Сергей Зверев - Агент без прикрытия

– С моей стороны? – прозвучал недоуменный вопрос Брука. – Какой мне в этом смысл?

– Я вышел на продавца оружия, а вы его перевозили.

– Извините, – прервал говорившего Владимир Брук, – вы обвиняете меня в том, к чему я не имею ни малейшего отношения, это то же самое, что обвинять таксиста, подвезшего убийцу к дому жертвы. Такси, как и мои самолеты, доступны всем желающим, лишь бы люди при этом платили деньги и документы у них были в порядке.

– Вы страшный человек.

– Не страшнее многих других. Я такой же, как и все, только удачливее.

Виктор Жигалко прохаживался возле стеклянных дверей здания, в котором располагалась студия «Эха столицы». Охранник заверил его, что Владимир Брук еще не выходил. Бывший советский капитан даже не успел побриться, так спешил. Не слишком свежие джинсы были подпоясаны потертым ремнем. Латунная пряжка поблескивала в разрезе расстегнутого пиджака. В таком виде Жигалко нормально смотрелся бы в дачном поселке, но не в центре Москвы. Он нервно курил, дергался каждый раз, когда за тонированным стеклом двери происходило движение, и разочарованно вздыхал, увидев, что здание покидает совсем не тот, кого он ждал.

«Джип крутой на стоянке. С водителем. Наверное, Володькин, – рассуждал Виктор. – Он теперь большой человек. Я даже не ждал, что согласится на встречу. Деньги людей портят». – Жигалко покрутил короткий окурок в пальцах.

В другое время он бы непременно бросил его на тротуар, но теперь аккуратно занес его в сверкающую никелированную урну у входа в студию. Дверь легко качнулась, и на крыльце возник сам Владимир Брук в сопровождении удивительно красивой молодой женщины, но сразу было видно, что это не любовница, а секретарь. Виктор вдохнул и не смог выдохнуть. Брук разительно изменился. Костюм сидел на нем безукоризненно, свеженачищенные туфли сверкали, прическа лежала волосок к волоску.

Владимир осмотрелся и чуть снисходительно усмехнулся, заметив Жигалко.

– Ружана, сегодня ты мне больше не понадобишься, – обратился он к молодой женщине. – А ты не изменился. Только волосы длиннее носить стал, – проговорил он, вяло пожимая руку Жигалко.

– Ты… Володька… – растерялся Виктор, все заранее приготовленные слова мгновенно вылетели из головы.

– Вижу, что ты не женат, – засмеялся Брук. – С такой щетиной тебя ни одна женщина к себе не подпустит.

И смех, и эта нехитрая шутка мгновенно растопили недоверие, поселившееся в голове Жигалко.

– А помнишь, как мы на Потсдамском полигоне напились после учений? – вырвалось у него.

– Такое не забывается. – Владимир Брук проницательно глянул на бывшего приятеля и тут же понял, что о встрече тот просил не для того, чтобы просто поболтать о былом.

Виктора выдавали глаза. Когда он говорил, то опасливо косил по сторонам.

«И что он решил мне предложить?» – недоумевал оптовый торговец оружием.

– Твоя машина? – кивнул на джип Виктор.

– Нравится?

– Нет. Бензин она, наверное, жрет, как армейский «Урал». По мне уж лучше «копейка». Машина должна ездить, а все остальное – неважно.

– Когда-то и я так думал, – усмехнулся Брук, – а потом начинаешь замечать, что с тобой перестают разговаривать те, кто ездит на более крутых тачках. Мой бизнес требует определенного поведения. В нем есть свои правила. Ты-то как?

– По-разному, – от Виктора не укрылось то, что Владимир посмотрел на циферблат часов. – Не бойся, я не денег пришел просить.

– Так уж хорошо идут дела?

– Сегодня не мой день, – засмеялся Виктор, – но бывают получше.

– Я собирался пообедать. Поехали в ресторан.

– В ресторанах я давно не сиживал. Давай лучше в простенькое кафе.

– А что? – воодушевился Брук. – Простенькое кафе для меня экзотика. Пошли. Только шофера предупрежу, – и Владимир вдавил клавишу мобильника.

Виктору было странно смотреть на то, как человек звонит – вместо того чтобы пройти двадцать метров до машины. Он с кривой улыбкой на губах смотрел на то, как водитель, глядя на своего хозяина, отвечает ему в телефонную трубку. Прислушавшись, можно было даже различить в городском шуме голос шофера.

Подходящее заведение долго искать не пришлось, не успели пройти и квартал, как над тротуаром нависла вывеска, извещавшая, что во дворе вход в пиццерию. Мужчины спустились в подвал, переоборудованный под кафе. Недостаток дневного света компенсировался фальшивыми окнами с неяркой подсветкой. Над барной стойкой мерцал плоский экран большого телевизора. Звук был негромким, таким, чтобы слова могла различать лишь девушка, скучавшая в окружении начатых и полных бутылок. Брук и Жигалко забрались в самый дальний конец пиццерии, уселись за угловым столиком. В этом ответвлении бывшего подвала они оказались совсем одни.

– Ты уверен, что о нас вспомнят? – после трехминутного ожидания поинтересовался Брук. – Девчонка за стойкой, по-моему, слишком увлеклась телесериалом и забыла о новых гостях.

– Я пойду напомню.

– Никогда так не делай.

Брук ошибся, девчонка не забыла о новых клиентах, их-то всего в кафе оказалось пятеро, и появилась во всей своей красе – свеженакрашенная, с блестящими от только что наложенной помады губами. Костюм Владимира произвел на нее впечатление, к богатому посетителю и отношение соответствующее. Бордовая папка с меню легла сперва перед Владимиром и только потом перед Виктором.

– Я полагаюсь на ваш вкус с выбором пиццы, – произнес Брук, глядя официантке в глаза, – а пиво мы выберем сами. Или ты предпочитаешь водку?

– Днем я пью только пиво. – Виктор чувствовал неловкость, с Бруком они не виделись достаточно давно, и время сильно изменило бывшего приятеля, сделало его властным, вознесло на почти недосягаемую высоту.

Владимир пролистал меню и заказал по бокалу немецкого пива.

– Когда выпьем, сразу же повторите, – улыбнулся он официантке.

Виктор сжимал ладонями влажный от конденсата холодный бокал с пивом.

– Долго греть собрался? Пей! За встречу. Сколько пива мы с тобой перепили? – Брук приподнял руку с бокалом и несильно чокнулся с Виктором.

– За встречу, – чуть горьковатое пиво приятно студило гортань, – узнаю немецкий вкус.

– Тот самый вкус – времен ГДР и Штази.

– Тебя в самом деле ищут по всему свету? – спросил Виктор, разрезая ножом пиццу.

– Если бы искали – нашли бы. Я нужен многим.

– А я, кажется, уже никому…

– Не хорони себя раньше времени. Стань утром к зеркалу, посмотри на себя и поймешь, что ты мужик в самом расцвете сил. Скажи себе: «Все у меня получится». Так и случится.

Виктор криво усмехнулся:

– С самого утра на мое отражение лучше не смотреть.

– Ты дня три не попей и тогда посмотришь.

– Бывает, и больше не пью.