Сергей Зверев - Диктат акулы

– Представляю, как вашему командиру придется втаскивать толстяка Бьорка на палубу. Нелегкая это работа.

Только тот, кто не погружался в море, может думать, что вода «молчит». На самом деле в водной среде звуки разносятся куда лучше, дальше и громче, чем в воздухе. Николай Даргель, облаченный в гидрокостюм, с баллонами за спиной и в водолазной маске, уже достаточно долго находился под водой. То место в борту, где было прорезано отверстие для акулы, он обнаружил довольно быстро. В руках старпома хрустнул ИХС – источник химического света. Стеклянная трубка, обтянутая пластиком, раскололась, и два реактива смешались между собой, вызвав свечение. А в душе Николай Даргель улыбнулся, представив, как выглядит со стороны:

«Прямо джедай из "Звездных войн" какой-то – со светящимся мечом».

Мертвенный зеленоватый свет немного раздвинул темноту в отсеке затопленного сухогруза. И хоть старпом раньше неплохо изучил это подводное «стойло» для акулы через камеры «Адмирала Макарова», но в деталях всегда легко ошибиться на глаз. Следует ощупать собственными руками. Он представлял себе, что внутри наверняка существуют какие-нибудь устройства для «парковки», подзарядки акулы. Не станешь же каждый раз спускаться к ней с аквалангом под воду, разматывать электрический кабель, соединять разъемы, герметизировать их.

Медленно двигая ластами, старпом исследовал стенки отсека затопленного сухогруза. Ничего подозрительного! Ничего недавно приделанного. Лишь в одном месте на переборке скользкие водоросли росли пореже, словно кто-то терся, терся о них, и они поредели.

Океан напоминал о себе сотнями звуков, то сливающихся в единый хор, то рассыпающихся на отдельные голоса. Плескались волны, позванивали металлом борта, за переборкой хлюпало, будто кто-то бил по металлу мокрой тряпкой. При каждом выдохе с шуршанием уходили вверх пузырьки отработанного газа.

Николай Даргель обладал обостренным чувством опасности. Вот уже несколько минут, как он буквально спинным мозгом ощущал ее приближение. И лишь то, что он еще ничего подозрительного не обнаружил, заставляло его продолжать поиски.

«Может, у нее несколько таких "гнезд"? И я зря здесь оказался. А может…»

Додумать старпом не успел. Какая-то тень мелькнула в проеме. Это не могла быть просто большая рыба. Такими огромными в здешних широтах вырастают только акулы или их родственники – гигантские скаты. Чувство опасности – это хорошо. Кто предупрежден, тот вооружен. Но самое главное – правильно воспользоваться преимуществом. Старпом долго не рассуждал. Он действовал практически «на автомате». Ребра жесткости переборки представляли собой металлические короба с проделанными в них для большей легкости конструкции дырками. Вот в одну из таких дырок Николай Даргель и успел запихать свой сияющий меч – ИХС. Теперь он напоминал о себе лишь очень слабым свечением. Единственное место, где можно было укрыться, – это выступ неподалеку от проема. Металл, когда делали люк для акулы, прорезали лишь с трех сторон. С четвертой сделали это не до конца, и лист просто загнули внутрь.

Старпом не стал дожидаться, когда тень со стороны открытого моря появится вновь. Он пересек отсек по диагонали и укрылся за единственным доступным ему выступом – отогнутым листом металла. Кое-что он мог видеть через щель, оставленную автогеном. Угол обзора был невелик, и потому пришлось немного подождать. Вскоре показалась тупая акулья морда. Со своего места Николай Даргель прекрасно видел, что пасть и жабры у нее не настоящие, а нарисованные.

«В спинном плавнике камера», – вспомнил старпом.

Он не стал утешать себя тем, что в отсеке царит почти полная темнота, особенно в дальних его частях. Камера наверняка работала и в инфракрасном диапазоне. Акула вздрогнула, медленно и тяжело вплыла в отсек полузатопленного сухогруза. Даргелю пришлось ухватиться рукой за неровный край металлического листа обшивки, иначе бы его просто снесло с места струей, вырывающейся из водометного двигателя. Акула подплыла к переборке, уткнулась в нее боком и замерла – словно приросла, или ее притянуло магнитом.

Даргель медлил покидать убежище. Прислушивался и наконец различил среди других звуков тихое постукивание двигателя, доносившееся снаружи.

«Яхта. Наверное, яхта», – подумал он и снова выглянул в узкую щель в попытке разглядеть, что делается наверху.

Поверхность переливалась жидким зеркалом. Солнце светило с другой стороны «острова погибших кораблей», и потому тень от него косо уходила в глубину.

«Если они где-то и стоят, то в стороне. Надо выждать».

И тут на грязно-темном фоне борта одного из затопленных судов старпом разглядел силуэт аквалангиста. При таком освещении было не понять, кто это – свой или чужой. Рука сама потянулась к подводному ножу, укрепленному на ремнях, на голени. Но вскоре сомнения рассеялись. Аквалангист плыл, явно скрываясь от надводного наблюдателя, почти вплотную прижимался к борту.

«Значит, свой».

Старпом еще раз бросил взгляд на акулу. Объектив камеры смотрел в глухую переборку. Можно было рискнуть уйти незамеченным. Если только внутри отсека не стояли датчики, реагирующие на перемещения.

«Медленно и осторожно, – уговаривал себя Даргель, – знаем мы эти хваленые датчики! Это как сигнализация на машине – поставят и сперва радуются, а потом начинается. Кошка хвостом заденет – и уже вовсю ревет сирена. Или в офисе: таракан пробежит – наряд милицейских автоматчиков мчит с мигалками по городу».

Старпом двигался очень медленно, словно не в воде, а в густосваренном киселе.

«Здесь то же самое. Рыбка заплывет – включается тревога. Голову на отсечение даю, что оператор выставил датчики на меньшую чувствительность. На мелочовку они не реагируют, а потому медленно и осторожно…»

За бортом сухогруза старпом буквально столкнулся с командиром «Адмирала Макарова». Даргель знаками показал, что у них за спиной в отсеке акула. Илья Макаров кивнул и дал понять своему помощнику, что видел, как она заплывала внутрь, потом поднял руку и указал наверх, объясняя тем самым, что заставило его срочно совершить погружение – желание предупредить о появлении яхты. Почти над самой головой, на фоне зеркальной, переливающейся солнечными бликами поверхности, виднелось днище и длинный киль моторной яхты «Парадиз».

Кавторанг Макаров жестами показал старпому, что лучше всего следовать вдоль бортов затопленных кораблей, оставаясь в тени, а уж потом всплыть. Аквалангисты, энергично двигая ластами, поплыли вдоль стенок ржавого металла, то и дело поглядывая вверх. И тут произошло неожиданное. В днище яхты открылись створки. Сквозь толстое стекло стало видно нутро операторской. В ней находились трое. Кто-то сидел в кресле. Двое других стояли прямо на стекле.