Меня зовут Андрей. Это – моя сестра Ольга. А плачет она из-за мамы. Сегодня ей совсем худо стало.

– Так она дома? – поразился я. – А мне, гм, говорили, будто ваша мать бросилась с моста в реку и утонула.

– Не бросилась, а бросили,с мешком на голове, – хмуро поправил Андрюша. – А предварительно избили до полусмерти!

– Тэк-тэк-тэк, – протянул я. – Картина постепенно проясняется. Ну-ка, парень, расскажи подробнее о твоих родителях!

Коротко, по-военному, мальчик изложил ситуацию. Глава семейства, протоиерей Александр Воронин, десять дней назад отправился на утреннюю службу, но до церкви не добрался. Исчез где-то на полпути, словно в воду канул.

Спустя три дня [12]его жена, матушка Ксения, отнесла заявление в милицию. Встретили ее там вежливо, обещали принять действенные меры и на том распрощались. А на обратном пути на женщину напали незнакомые мужики в черном, жестоко избили, надели на голову мешок и швырнули с моста в реку. Каким-то чудом несчастная сумела выплыть. До темноты отлеживалась в зарослях на берегу. А ночью кое-как дошла до дому.

– Слава богу, соседи не видели! – присовокупил Андрюша. – А то бы и за ней началась охота.

– Объясни, пожалуйста, – попросил я.

Стиснув зубы, мальчик объяснил. Оказывается, после исчезновения отца окрестная сволочь дружно ополчилась на детей священника. Дразнили, обзывали, кидали камнями, а под конец (к вчерашнему вечеру) совершенно распоясались. Олю двое неизвестных пытались затащить в машину, однако девочка сумела вырваться и убежать. А на самого Андрюшу с воплями «Бей поповское отродье!» набросились три пятнадцатилетних подростка с кастетами. Да не на того нарвались! Мальчик регулярно ездил в православные военно-спортивные лагеря, освоил там азы спецподготовки и оказал ублюдкам жесткий отпор: одному ударом локтя сломал челюсть, второму саданул ногой в промежность, а третьего (предварительно дав кулаком под дых) насадил мордой на колено…